Кэсси Майлз - Жду, надеюсь, люблю…

– Ситуация изменилась.

– Да, верно. – Готорн нахмурилась.

– Больше вы не сможете держать меня в неведении. Я здесь. Что вы намерены предпринять дальше?

– Вы не оставили мне выбора. Придется взять вас под свою личную охрану.

– Хотите меня арестовать?

– Не нужно драматизировать. Вам всего лишь нельзя будет ни с кем разговаривать. Вас поселят в удобной конспиративной квартире, ненадолго, всего на неделю.

Ярость лишила Сидни самообладания.

– А как же моя работа?

– Мы это уладим. Насколько всем было бы проще, если бы вы просто оставались в комнате для допросов. – Готорн бросила укоризненный взгляд на Филипса.

– Не нужно его обвинять. Увидев фото лагеря повстанцев, я бросилась бежать, потому что нужно было кое о чем спросить вас.

– Так спрашивайте.

– Я хотела узнать, не видели ли там моего жениха. – Она повернулась к Нику, до сих пор не проронившему ни слова. – Теперь ответ очевиден.

Ник подошел к ней и привычным жестом обнял за талию. Прижавшись к его груди, она почувствовала себя хорошо и спокойно, чего не случалось уже полгода.

– Сидни вовсе не обязательно брать под стражу, – глубоким голосом проговорил он. – О моем задании ей ничего не известно, за исключением того, что я вернулся в город, а это не новость для Хуртадо и повстанцев.

– Я не хочу, чтобы она с кем-нибудь говорила.

– Она будет неукоснительно следовать этому указанию.

– Не принимается, – отрезала Готорн. – Ей, как лицу штатскому, доверять нельзя.

– Именно потому, что она лицо штатское, вы не можете установить над ней опеку против ее воли. Я обязан подчиняться приказам. Но Сидни хочет вернуться домой.

Сидни оценила заботу Ника. Она запрокинула голову, чтобы видеть его лицо.

– Дома я почти ничего не меняла.

Они вместе приобрели бунгало, и Сидни намеревалась заняться обстановкой, пока Ник будет в отъезде, но, когда пришла весть о том, что он пропал, не смогла заставить себя совершить ни одной новой покупки.

– Наш дом являлся мне в сновидениях, – прошептал он. – Я мечтал вернуться и обнаружить тебя ожидающей меня в спальне.

Тон его голоса завораживал, слова бальзамом лились на израненную душу. Она поняла: существует единственный способ удостовериться, все ли между ними в порядке. Нужно поцеловать его.

– Постарайтесь понять, – вмешался лейтенант, – этим делом занимается ЦРУ, а наша задача – оказывать всяческую поддержку.

– Да, сэр, – ответил Ник, – я не отказываюсь. Но хочу, чтобы Сидни чувствовала себя спокойно. Ей и без того много довелось пережить.

– Согласен, нужно бережно относиться к чувствам близких нам людей.

– А что, если ей угрожает опасность? – вмешался Филипс. – Повстанцы могут похитить ее, чтобы оказать давление на вас.

– Почему же в таком случае до сих пор ей не обеспечивали охрану?

Сидни слушала вполуха. Разум вырабатывал лишь одну команду. «Поцелуй его, поцелуй его, поцелуй его». Если бы она смогла прикоснуться губами к его губам и понять, что их отношения остались неизменными, справилась бы с чем угодно.

Готорн демонстративно обошла свой стол и села.

– Я соглашусь отпустить мисс Паркер домой при условии, что капитан Корелли останется под нашей защитой. Общаться им будет позволено только с моего ведома. Филипс проводит ее и присмотрит. Все согласны?

– Я да, – ответил Ник.

– И я тоже, – добавила Сидни.

Она встала так, чтобы смотреть ему в лицо, и запрокинула голову. Закрыла глаза и слегка приоткрыла губы. Офис – неподходящее место для первого после разлуки поцелуя, но что делать.

Когда его губы коснулись ее губ, по телу разлилась волна тепла. Вкус поцелуя навевал воспоминания о жимолости. От него пахло сосновым лесом после дождя. Он обнимал ее крепко, но нежно.

Правда, сейчас, хотя и прижимался к ней губами, казался несколько отстраненным. В его поцелуе Сидни почувствовала что-то неправильное.

Мысленно она осыпала проклятиями свою безупречную память, навсегда запечатлевшую каждый нюанс их занятий любовью. Она тосковала по тому, как Ник легонько прикусывает зубами ее нижнюю губу, быстро лаская языком и разжигая в теле пожар.

Она в смущении отстранилась, ругая себя за глупость. Разумеется, он не станет одаривать ее страстным поцелуем в офисе в окружении агентов. Этот поцелуй – не показатель.

Сидни устроилась рядом с Ником на заднем сиденье внедорожника без номерных знаков. За рулем был агент, которого она никогда прежде не видела. Филипс находился на пассажирском сиденье рядом.

– Специальный агент Филипс, – произнесла она, подаваясь вперед. – Благодарю вас.

– Мне показалось неправильным держать вас в неведении, – отозвался он.

Даже пристегнутая ремнем безопасности, Сидни соприкасалась с плечом Ника, чувствовала на себе его взгляд.

– Интересный наряд, – заметил он. – Никогда бы не подумал, что ты станешь носить клетку.

– Я теперь работаю по ночам официанткой в пивном баре «Серебряная звезда».

– Зачем тебе это понадобилось? Ты просто хотела чем-то себя занять, – догадался Ник. – Боже мой, Сидни, как же мне жаль.

Ей хотелось о многом спросить его, но она боялась. Что происходило, пока его удерживали в заложниках? Был ли он ранен? Как его спасли? Вместо этого она заговорила о другом:

– Мне следует сразу предупредить тебя о состоянии дома. Я им почти совсем не занималась.

– Но ведь у тебя были такие большие планы по его декорированию.

– Я хотела, чтобы ты помог мне принять окончательное решение.

– Расскажи о баре, в котором ты работаешь.

– Перечислить тебе все девяносто девять сортов пива?

– Не нужно, прошу тебя.

Их беседа шла легко и естественно. Опасных тем они намеренно избегали. У Сидни появилось ощущение, что она ступает по минному полю. Они разговаривали до тех пор, пока машина не остановилась на обочине у одноэтажного бунгало из красного кирпича в окружении низкого кустарника, с растущим на переднем дворе дубом.

– Он еще уютнее, чем я помню, – заметил Ник, отстегивая ремень безопасности.

– Нет, – запротестовал Филипс. – Мне приказано не выпускать вас из машины и лично сопроводить Сидни в дом.

– Чтобы запретить мне войти в собственный дом, придется связать меня по рукам и ногам. – Ник похлопал агента по плечу. – Всего на минутку.

Держась за руки, Ник и Сидни зашагали по подъездной аллее. Сидни понимала: трудно будет расстаться с ним снова, но была готова смириться с несколькими днями разлуки, зная, что все в порядке.

– Ты же будешь мне звонить, правда?

– Каждый день.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты остался.

– И мне тоже.

Сидни заметила, что фонарь на крыльце не горит. А она думала, что включила его, уходя. Должно быть, лампочка перегорела. Но их две. Неужели обе одновременно? Очень странно.