Виталий Вавикин - Блики, силуэты, тени

— Это ничего не меняет.

— Может быть, Лену уже никто не мог спасти?

— Плевать! — Андрей пнул чужака ногой, заставляя перевернуться на спину.

Приступ отступал, и Палмер медленно приходил в сознание. Где-то далеко раздавался голос Андрея, а еще дальше голос нового друга — Артема. Холодные лучи солнца блеснули, отразившись от острия лопаты.

— Не надо! — закричал Артем.

— На кой черт ты вообще пришел сюда?! — заорал на него Андрей, снова ударил Палмера несколько раз ногой, снова замахнулся.

— Он не убийца, и ты тоже! — Артем увидел, как опустилась лопата Андрея. Еще раз и еще.

Сталь рассекла Палмеру плечо, левую щеку, выбила пару зубов. Боль обожгла сознание, вернула трезвость мысли.

— Стой! — Артем побежал вперед, надеясь, что успеет остановить Андрея, увидел, как сверкнула острием еще одна лопата. Испачканная в земле сталь воткнулась Андрею точно в горло. Он захрипел, упал на колени, медленно завалился набок. Палмер разжал пальцы, выронил лопату. Артем подошел, увидел покрытую первым снегом землю, на которую текла теплая кровь, попятился, сел. Андрей и Палмер не двигались, и Артем думал, что они оба мертвы.

Он достал пачку сигарет и закурил. Голова кружилась, и когда он услышал тихий стон Палмера, то убедил себя, что это ему показалось. Но стон повторился. Чужак захрипел и попытался подняться, упал, снова начал подниматься. Артем не двигался. В какой-то момент ему показалось, что сейчас поднимется и Андрей. Он посмотрел на друга. Из рассеченного горла текла кровь.

— Наверное, мне лучше уйти от вас, — донесся откуда-то издалека голос Палмера. Артем поднял голову, посмотрел на него. — Я не хотел убивать твоего друга. Извини.

Опираясь на лопату, чужак заковылял прочь. Или же не чужак. Артем вспомнил оставшуюся Светлану. Вспомнил о предстоящих родах.

— Подожди! — крикнул он Палмеру, догнал его. — Куда ты пойдешь. Здесь вокруг мины!

— Но ведь как-то я сюда пришел.

— Повезло. — Артем осмотрел его раны, сказал, что нужно сделать перевязку, отвел Палмера в свой дом, неуклюже наложил несколько швов, вернулся на кладбище, похоронил Андрея.

— А где мой муж? — спросила Светлана, когда он забирал из ее дома тело Лены.

Он не ответил. Закоченевшая рука Лены зацепилась за дверной проем.

— Подожди, помогу, — сказала Светлана, вышла следом за Артемом на улицу.

Он опустил тело Лены в гроб, положил его на старую тележку, с которой они еще вчера ездили за дровами.

— Пойду с тобой, — сказала Светлана.

Артем встретился с ней взглядом и не смог отказать.

До кладбища они шли молча. Потом молчали, когда Артем копал могилу. Светлана взяла у него сигарету. Хотела спросить о муже, но так и не смогла. Все было каким-то холодным, как начинавшаяся зима. Холод в воздухе, холод в сердце. Словно не осталось совсем никаких чувств.

— Андрея убил чужак, да? — тихо спросила Светлана. — Убил так же, как убил Лену?

— Нет.

— Нет? — Светлана заглянула последнему другу в глаза и, неожиданно даже для себя, кивнула. Они вернулись в дом. Она достала спрятанную Андреем бутылку водки, поставила на стол. — Вот. Он ждал, когда родится ребенок, но сейчас… — Светлана заплакала, отвернулась. Артем налил себе.

— Ты будешь?

— Нет, но ты пей. — Она разогрела ужин, поставила тарелку на стол, отошла к окну и долго смотрела, как Артем ест. — И не стесняйся. Если хочешь, то у меня есть еще.

— Я уже сыт. — Он выкурил сигарету, выпил еще, заснул.

