Георгий Гуревич - Рождение шестого океана

За — ракеты с самопишущими приборами и спутники давным-давно летают в ионосфере. Начинают летать люди. Недоступные слои становятся доступными для людей.

Против — проводимость ионосферы не очень велика.

За — зато сама она обширна. Проводник неважный, но зато необъятно широкий и толстый.

Против — ионосфера — один провод. Вторым должна служить земля. Значит, обычный в технике трехфазный переменный ток не годится.

За — и по одному проводу удается передавать электричество. Постоянный ток идет по одному проводу, вторым служит земля или море. И переменный ток пробуют передавать по одному проводу. Этим занимаются и у нас в корпусе Дальних передач.

Против — проводимость в ионосфере непостоянна. Летом — больше, зимой — меньше. Больше всего — во второй половине дня, меньше всего — под утро.

За — это неприятно, но в плановом хозяйстве можно учесть особенности ионосферы, направлять ток по наиболее выгодным маршрутам.

Против — ионосфера заряжена положительно, земля — отрицательно. Наша планета похожа на конденсатор. Изоляция между прокладками — атмосфера. Пробьешь ее, получится разряд — молния с напряжением в миллион вольт.

За — значит тут есть добавочный источник энергии. Ионосфера — особенный проводник, который сам повышает напряжение в цепи.

Против — техника еще не способна решить эту проблему. В свое время она будет поставлена и разрешена.

За — кому-то надо готовить будущее. Циолковский, например, создал теорию межпланетных путешествий раньше, чем техника подошла к их осуществлению. Он не откладывал, не ожидал пассивно, своими трудами приблизил будущее».

Еще вчера Сергей не написал бы многих «за». Еще вчера, перечислив столько «против», он закрыл бы тетрадку, считая, что легкомысленный Валентин посрамлен. Но Ахтубин сказал: «Дерзайте, молодежь, вмешивайтесь .в чужие дела, беритесь за большие проблемы!» Ахтубин сказал еще: «Мы все должны заниматься дальними передачами».

Под утро, вернувшись с ночного дежурства, Валентин застал друга за письменным столом.

— Ну, как моя ионосферная передача? — спросил Валентин.

Сергей посмотрел на него покрасневшими рт бессонницы глазами:

— А как ты думаешь сам? — спросил он. — Стоит посвятить жизнь этой проблеме?

Только неделю спустя, еще и еще раз взвесив все «за» и «против», друзья решились всерьез заняться проблемой ионосферной передачи.

Сергей со свойственной ему обстоятельностью составил подробный план работ.

— Но пока никому не надо говорить, — настаивал он. Он все еще искал «загвоздки» и боялся, что первый же специалист поднимет их на смех.

Друзья решили молчать. Так было условлено, так было записано в плане. Однако случилось иначе. Идею пришлось вынести на обсуждение в сыром виде.

В середине сентября Новиковых вызвал к себе ученый секретарь Института Голубого угля Федор Федорович Ленау.

Ленау был сух, подтянут, любил порядок и точность. Он с удовольствием занимался хозяйственными делами, радовался, если удавалось раздобыть новые стулья или готовальни, обязательно одинаковые для всех инженеров. Он любил многоцветные графики и большую часть времени проводил в кабинете, составляя месячные и недельные планы для каждого научного сотрудника. Пунктуальность была его религией. Он страдал, когда посетители нарушали его расписание, отрывая от бумаг. В душе Ленау был нелюдимом, но считал своей обязанностью ежедневно вызывать кого-либо из подчиненных. Это называлось у него «общаться с массами».

— Слышали, что говорил Юлий Леонидович? — начал он. — Наш Институт не учреждение, а школа. Вы уже не новички, работаете у нас полгода, пора подумать о росте. Учиться надо, друзья. Я вас записываю в заочную группу аспирантов. Темы лучше выбрать по профилю вашей работы. Вы, Сергей Федорович, можете писать «Опыт изучения моделей в аэродинамической трубе», вы, Валентин Николаевич, возьмите «Опыт испытания моделей током высокого напряжения».

Друзья переглянулись: Сергей кивнул головой, и тогда Валентин сказал:

— Позвольте нам предложить свою тему...

Он говорил об ионосферной передаче в самых осторожных выражениях, как о теоретическом предположении, как о возможности, которую хотелось бы проверить. Но осторожность не помогла. В середине рассказа Валентин увидел, что Федор Федорович, хмуря брови, поглядывает на часы. Надо было заканчивать.

— Мы можем показать материалы будущему, руководителю.

Ленау морщился. Он думал о том, что не успеет закончить график на октябрь из-за этих говорливых молодых людей.

— Товарищи, — сказал он, — я вижу вы начитались романов и хотите звезды с неба хватать. То, что я предложил, в ваших силах и будет полезно для других... молодых неопытных инженеров. Вы сами молоды... Вам нужно учиться... скромности, между прочим. А вы самонадеянно беретесь за проблемную тематику. И вообще, ионосфера не в русле нашего Института.

— Может быть, мы сумеем сочетать... — начал Валентин примирительно. .

И тогда, отодвинув уступчивого друга, Сергей сказал жестко:

— Мы не согласны под видом диссертации подавать служебный отчет. Мы не согласны тратить три года на переписывание старых инструкций только для того, чтобы вы могли поставить галочку в списке и рапортовать о стопроцентном охвате учебой. Мы считаем, что наша самостоятельная работа важнее.

Валентин поеживался. К чему такая прямолинейная резкость? Сам он действовал бы мягче, тоньше, хитрее.

Бледное лицо Ленау покрылось румянцем.

— В таком случае я доложу самому Михаилу Матвеевичу, — прошипел он. — По всей вероятности, вам придется покинуть Институт. Нам не нужны люди, не желающие учиться. — И повелительным жестом он указал Новиковым на дверь.

В коридоре Валентин пожал руку товарищу.

— Будем надеяться, что Михаил Матвеевич поддержит нас. Ведь он сам энтузиаст.

— Дело в том, что начальником отдела Голубого угля был наш старый знакомый Коренев — «дядя Ветер». Новиковы и без того собирались идти к нему за помощью, но не сейчас... через несколько месяцев, основательно подготовившись.

Но энтузиаст Михаил Матвеевич не поддержал энтузиастов Новиковых. Он без интереса выслушал горячую речь Валентина и сказал, дружелюбно обняв молодых инженеров:

— Вот что, ребятки, немножко вы хватили через край. У нас с вами и так увлекательнейшее дело. Взять в упряжку арктическую пургу, тайфунами освещать города, метелями отапливать комнату — это же потрясающая задача, ее еще нужно обосновать убедительно. Нам полезны дальние передачи, но только — надежные дальние передачи, а вы со своими заоблачными токами подрываете доверие к нам. Ученые скажут: «Грош цена Институту ветра, где пишут такие диссертации». Нет, нет, ребята, это вредная затея. Если вы не хотите ссориться со мной, идите сейчас к Федору Федоровичу, извинитесь перед ним и берите дельную тему».