Ларри Нивен - Брюхошлеп

Две питоньи головы долгое время тупо смотрели на нас.

— Сделайте милость, расскажите о случившемся подробнее, — в конце концов взмолился кукольник.

Медведь сделал милость. Он говорил с жаром, используя образные выражения, и я получил огромное удовольствие, слушая его. Кукольник, пока мой компаньон изливал на него свое красноречие, успел связаться с портом Джерси и рассмотреть в деталях скелет «МБП». Когда Медведь умолк, кукольник учащенно моргал.

— Все это очень серьезно, — дрожащим голосом проговорил он. — Я не пытаюсь оправдываться, но поймите — это вполне естественная ошибка. Мы никак не могли предположить, что в Галактике имеется антиматерия, тем более в таком количестве!

Он едва не рыдал.

Зато громовой голос Медведя вдруг упал до жалкого шепота:

— Антиматерия?

— Ну да. Конечно, мы выплатим вам компенсацию, но... Но вы должны были сразу понять, в какой системе вы оказались. Просто чудо, что в этом рейсе никто не пострадал! Межзвездный газ, то есть нормальная материя, отполировал поверхность планеты микроскопическими взрывами, поднял температуру протосолнца выше всех разумных ожиданий и создал соответствующий ей уровень радиации. Неужели вас это не насторожило? Вы знали, что система прилетела из-за пределов Галактики. Людям свойственно любопытство, ведь так?

— Так... — Я с трудом расслышал голос Медведя, хотя стоял рядом с ним.

— Корпус, изготовленный «Дженерал Продактс», — это искусственно полученная молекула, связи между атомами которой усилены с помощью небольшой энергетической установки. Эти связи устойчивы к различным воздействиям: к ударам, к повышению температуры, однако когда определенное количество атомов исчезает в результате аннигиляции, молекула мгновенно распадается, что в данном случае и произошло...

Медведь тупо кивнул.

— Позвольте, но... Как вы представились? Грегори Пелтон? Разве не вы сейчас владеете «Дженерал Продактс»? Тогда зачем я вам все это объясняю, вы ведь не хуже моего должны разбираться в строении оболочек кораблей нашей бывшей фирмы...

Медведь судорожно глотнул и опрометью бросился вон из комнаты. Я последовал за ним, еще успев услышать рыдающий возглас кукольника:

— Какое счастье, что вы не попытались приземлиться на антипланете!

Всю дорогу до космопорта Медведь проделал быстрым шагом, презрев телепортационные кабины и все другие виды транспорта, и только перед самым входом в космопорт остановился и посмотрел мне в глаза. Мне кажется, для этого ему пришлось собрать в кулак всю свою волю.

На то, чтобы заговорить, воли уже не хватило, пришлось мне ему помочь.

— Ага! — со свойственным мне великодушием воскликнул я. — Ага! Все-таки я был прав! Если бы мы приземлились в твоем странном мире, то превратились бы в свет. Все-таки старина Беовульф Шеффер правильно тебя остановил!

— Ты меня остановил, — Он слабо улыбнулся.

— Да-да, а сколько раз мне пришлось повторить:

«Но приближайся к этой чудовищной планете! Это будет стоить тебе жизни!» В следующий раз будешь слушать советы доброго старого Би?

— Ладно, сукин ты сын. Ты спас мне жизнь!

— Вот-вот... То, чего не понимаешь, опасно — это тебе нужно вывести из нашего сумасшедшего рейса, — кроме того, что сию мудрость преподнес тебе именно я.

Медведь молча пожал мне руку. Если бы все этим и закончилось — но нет! Упрямый брюхошлеп снова летит к своей планете. Он сделал флаг размером два на два фута, с символикой Объединенных Наций, на проволочной рамке, так что кажется, будто флаг развевается на ветру. В древко поместил твердотопливную ракету и собирается сбросить флаг на антиматериальную планету с большой высоты, с самой большой, на которую я его уговорю... Потому что я тоже лечу с Медведем. Я вооружился трехмерной телекамерой и заключил контракт с одной из крупнейших телекомпаний в изведанном космосе, чтобы осчастливить ее репортажем о фейерверке при соприкосновении флага с антиматерией. На этот раз у меня есть действительно разумный повод для того, чтобы туда лететь!