Натали Хеннеберг - Кровь звёзд. Мутанты

— Почему вы сдались духовным властям? — спросил отеческим тоном епископ Триполи. — Вы сделали это из покаяния?

Саламандра легкомысленно ответила:

— Что такое покаяние? Я такая, какой меня сотворил ваш Бог: естественная. Вы хотите знать, почему я здесь? Потому что люблю, но была вынуждена покинуть…

— Вы любили, — снисходительно спросил патриарх, — халифа Абд-эль-Хакима, которому были невестой, и боялись навредить ему из-за своей волшебной природы? Заметьте, господа, что такие чувства делают честь этому созданию.

Она пожала плечами:

— Кто говорит вам об Абд-эль-Хакиме? Этом наполненном ветром бурдюке, который я толкнула к Сиону, потому что не могла долго оставаться вдали от моей любви… — Она показала рукой на ставшего вдруг внимательным Гуго Монферратского. — Вот он знает! Спросите о причинах его ненависти! Между нами говоря, он неправ. Я все сделала, чтобы спасти того, кто дорог нам обоим: я разделила нас пустыней, войной, я разделяю нас сегодня вашими стенами и законами…

Я, которая не знает, что такое страх, я дрожала за его судьбу с тех пор, как увидела растворяющуюся в моих руках и погибающую в огне человеческую плоть! Мудрецы Иерушалаима, я отдаю свою судьбу и судьбу этой планеты в ваши руки! Если вы будете тянуть и дальше прибегать к уловкам, эти стены рухнут, Кедрон выйдет из берегов, а смерч разметет этот церковный собор, я чувствую, как вступают в борьбу силы природы! Все мои старания окажутся бесполезными: планеты так легко горят!

Она кусала свои закованные в кандалы руки. Бертхольд Шварц, на которого никто не обращал внимания, вытирал текущие по ее щекам слезы. Какой-то надзиратель сообщил прелатам, что уровень воды в Кедроне достиг потайных дверей дворца. Они поспешно поднялись наверх. Там Пи-Гермес привел в действие весь набор своих пиротехнических средств; решетки ограды выбрасывали огненные молнии. Пи-Джо, или Водяной Дух, изливал потоки слез, поэтому у ступенек плескались волны, и огромные жабы прыгали под ногами ученого из Сорбонны.

Члены трибунала решили увидеть королеву и отправились во дворец. Там им сообщили, что она пошла навстречу своему супругу и что гинекея пришла в смятение. Бертольда и Жасинта сбежали с молодыми оруженосцами, а юная принцесса Соризмонда пророчествовала в стихах.

Ошеломленные советники вернулись ко дворцу патриарха и остановились на его пороге.

Зал капитулярия был пуст. На золотых подушках лежала огромная черная кошка; она потянулась, замурлыкала, и на ней блеснули искорки. Потом, изогнув спину дугой, она приподнялась и взмыла в воздух, паря на высоте одного фута от земли.

Судьи бросились бежать.

Сидя на охапке соломы, Саламандра проявляла нетерпение: значит, это так трудно — умереть? Однако смерть сопровождала ее на каждом шагу! С живостью сверхъестественного существа, для которого прошлое, настоящее и будущее были условными, она вспоминала свою короткую жизнь на Анти-Земле: погром в святой четверг и турниры, холеру и заговоры в Баодаде, Конрада, который с трудом вышел из усеянного трупами сераля, и, наконец, великую и триумфальную бойню в Тиверии…

Жильбер убит, Абд-эль-Малек убит, погибло столько рыцарей! Погиб халиф со своей армией!

Одна, она не могла избавиться от уз своего тела…

Но дверь в темницу была, наверное, плохо закрыта, так как в подземелье появился худой смуглый юноша. Это был мавр в золотой кольчуге, вооруженный луком. Саламандра пристально посмотрела на него. В ее глазах засветилась надежда.

— Не сжигай меня своими глазами! — закричал он пронзительным голосом. — Ты помнишь оруженосца — магрибинца, который покончил с собой у твоих дверей? Это Ахмед, мой старший брат. Ты — причина его смерти. Ты заплатишь за это!

