Варвара Мадоши - Возьмите нас в стаю

Он сам не знал, почему именно прыгнул, почему не выстрелил. Казалось бы, надо было стрелять: у него еще оставались патроны. Но что-то перемкнуло в голове: совсем рядом по снегу катались, сцепившись в клубок, Найджел и Джек, а Айрин улыбалась как бешеная, и он должны был как-то врезать по этой улыбке, своими руками стереть ее с лица этой чокнутой…

Айрин ужом выскользнула из захвата и ударила Тима локтем в бок. Его согнуло пополам, как от слабого электрического тока: не понимаешь, отчего, а тело трясет и трясет. Но он все-таки умудрился извернуться и поймать ее опять. Они упали в снег, только это была совсем не дружеская возня. Только рыка и клочьев разлетающейся шерсти не хватало.

И шея Айрин как-то сама собой оказалась в захвате, и Тим как-то сам собой двинул руками определенным образом, и даже хруста позвонков не услышал, только Айрин обмякла у него в руках неживым весом.

«Свернул шею, как курице», — понял Тим.

Он часто сворачивал шею курицам в детстве, они потом еще так бегали, бывало, с заваленной на бок головой. Его тошнило, а сестре было ничего…

Сейчас, правда, нечего было думать об Айрин.

— Джек! — крикнул он, поднимаясь на колени и снова падая в снег. Черт побери!

Прижал ладонь к боку — на руке осталось красное. Самое смешное, что он до сих пор ничего не чувствовал.

— Джек!

Джек и Найджел валялись в снегу поодаль, двумя горами меха — светлой и темной. Сейчас было особенно видно, насколько Джек меньше. Какое там в полтора, почти в два раза! И все-таки Джек дышал — измаранный кровью бок мерно вздымался, и Тим почувствовал прикосновение разума партнера: слабое, неуверенное.

А Найджел — слепо скалился в ночь остекленевшими глазами.

Волкособа стоило пожалеть: он ведь не виноват, он просто слушал свою партнершу, которой доверял безусловно. Но сейчас Тима на жалость не хватало. Он кое-как дополз, вздымая снег, не обращая внимания на Бергмана и Ренату, которые что-то пытались ему сказать.

Он упал рядом с мордой Джека, обхватил ее обеими руками.

— Братец, ты как? Ты живой?

Джек моргнул и попытался лизнуть ему руку. Он передавал удовлетворение, что победил, печаль и непонимание — почему Найджел напал на него? Почему Айрин напала на Тима?

— Так получилось, дружище, я сам не знаю, — сбивчиво проговорил Тим. — Кто виноват — обязательно ответит! Мы все для этого сделаем. Теперь главное не теряй сознание, мы тебе поможем.

«Помоги себе, — передал Джек почти словами. — Ты ранен».

— Пустяки, — сказал Тим. — Мне совсем не больно.

Умом он знал, что на самом деле это очень плохой знак — когда не больно. Джеку зато было больно, очень сильно, и Тим потянул часть этой боли на себя, заблокирвоал ее, как мог. Увы, не получилось как надо. Впрочем, если бы у него были хорошие баллы по экстросенсорики, он бы оказался в К-9 с самого начала…

— Надо найти эту антенну, или что там, — Тим сморгнул с глаз пот и растаявший снег, поднял голову, чтобы посмотреть на Ренату и Бергмана. — То, что меняет реальность. И что-то с ней сделать.

— Уже нашли, — Бергман глазами показал куда-то за спину Тиму.

Обернувшись, Тим увидел.

Железный манипулятор, похожий на удочку, увитую разноцветной гирляндой, торчал прямо из воздуха метрах в двадцати или тридцати от него. Раньше они не видели его только потому, что манипулятор загораживали деревья, но схватка с Айрин и Найджелом вывела их на траекторию прямого зрительного контакта.

Фиговина висела на высоте четырех или пяти метров: зрение у Тима мутилось и точно разобрать он не мог. Одно было ясно: никому из них туда не запрыгнуть и никакие провода не подсоединить. Может быть, у Бергмана наготове какое-нибудь излучение… Хотя какое там излучение!

— Что, все? — рявкнул Тим. — Что стоите с похоронными рожами?! Доберемся! Дерево срубим, но доберемся! И поскорее, у нас раненые!

Точнее, ему самому казалось, что он рявкает. По тому, как наклонились к нему Рената и Бергман и какие выражения были у них на лицах, Тим подумал, что наверное на самом деле он еле шепчет.

А может, дело было в том, что в них вдруг ударил порыв сильного, холодного ветра, и принес с собой влажный снег.

Тэна, кажется, потеряла сознание. Только что она думала о Тиме и пыталась внушить всем окружающим мысль, что не все сорохи одинаково дики и чудовищны, и вот с нее уже сдирают мешок, и непривычными к свету глазами она пытается проморгаться.

Она не сразу узнала стоявшего перед ней человека, но когда узнала, удивилась и не сразу поверила своим глазами.

— Карн Лигнати! — воскликнула она. Точнее, попыталась воскликнуть, и не смогла: у рта была кислородная маска. Оттолкнув ее, Тэна с трудом проворочила языком: — Ты же… что… как…?

В голове было как-то мутно, она не сразу смогла сформулировать вопрос. Оглянувшись, поняла с удивлением, что находится в тесном помещении, где из стен выгибались приборные панели; судя по обилию экранов, по большей части погашенных, они предназначены были для управления чем-то неимоверно сложным. Ну да, сворачивание пространства — это вам не пыльцы понюшка…

А за тремя крохотными окошками — в середине и по бокам — по-прежнему танцевала буря.

В кабине было три кресла. На одном сейчас сидела Тэна, другое, приподнятое к потолку, чтобы доставать до некоторых приборных панелей, видимо, занимал Карн. В третьем, обмякнув, сидел незнакомый Тэне человек — помесь шеминов и мингрелей пятьдесят на пятьдесят, если судить по его роскошной бороде. Третий человек валялся на полу позади кресла Тэны.

Карн Лингати, тоже с кислородной маской на лице, был ей хорошо узнаваем. Они с ним вместе участвовали в первой миссии по налаживанию контактов с сорохами — той самой, которая чуть не получила катастрофические последствия. Впрочем, никто не пострадал, они все отделались только крупным испугом, наблюдая взрывы на космодроме.

Тэна после этого, так и не сумев отделаться от тех впечатлений, посвятила всю себя изучению сорохов. А Карн вот, оказывается, подался в террористы.

— Быстрее, помоги мне их связать, — он протянул Тэне пластиковую стяжку для кабелей.

Ей никогда в жизни не приходилось никого связывать. Судя по всему, Кару тоже. Кое-как они справились с этим делом.

— Я загерметизировал кабину, а потом понизил в ней уровень кислорода, — объяснил Лигнати. — Я сидел под потолком… ты знаешь, не люблю трепаться почем зря. Они и не заметили.

— Хорошо, — сдержанно сказала Тэна. А потом ее прорвало: — Господи и все его подвижники! Карн! Ну почему ты это сделал?!

— Ты ведь передала, — сказал он удивленно. — Я хорошо умею принимать. Если у них там есть хоть один человек, способный построить отношения с нэли, надо его спасти.