Николай Томан - Made in

- Вы думаете, что гибель ефрейтора их насторожила?

- Не гибель ефрейтора, а "ежа". О ефрейторе они, пожалуй, и не подозревают даже.

Чувствуя, что Джансаев его не понял, Уралов объясняет подробнее:

- Приемная телевизионная камера "ежа" работает, видимо, не все время, а периодами, в целях конспирации и экономии энергии.

- А все заснятые ею кадры тотчас же передаются?

- Едва ли. Скорее всего, они хранятся в запоминающем устройстве "ежа" до тех пор, пока он не получит радиокоманду о посылке их в эфир остронаправленной антенной.

- Почти так же, значит, как при приеме информации с наших искусственных спутников? Там она тоже хранится либо в кратковременной, либо в долговременной "памяти", - пользуется случаем Джансаев продемонстрировать свою осведомленность в вопросах современной техники связи.

- Да, принцип, видимо, один и тот же, - соглашается Уралов.

- Ну, а если информация с "ежа" передается какое-то время спустя после происшедшего события, кто же подал "ежу" сигнал, что ему грозит опасность? - любопытствует Джансаев, щуря свои раскосые глаза.

- А никто. В такой ситуации некогда ждать команды. Тут необходимо немедленное действие. Это, конечно, учли конструкторы "ежа". Решить же такую проблему нетрудно. Достаточно для этого снабдить "ежа" фотоэлементом, а уж он мгновенно включит взрывное устройство, как только "ежу" будет угрожать опасность. По такому принципу действовали многие минные устройства еще в ту войну.

- А те, кто послал к нам "ежа", так и не знают, что с ним произошло?

- Если бы он не покончил "самоубийством", блок его "памяти" проинформировал бы их потом, как наш ефрейтор охотился за ним. Не зная же этого, они могли предположить, что "еж" был обнаружен, скорее всего, с помощью пеленгаторов. В связи с этим их новый "электронный шпион" ведет теперь передачи на каких-то других волнах и в иное время.

- Но на метровых все-таки?

- Почему же? Может быть и на дециметровых или даже на сантиметровых.

В тот же день Уралов с Джансаевым пытаются запеленговать "ежа" на дециметровых и сантиметровых волнах. На это уходит весь вечер и значительная часть ночи. Все, однако, оказывается безрезультатным.

- Видно, действительно слишком маломощна моя техника, вздыхает Джансаев, печально глядя на свои пеленгаторы.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Утром неожиданно приезжает Шахов с несколькими сотрудниками своей лаборатории. Не ожидая вопросов Уралова, кратко объясняет причину своего приезда:

- Дана команда - разобраться во всем в самый кратчайший срок. Что тут у вас нового?

Уралов лаконично докладывает обстановку.

- Все, значит, на том же месте, - разочарованно вздыхает Шахов, пухлыми пальцами набивая трубку душистым табаком. Ничего конкретного, одни догадки...

Заметив удивленный взгляд капитана, обращенный на трубку, инженер-полковник смущенно улыбается:

- Пятнадцать лет не курил и вот снова... Может быть, поможет от излишеств избавиться.

Он похлопывает себя по животу и добавляет со вздохом:

- А ведь когда-то и я таким же стройным был, как вы... Ну-с, а теперь за дело!

С помощью приехавших с Шаховым техников капитан Уралов к полудню налаживает привезенные пеленгаторы. К работе приступают тотчас же. Разбившись на три группы, все рассаживаются по машинам, предоставленным подполковником Загорским в распоряжение Уралова, и разъезжаются по полигону.

Капитан работает со старшим лейтенантом Джансаевым. Этот любознательный смышленый офицер нравится капитану. Льстит ему и то, что Джансаев прочел почти все его статьи о применении кибернетики в военном деле. Он о многом спрашивает Уралова, задавая то наивные, то неожиданно серьезные вопросы, свидетельствующие о живом уме. А капитан рад случаю поговорить о своем любимом предмете.

Они разговаривают весь день, не спуская глаз с экрана осциллографа. Но экран не регистрирует ни единого импульса. К вечеру капитан мрачнеет.

- Это ничего, - успокаивает его Джансаев. - Вы же сами говорили, что "он" передает не непрерывно, а по чьей-то команде. Я даже думаю, что в целях наибольшей скрытностд передачи эти ведутся не более одного-двух раз в сутки. Так что придется набраться терпения.

Капитан Уралов связывается по радио с инженер-полковником Шаховым и инженер-капитаном Серегиным. У них тоже никаких успехов.

- Вы полагаете, что нужно продежурить еще и ночь? - спрашивает Шахов.

- Непременно, - убежденно заявляет Уралов. - Ночью-то и может все произойти...

- Ну, если вы в этом так уверены, попробуем, - без особого энтузиазма соглашается инженер-полковник. - Хотя, сказать вам по правде, я бы с гораздо большим удовольствием провел ночь в постели.

- Тогда вместо вас можно кому-нибудь из ваших техников это поручить.

- Нет, нет, зачем же! Я ведь похудеть собираюсь, - смеется Шахов.

Но и ночь не приносит успеха. На рассвете все собираются в штабе Загорского. Капитан все еще бодрится, а инженер-полковник совсем приуныл. Вид у него какой-то помятый.

- Поручим это дело связистам, - устало говорит он. - Вы только хорошенько проинструктируйте их. А нам пора и отдохнуть.

...Никаких результатов не приносит и следующий день. Теперь уже и Уралова начинают одолевать сомнения. Один только Джансаев по-прежнему непоколебимо верит в удачу.

Вечером Уралову передают телефонограмму от полковника Астахова. Полковник сообщает, что завтра лично прибудет в хозяйство Загорского.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Астахов прилетает на специальном самолете в девять утра. За ночь на полигоне не происходит никаких перемен. Зато Астахов привозит еще один номер "Шварц адлера" со снимком полигона Загорского, добытый им в Министерстве иностранных дел. На газете стоит дата: двадцатое мая.

- Это, конечно, старый снимок, - замечает Уралов. - Об этом свидетельствует не только дата на газете, но и качество изображения. Наверно, они тогда еще только осваивали технику своего первого "ежа".

С любопытством и огорчением рассматривает снимок и подполковник Загорский.

- И чего они в меня вцепились? - недоуменно разводит он руками. - Непонятно! Что тут можно выведать? Ракеты делаются ведь не у меня. Секрета их изготовления тут, следовательно, не подсмотришь. Ну, а с теми ракетами, которые монтируются у нас, все необходимые операции производятся в далеко отстоящих друг от друга зонах. С одной позиции их не обозришь. Полета их тоже не увидишь. Мы и сами фиксируем его лишь с помощью киноаппаратов, телескопических установок да спаренных радиолокаторов.

- А за ракетой особенно важно ведь проследить в течение всего ее полета, - замечает инженер-полковник Шахов. - Только это дает возможность определить ее траекторию и скорость.

- Вот именной - оживленно кивает обрадованный поддержкой Загорский. - Мы применяем для этого не только радиолокаторы, но и специальный следящий телескоп, смонтированный на поворотном лафете. Так что, в общем, не знаю, что они тут могут высмотреть, кроме разве только вспышек при запуске ракет.