Игорь Дручин - Пять дней до осени

— И долго это будет продолжаться?

— Часа полтора. Раньше сильные магнитные бури бушевали сутками. Теперь ее быстро утихомирят.

— Досадно. За полтора часа у меня разладится график. Придется запустить несколько запасных бжодов, пока не выравняется.

Магнитная буря кончилась внезапно. Сначала поблекло и растворилось драпри, затем медленно угас и алый столб. Вероника взглянула на часы. Было около трех ночи. В четыре ее сменяла Катя. Сейчас на линии двадцать две машины. Запускать больше шести дополнительно нельзя. Это предел производительности Элеватора. Значит, чтобы войти в график, потребуется восемь часов. Целая смена! Вероника вздохнула. Обидно. Первое дежурство, и такая неудача. Поколебавшись, она все-таки внесла в журнал запись о причине простоя…

Вероника проснулась и включила освещение. Судя по времени, солнце должно быть в самом зените и, пожалуй, невредно принять солнечную ванну, а заодно и понежиться в постели после беспокойного ночного дежурства. Она нащупала кнопку прозрачности. Потолок посветлел, но почему-то оставался серым. Солнце не появлялось. Вероника раздвинула шторы. День давно вступил в свои права, но небо за окном было хмурым и серым. Девушка зябко повела плечами и начала быстро одеваться…

В буфете она встретила Линду. Та сидела у окна и поглядывала на хмурое небо.

— Синоптики предвещают дождь. Не знаю, что и делать. Если скела намокнет, бжоды тут же остановятся.

— Что они там? Знают ведь, что осталось четыре дня до осени. Самая уборка!

— Говорят, непредвиденный циклон. Неизвестно откуда прорвался.

Линда поднялась, собрала посуду и, поставив ее в приемник мойки, вернулась к столику.

— Так что же все-таки делать, если пойдет дождь?

— Ничего, переведем на ручное управление, пустим сушилки…

— А ты умеешь вручную?

— Разве вас не учили?

— Учили, только никогда не приходилось. Ты где стажировалась?

— В Канаде. Ведь бжоды — их разработка. Правда, при нашем участии… Скольку у нас народу?

— Тридцать восемь по штату.

— Так, скорость не больше двадцати… Да, придется выпускать на линию весь наличный состав. Людей на одну смену, а надо хотя бы две.

— Можно обратиться к геологам…

— Вот и прекрасно! Свяжись и переговори.

— Поговори сама. Ты красивая. Тебя послушают.

— Что за глупости?! Причем здесь это?

Линда вздохнула. Она всегда завидовала красивым девушкам. У них все ладится, и держатся они уверенно…

— Может, где-то и не причем. А здесь, на севере…

— Ладно, пошли! — неожиданно согласилась Калитина. — Будь по-твоему.

В зале управления кроме диспетчера Кати Стояновой сидел Виктор Шевцов, дежурный механик.

— Что-нибудь случилось?

Катя оторвалась от пульта и виновато улыбнулась.

— Нет. Я вызвала Виктора на всякий случай. Твоя магнитная буря, а тут еще синоптики обещали дождь. Поставила все бжоды на предельную скорость и гоняю их в таком режиме, чтобы иметь хотя бы небольшой запас времени.

— А вот этого уже делать не следовало. И беда не только в том, что можно вывести из строя две-три машины. Скела при такой скорости осыпается, и мы не доберем по урожайности.

Стоянова передвинула ползунок, уменьшая подачу энергии, и тут же нажала кнопку связи.

— Хатанга, я Агапа. Мне главного!

Выслушав доклад Стояновой, главный диспетчер усмехнулся.

— Замечание Калитиной верно. Сколько часов работали в скоростном режиме? Восемь? Верных шестьсот тонн потеряли.

— Не может быть?! — на смуглых щеках Стояновой проступил румянец.

— Посчитайте. Потери, примерно, три процента.

— Я вам верю, — поспешно согласилась Катя. — Просто вырвалось…

— У нас дождь. Будьте готовы перейти на ручное управление. Бжоды сырое зерно в автоматическом режиме не берут. Прогрейте все сушилки.

— Ясно, но… — Катя замялась, не решаясь высказать беспокоящую ее мысль, но сознавая, что и промолчать она не вправе…

— Что еще? — нетерпеливо двинул бровями главный, которого уже вызывала другая станция.

— Никто из нас не водил бжоды в ручном режиме.

