Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы

Рон, возможно сам того не сознавая, продолжал сохранять вид авгура, и Шлейсер поневоле это отметил.

— Не рассказывай басни. КЗУ предохраняет от чего угодно, только не спасает от динамических ударов.

— Наш домициль [86] Домициль — юридически значимое местожительство лиц. давно уже сложился здесь, — произнес Рон с отсутствующим видом. — И я не собираюсь ворошить дела минувших дней.

— И все-таки, на что жаловался Схорц? — Шлейсер не собирался отступать, и даже откровенное нежелание Рона продолжать разговор не могло остановить его порыва.

— Он мало чем отличался от представителей своего типа, — не сразу отозвался док, понимая, что в этот раз отделаться без объяснений ему не удастся. — Стандартный для местных условий уровень эретизма* (*Эретизм — уровень нервно-психического состояния, раздражительности). Соматических отклонений не наблюдалось. Правда, как-то он пришел с жалобой на боль внизу живота. Сперва я подумал, что у него накопились камни в почках. Но симптомов воспалительного процесса не обнаружил — в моче следы крови отсутствовали. Признаков токсемии или токсикоза ультиматор тоже не установил. Отмечена была лишь реакция на чрезмерное употребление тилерафоса. Я прописал ему парочку седативов, включая экстракт пранодиума. Через неделю он выздоровел.

— И это все? — Шлейсер явно не был удовлетворен ответом.

— Как сказать. — Рон задумался, вспоминая. — Еще у него был каллюсный наплыв в месте уже здесь полученного надлома ребра и сопровождающий его постаперационный келоид. Позже я даже подумал, что там образовалась миома. Но потом разобрался. Я же сам, как и не раз Волчаре, сращивал ему кости, потому и помню что к чему.

— Как он повредил ребро? — спросил Шлейсер, невольно погружаясь в предстатив самых мрачных подозрений.

— Нелепая ситуация, — не сразу ответил Рон. — Схорц лежал на поляне, загорал. Арни, возвращаясь с прогулки, совершил неудачный маневр. Схорц хотел помочь ему причалиться. И тут микролет ударил его в бок.

— У Схорца были отклонения в психике?

— Если и да, то в пределах нормы. Он не был лишен чувства интроспективы, поэтому с ним было приятно общаться. К тому же у него проявлялись явно выраженные признаки скафоцефалии [87] Скафоцефалия — аномальная форма головы — длинный, узкий череп с сильно выступающим лбом и затылком (похожий на лодку или дыню в горизонтальном положении). . Исходя из известного, я был уверен в его здравомыслии. Люди с такой формой черепа вследствие более высокой степени развития таламуса редко становятся психопатами.

— Еще бы, — не стал возражать Шлейсер. — Полмиллиарда украденных галаксов так ведь и не нашли. — Далее он решил проверить Рона как возможного соумышленника с покойным исинтологом. — Слушай, а может он был тезавратором? И не исключено, что где-то таятся сундуки с припрятанными им драгоценностями?!

— Все может быть. — Рон демонстративно отвернулся, всем видом показывая, что обсуждение затронутой темы его нисколько не интересует. — По крайней мере, со мной Схорц об этом не говорил, — добавил он, после чего выжидательно замолчал.

— Понимаешь, — Шлейсеру надоело ходить вокруг да около. — У меня одно не выходит из головы: как могло случиться, что аппарат Янза врезался в землю, а хитрый и осторожный Схорц в совершенно безобидной ситуации упал со скалы. Не знаю как ты, но я, как ни пытаюсь, не могу в такое поверить.

Рон измерил кампиора отсутствующим взглядом, после чего с натугой проговорил:

— На этот счет уже столько сказано, что кроме оскомины эта тема ничего не вызывает. В обоих случаях я производил предварительное вскрытие. В дальнейшем мои выводы подтвердили эксперты Амфитериата. Что тебе еще надо?

— Нет! Не могли они вот так просто взять и разбиться, — досадуя на себя иэ-за невозможности доказать накопившиеся подозрения, сказал Шлейсер. — Не верю я в случайности. Не верю в идиотские, иначе не назовешь, стечения обстоятельств.

— Но почему, черт возьми? — в голосе Рона прозвучали нотки раздражения.

— Во-первых, система безопасности микролета устроена так, что даже в случае отказа двигателя, он еще может какое-то время парить практически с нулевой скоростью. А во-вторых, не пойму, какого дьявола Схорц полез на обрыв? Что его заставило? И потом, был ли он один?..

— Ты хочешь сказать, ему кто-то помог? — Выражение безразличия исчезло с лица Рона. Его глаза налились холодом, а сам он подобрался так, будто приготовился окунуться в прорубь.

— Вот еще… Такой мысли у меня нет, — Шлейсер прикусил язык, сообразив, что если по неосторожности, а главное прежде времени насторожит дока, то может все испортить. — Никаких сомнений. И конечно же никаких доказательств. Но пойми, как-то странно все это. Непонятно и необъяснимо.

— Ничего странного, — голос Рона прозвучал уже не так жестко, хотя нетрудно было догадаться, что последние слова кампиора ему не понравились. — Я уже говорил, мои заключения подтверждены специалистами Метрополии. Смерть Янза, и Схорца наступила в результате несчастного случая.

— Так-то оно так. — Шлейсер подумал: пора пускать в ход припасенные козыри. — Как ты, например, объяснишь это?..

С этими словами он разжал кулак и сунул Рону под нос миниатюрного каменного идола.

— Что это? — недоуменно спросил док, и тут же осекся. Глаза его расширились и стали похожи на две большие пуговицы.

— Тебе знакома эта вещь? — не сводя с него взгляда, спросил кампиор.

— Кажется, да… — через силу выдавил Рон. — Хотя, нет… — Он тут же взял себя в руки. — Нет. В первый раз вижу. — Пальцы его судорожно сжались, а затем сплелись в замок. Лицо исказилось.

Шлейсер понял: в этот раз он тоже промахнулся. Док наверняка что-то знает, но, как и Фил, не хочет говорить. Но раз игра пошла в открытую, то и отступать уже нет смысла.

Он дотянулся до ближнего стеллажа, выудил из гигиенического пакета салфетку и маркером набросал на ней: ШТ ЭСТЕКАС.

— Это тебе о чем-нибудь говорит?

Рон снова пришел в замешательство и уже с откровенным испугом посмотрел на кампиора.

— Ни о чем больше не спрашивай, — прошептал он помертвевшими губами. — Слышишь?.. Я ничего не скажу. Тебе вовек не разобраться с тем, что было… Не пытайся. Только себе хуже сделаешь…

Такого поворота Шлейсер и здесь не ожидал. Слова Рона подействовали как удар молота по голове. Он предполагал все, но только не столь резкую, таящую явную угрозу реакцию.

«Что же здесь все-таки приключилось? — лихорадочно подумал он. — Они что, в самом деле сговорились? Убили Янза? Потом Схорца? Имитировали естественную смерть? Но зачем? На почве беспричинной антипатии? Ерунда! Так не бывает. По крайней мере пенологи, подбирая колониантов, не могли так грубо ошибиться. Но если даже так, то кто это сделал? Фил?.. Рон?.. А как же остальные? Тоже в заговоре? Или, как я, тоже ничего не знают?.. Нет, вряд ли. Без такого головореза как Арни, тут вряд ли обошлось. Он кому хочешь открутит голову. Да и Тиб не подарок…»