Светлана сняла ему ботинки, укрыла одеялом, долго сидела у окна, наблюдая оттуда, как спит Артем, затем тоже легла.

Ей приснилась темная комната без дверей и окон. Лишь где-то высоко вверху горела крохотная лампа. Светлана смотрела на нее и больше всего боялась, что когда-нибудь эта лампа погаснет и она останется в кромешной тьме. Ее тихий плач разбудил Артема. Он подошел к ее кровати, взял за руку. Светлана улыбнулась сквозь сон.

— Все будет хорошо, — сказал Артем, погладил по голове, дождался, когда она снова крепко заснет, и только после этого ушел.

Ночь была звездной и темной. Лишь изредка блестел, словно проплешины, снег. Артем шел домой медленно, неспешно. Длинная улица терялась в темноте и казалась бесконечной. Он еще был пьян, но холод быстро трезвил мысли, оживлял воспоминания. Андрей, Лена, родные, соседи…

— Я думал, ты больше не придешь, — сказал Палмер.

— Почему? — Артем закрыл входную дверь, снял теплую куртку. — Это ведь мой дом. Верно?

— Здесь много домов. — Чужак лежал на диване, закинув на спинку длинные ноги. Свет не горел. Лишь трещали дрова в печи.

— Если хочешь уйти, то уходи. — Артем поставил на печь чайник.

— А ты хочешь, чтобы я ушел?

— Я не знаю. Наверное, нет. Нас и так здесь трое осталось.

— А жена Андрея? Она знает о том, что случилось с мужем?

— Думаю, будет лучше, если ты постараешься держаться от нее подальше какое-то время.

— А как же роды?

— Не знаю. — Артем заварил себе чай, предложил Палмеру.

— Сейчас бы водки.

— Хочешь напиться и обо всем забыть? Не получится.

— Хочу раны промыть, а то гноиться начинают.

— А… — Артем выкурил сигарету, лег в кровать, но так и не смог заснуть.

Лишь ближе к утру ненадолго задремал, услышал далекие взрывы и тут же проснулся, подошел к окну, долго прислушивался, снова лег, снова поднялся, бросил в остывшую печь дров, оделся, поплелся к Светлане, чтобы разжечь печь в ее доме.

Он вошел в ее дом осторожно, стараясь не разбудить ее. Она услышала шаги, открыла глаза, увидела его в блеклых лучах рассвета, вздрогнула, тихо заплакала. Артем попытался обнять ее, успокоить. Она отстранилась, повернулась к стене, закрыла глаза и лежала так до позднего вечера, пока Артем силой не заставил ее поесть.

— Если хочешь, то я теперь могу жить у тебя, — сказал он. Она посмотрела на него как-то отрешенно, качнула головой. — Тогда я буду готовить тебе дрова и следить за домом.

— Кур надо покормить.

— Покормлю.

Артем попытался взять ее за руку, но она отстранилась, подошла к окну, сказала, что хочет побыть одна.

Артем ушел, долго бродил по безлюдным улицам, надеясь найти в разрушенных домах еду или водку, вернулся злой и с пустыми руками.

— Я могу уйти, если ты хочешь, — сказал Палмер.

Раны на лице и теле воспалились, и у него был жар. Артем смерил его тяжелым взглядом, но ничего не сказал, разделся, лег спать. Заснул почти сразу, снова услышал далекие взрывы, проснулся и уже не сомкнул глаз до утра.

— Я сама могу топить печь, — сказала Светлана, когда он пришел.

— Тогда я буду оставлять дрова на пороге, — сказал Артем.

Она кивнула, дождалась, когда он уйдет, закрыла дверь.

В последующие несколько дней она не выходила из дома. Лишь забирала дрова, оставленные на крыльце. Артем дал ей время, чтобы успокоиться, — выждал чуть больше недели, затем осторожно постучал в закрытую дверь. Никто не открыл ему. Он постучал в окно. Светлана увидела его, впустила в дом, велела разуться на пороге, напоила чаем. Вокруг все буквально блестело чистотой, в которой Артем начинал чувствовать себя грязным и неуместным.