— У вас есть механики. Они проконсультируют. Это несложно.

Главный растворился на экране.

— Не волнуйся, — успокоила Стоянову Линда. — Вероника знает. Она стажировалась в Канаде. Сколько убрано?

— Всего? Двадцать три тысячи. Опережаем график на пятьсот гектаров.

— Сколько бжодов на линии?

— Двадцать два.

— Ясно. Добавим еще шесть. Будем тянуть на пределе возможности элеватора до начала дождя. Вероника, вызываю Дудыпту. Будешь говорить.

Калитина подошла к пульту связи, машинально поправляя прическу. Линда окинула ее критическим взглядом и, не найдя во внешнем виде Вероники никаких изъянов, быстро набрала код.

— Агапа вызывает Дудыпту.

— Дудыпта слушает!

С экрана на Веронику глядел загорелый парень, с лохматой, выцветшей от постоянного пребывания на солнце светло-русой гривой, с бородкой такого же неопределенного цвета, также слегка растрепанной, но зато в безукоризненно отглаженной голубой рубашке с моднейшим шалевым воротником. В его взгляде явно сквозило чисто мужское любопытство, и Калитина поспешила начать разговор.

— Кто вы? — спросила она подчеркнуто официальным тоном.

— Геофизик Михаил Воронин.

— Мне кого-нибудь из начальства.

— Начальника нет. Есть главный геолог.

— Давайте!

Через минуту появился крепкий, плотного сложения мужчина в сером, спортивного покроя костюме и сердито глянул на Веронику.

— Ну? — спросил он коротко и нетерпеливо.

— К нам приближается циклон, — несмело начала Вероника, смущаясь от сознания, что отрывает от неотложных дел занятых людей.

— Знаю. Мы принимаем меры. Свертываем полевые работы, хотя очень рассчитывали на оставшиеся по распорядку дни до осени.

— А вот мы не можем свернуть полевые работы, так как должны убрать урожай скелы.

— С кем я говорю?

— Диспетчер Агаповского элеватора Калитина, — представилась Вероника.

— Простите, я полагал, что вы — метеослужба. Что вам угодно?

— Пришлите всех свободных людей. Можно и девушек.

— У меня нет свободных.

— Не надо ловить на слове. Дудыпта единственный поселок в округе. Откуда нам еще ждать помощи? Через несколько часов пойдет дождь и вся техника станет. Сырое зерно убирается только в ручном режиме. Урожай скелы — государственное достояние. Мясо любите есть, а помочь не хотите!

— Сколько?

— Нужна полная смена, тридцать два человека.

— Шутите! У нас все-таки не завод, а геологическая партия! Численный состав около семидесяти и большинство в поле!

— Домохозяйки, старшие школьники. Может, кто еще подъедет…

— Хорошо, попробуем наскрести.

Дождь шел не переставая уже более суток. Скела намокла до такой степени, что бжоды пришлось остановить. Вероника отправила на отдых обе смены. С той самой минуты, как пошел дождь, она сама почти не спала. Пришлось инструктировать прибывших геологов, их жен и школьников по ручному управлению бжодами, хотя и не сложному, но требующему в узловых моментах достаточной четкости и повышенного внимания. С диспетчерского поста контролировалась скорость движения уборочной машины, поскольку от этого зависела чистота обмолота сырой скелы. Но в этом же заключалось главное неудобство для водителя, так как сразу трудно было приспособиться к такому режиму управления. Главная сложность заключалась в том, чтобы вырулить бжод на край поля и по возможности точно пустить его на ширину захвата косилки. Затем включался искатель, который поддерживал заданное направление и ширину полосы. Оставалось следить за наполнением бункеров и вовремя вызывать липпи для их освобождения. Когда уборка одного поля заканчивалась, искатель выключался и бжод по указанию диспетчера перегонялся на другое. Казалось, все просто, тем более, что до начала смены все успели приобрести кое-какие навыки на тренажере, но на практике получалось по-другому. Неопытные водители, особенно женщины с присущей им старательностью, проскочив на скорости угол поля, пытались затем подправить загон, а иногда и вернуться на исходную точку, забыв об автоматически включающемся искателе. Возникало недолгое противоборство машины и человека, в результате которого бжод, не воспринимая алогичную с его точки зрения программу, останавливался. Тогда Калитина брала стрекозу и летела на помощь незадачливому водителю.