Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы

— По моим расчетам, на границе гало нуменал окружен силовым экраном, — отметила Сета и обвела вирт-курсором круг на призмоскопическом изображении метатропной зоны. — Похоже, в словах Снарта есть определенный смысл.

— Именно так, — без колебаний объявил универсал. — А «черный туман» — это область пусть даже искаженного, но все же цельного пространства, в пределах которого, полагаю, «Ясон» может перемещаться.

— Думаешь, артинатор сумеет уберечь нас от этого клятого квази-мета-параморфоза? — недоверчиво хмыкнул Астьер.

— Вне всякого сомнения, — попытался успокоить его Снарт. — Изменение энергетики вакуума, верней ее экспотенциальный рост, как раз и будет сигналом. Более того, я уверен — войти вот так сходу в полимериум вообще невозможно. Энергетический ток на краю многомерности должен быть настолько велик, что даже мощности «Ясона» не хватит, чтобы его одолеть. Неведомая сила. Она просто отбросит нас. На том все и кончится.

— Почему же тогда другие в сходных ситуациях превращались в экзотов или вовсе пропадали? — возразил Астьер — И потом — что же все-таки случилось с зондами?

— Прежние неудачи надо расценивать, как сбой при трансляции в самой инфорт-системе, — не раздумывая, ответил Снарт. — Ну, и конечно же не обходилось без накладок. В чем они выражались? Да в чем угодно. Хотя бы в непредсказуемости поведения некоторых форм космогенеза. Я не хочу сказать, что нуменал — база для отдыха. Главное — не лезть в пекло и стараться избегать градиентных ловушек. Что же касается зондов, их пример — нам наука. Нома гасит чуждые квазистенциуму волны — это ясно. Значит, с расстоянием связь ослабевает. Выходит, аппараты заблудились, утратили ориентировку. Отсюда вывод — зона радиоприема здесь не превышает тридцати миллионов километров. Это вдвое меньше орбиты Меркурия. Но нам и этого достаточно. Окружив себя зондами, мы сможем не только передвигаться, но и видеть, что творится по соседству. В случае чего — остановимся. Станет жарко — отступим.

— Так-то оно так, — не спешил соглашаться Астьер. — Но где гарантия, что метафаза прежде не сожрет нас или не распылит на квантоны? [130] Квантон — разновидность квантовых флуктуаций в вакууме. .

— Нет такой гарантии, — не стал спорить Снарт. — Я и сам думаю о том же. Нома не только гасит сигналы и стирает космофон. Убежден — до нас доходит лишь мизерная часть того, что вырабатывает нуменал. Если судить по кривизне сопредельного «Ясону» пространства, масса ксеноида, а значит и производимая им энергия на десятки порядков превышает то, с чем приходилось сталкиваться раньше.

— Не стоит удивляться, — прокомментировала заключение универсала Сета. — Насколько известно, в скоплениях дальнего плана есть объекты похлеще нашего нуменала. Там тоже в относительно скромных объемах концентрируются массы, сопоставимые с емкостью не только одного Млечного Пути.

— Есть парадокс, который не поддается объяснению, — продолжил развитие темы Снарт. — Массы нуменала недостаточно, чтобы настолько изменить метрику. И осознание этого факта не дает мне покоя.

— Надо уточнить классификацию объекта, — предложил Астьер. — Заодно поделимся мыслями. Выскажем соображения. А тот, кто окажется ближе к истине, получит вознаграждение. Скажем, освобождение от очередной вахты.

— Идет, — без раздумий согласился Снарт.

Главный экран разделили на шесть частей. Теперь каждый мог подкрепить свои рассуждения вирт-моделями и соответствующей графикой.

После этого Шлейсер объявил перерыв.

Пока кампиоры разминали языки и кости, Аина вызвалась приготовить настоящий кофе. Натуральные продукты занимали в рационе экипажа незначительную часть, поэтому к ее предложению отнеслись с подобающим случаю энтузиазмом.

— Это не чернода, — Сета решила начать анализ методом исключения. — У коллапсаров нет магнитных полей. Здесь же напряженность хоть и меньше чем у пульсаров, но все равно огромна. Около десятка мегаэрстед. — С этими словами она вывела на экран таблицу с наиболее характерными примерами. — Такие величины встречаются не у каждой галактики. Вот почему у «Ясона» повышенный энергорасход. Ускоритель, который достал нас в пелленариуме Фоггса, этому в подметки не годится. Не знаю, как сложится дальше. Вроде бы нет разрыва сплошности поля. Отсутствуют и скачки напряженности. Но разгон «ветра» сумасшедший. Почему?..

— Наверное, когда-то здесь действительно случился невероятной силы катаклизм, — предположила Аина. — И свидетельство тому — соседствующие с ксеноидом «фата-морганы». Всплеск магнитного поля когда-то «заморозился» в искривившемся пространстве и в таком виде сохранился до наших дней. Структура этого поля настолько прочна, что ее не могут разорвать даже перепады гравитации при масс-реверсах нуменала.

— На планкеон эта штука тоже не тянет, — продолжила Сета. — У дозвездной материи другие спектральные характеристики. Нуменал же не только «сияет» на всех частотах. Он еще и генерирует поток ультрарелятивистских частиц. Откуда они берутся? Да еще с таким запасом энергии?

— Надо думать, с реликтом, или как еще говорят «отрыжкой подруги-вселенной», наш приятель действительно имеет мало чего общего, — согласился Снарт. — Вопрос белад вообще крайне запутанный. Многие считают его надуманным, побочным следствием других, более общих процессов. А вот на том, с чего начала Сета, я хотел бы в нескольких словах остановиться.

Что мы знаем о чернодах? Считай, ничего. Один математический флер. Нет магнитного поля? Ну и что? Это же структуры иного масштаба. Для Земли, например, гравитационный радиус равен одному сантиметру. Для Солнца — около трех километров. Могу представить, сколько таких солнц может уместиться в одном сингулирующем нуменале.

Наш ксеноид может оказаться той же породы, разве что не полностью прикрыт метатропным последом. Почему не допустить: нуменал испаряется, а гравитация рождает из вакуума частицы таких энергий, что те, ускоряясь в колоссальнейшей силы магнитном поле, приобретают ультрарелятивистские свойства.

— Не пойдет, — возразил Астьер — Я проверил. У нуменала действительно нет достаточной массы. Искажение пространства есть. А вот массы, способной вызвать такое искажение, нет.

— Было бы так, здесь и правда образовалась бы галактика в галактике, — поддержала пилота Грита. — И структура космоса была бы иной. Нет, здесь что-то другое…

— А что, если в этом месте когда-то вспыхнула группа сверхновых? — предположила Аина. — Они вполне могли оставить после себя ком слипшихся — как нуклоны в ядре — «фата — морган».

— У сверхновых должны быть эмиссионные кольца, — возразил Снарт.