— Как? — спросила она с любопытством.

— Я убью тебя, — сказал юноша. — У меня есть стрелы, я — лучший лучник короля! Гляди, я не смотрю на тебя и стреляю…

Он и в самом деле выстрелил в неподвижную, словно распятую на стене, мишень. Стрела сломалась о гранит. Он выстрелил опять, на этот раз целясь уже старательно; стрела, описав непонятную кривую, прошла выше головы Саламандры и вонзилась в стену над ее золотистыми волосами. Ни один локон не был пригвожден к стене! Брат Бертхольд вышел из оцепенения и бросился на помощь Саламандре: он вцепился в плечи стрелка, и они покатились к лестнице, раздавив мешок, в котором находились чашечки и пробирки алхимика. Кроткий монах укусил лучника за запястье.

Третья стрела попала в светящееся плечо, но Саламандра по-прежнему улыбалась.

Юноша в ярости сломал лук и убежал.

— Несчастный брат Бертхольд! — воскликнула Эсклармонда. — Все ваши снадобья перемешались!

— Вы и в самом деле хотите умереть? — спросил чей-то спокойный голос. — Я могла бы вам помочь?

По лестнице спускался кто-то в серебристо-голубом наряде. Такой же явилась Анна де Лузиньян высадившемуся на эту планету астронавту. Ее окутывала большая накидка послушницы.

— Жильбер убит, — сказала она. — Вы настолько хорошо позаботились о его теле, что у меня не осталось даже праха, чтобы оплакать его. Я очень любила Жильбера, это чувствительное, утонченное и такое человечное существо. Вам не следовало его втягивать в эту авантюру. Как нужно все же, чтобы здесь оставался его труп. Вот, я принесла цикуту, я приготовила это блюдо со всем старанием и умением. Тебе не будет больно. Выпей это.

— Спасибо, — ответила Саламандра. — Не суди меня по себе. Ты — Земля и Вода, у тебя есть шанс умереть, сбросив полужидкую оболочку. От цикуты я получаю наслаждение, как и от всех ядов — от волчьего корня до белладонны. Тебя очень удручает, что у меня не может быть схваток в желудке?

— Значит, — сказала Анна, — правду говорили… Ты самое опасное создание? Стихия во плоти? Я проклинаю тебя!

— Русалка! — прервал ее чей-то повелительный голос.

— Ты пришла сюда, чтобы спорить с ней? Прекрати!

По ступенькам спускалась Зубейда, одетая в костюм пажа. Она смотрела на Эсклармонду с любопытством.

— Так вот как вы созданы! — сказала она тихо. — Да, я избегала вас в серале, но цепи вам очень идут. Нет, спасибо, я не буду садиться, наш разговор будет коротким — я тоже не люблю вас. Анна, мы пришли сюда, чтобы выполнить задание, возложенное на нас. Несмотря на все, мы являемся сестрами: я — Огонь и Земля, и ты, Анна, — Земля и Вода… Разделенные друг от друга существа!

— И счастливы, что являемся такими! — насмешливо воскликнула Русалка. — По крайней мере мы не вызываем ни ненависти, ни страха.

— Ни любви! — бросила величественно Саламандра. — Жильбер не остался в твоих объятиях, Анна. Конрад оттолкнул тебя, Зубейда!

— О! — прошептала ученая принцесса. — А разве ты уверена в себе? Ты возбуждаешь желание, но есть существа, которые выше этих неистовых чар. Я иногда и вовсе не считала, что они у тебя есть. Конрад? Ты говоришь, что он тебя любит. Но ты в опасности, а его нет! Он тебя бросил? Даже не известно, находится ли он сейчас на Анти-Земле? Разве у него не было задания сделать тебя бессильной? Он выполнил это задание, потом вернулся в небытие. Впрочем, существовал ли он даже, этот Конрад, воплощение рыцарства? Ты по-прежнему уверена в этом? Я — нет.