Иван Тропов - Фемида Overclock

Немца не было.

Ни на самой насыпи, ни под ней...

Адреналин встряхнул его. Все вокруг вдруг стало ярким, выпуклым, каким-то медленным... Леха пронесся по насыпи с дикой скоростью - но за эти несколько мгновений успел заметить все.

Далеко впереди, под вечными грозовыми тучами, в небо били несколько фонтанов. Они вырывались из одного озера и параболами разлетались в разные стороны, падая далеко от края озера. Это озерцо уже сильно обмелело, и в его центре показалась какая-то башенка - как настройка подлодки. На берегу, спиной к Лехе, стояли двое в камуфляже. "Головастики". Они смотрели на озеро, на башенку - на вход в схрон... А за их спиной сатир пинал стальной одуванчик. Серебристое облачко взметнулось над головами "Головастиков", разлетаясь в длинную стальную нить...

Справа от Лехи, на опушке Блиндажного Леса, был Клык и его подручные словно выхваченные стоп-кадром. Двое подавали "желуди", Клык бил по ним битой. В небе, между ними и Лехой, сверкал десяток стальных искорок. Все они ложились на двухсотметровую дугу, протянувшуюся от опушки - под насыпь у прохода. Прямо туда, куда несло Леху. Выпущенный самым первым "желудь" был уже над самой землей...

Потом стоп-кадр кончился. У озерец сверкнула молния, вонзившись в одного из "Головастиков". Насыпь кончилась, Леха кубарем слетел вниз, на камни - и первая мина ударила в метре от его носа.

И Леха взревел от боли. Весь сегодняшний день он почти не чувствовал боли - разводящий сатира поставил ее на минимум. Но теперь боль вернулась. И не просто вернулась, она стала куда сильнее...

Он чувствовал каждый камень, о который ударился... И чувствовал так, как может чувствовать только человек, с которого заживо содрали кожу - и кинули в чан с солью... А потом его окатила ударная волна - и стали вонзаться уже не камни, а раскаленные осколки...

Он кубарем катился вниз, по камням, ревя от боли - а чуть левее уже падала вторая мина. Потом третья... Все вокруг утонуло в пыли, полопавшихся камнях и осколках. Его голова превратилась в огромный колокол, внутри которого бился чудовищный чугунный язычок. Бум, бум, бум! А мины все валились и валились...

Он лежал на камнях, истекая кровью.

Мины больше на падали. Что творилось у озерца, Леха не видел - зато видел кабанов. Подхватив по паре желудей, они мчались к озерцам. То ли оно было слишком далеко, чтобы добить "Головастиков" издали, то ли боялись повредить схрон.

Каждая ранка чудовищно болела, но еще хуже было под этим, внутри... Он все-таки проиграл.

Сатир и Клык сговорились. Или админы, стоявшие за ними. Ну конечно. Зачем рисковать, когда можно поделиться? То-то сатиру так полегчало утром, перед объявление гонки...

Зачем драться друг с другом, когда можно выбрать одну команду, и помогать только ей...

"Головастикам" не повезло. Админ сатира перешел на сторону Айсболтов. А чтобы "Головастики" не помешали во время гонки, админ не стар ссориться с ними - раньше времени. Чтобы если вдруг "Головастики" успеют к схрону раньше Айсболтов, админы все равно не проиграли. И сатир вел "Головастиков" всю игру, как друг. Чтобы в решающий момент воткнуть им нож в спину - с полной гарантией.

Вот отчего он бесился, когда схрон оказался в Кремневой Долине. Для "Головастиков" просто лучше не придумать - но не для Айсболтов, на которых поставил админ-разводящий сатира...

И его сатир тоже предал... Нет, не просто. Он его еще и использовал, чтобы помочь немцам отделаться от конкурентов... И он, как идиот, носил им каштаны из огня. Устроил резню в городе, таранил машины... Да, теперь они все ему отомстят. Хорошенько, со вкусом. У них будет для этого целый год...

Но хуже всего то, что он обманул Алису. Он так и не вытащил ее отсюда... Три раза дарил надежду - и три раза обманул.

Леха взревел.

И тут же заметил первого мстителя.

Во время обстрела насыпи последний Айсболт отсиделся где-то в валунах, а теперь вышел. Без снайперки. Зато с монтировкой. Видно, прихватил ее на всякий случай, чтобы открывать схрон...

Потом мысли кончились. Замахнувшись от всей души, немец всадил монтировку Лехе в живот, в одну из ран. Провернул, цепляя шкуру, и потянул, освежая Леху заживо. Без лишней суеты, без спешки, без особых эмоций...

***

Весь остаток дня в небе ревело, то тише, то громче.

Добравшийся до схрона немец поднял в воздух вертолет и барражировал над долиной. Патрулировал подступы к схрону до тех пор, пока из Гнусмуса не примчались остальные трое немцев, в свежих аватарах.

Леха лежал между валунов, у самого основания скальной гряды, огораживающей Кремневую Долину. Просто лежал. И единственное, что ему было нужно - чтобы его никто не трогал. Он был пустой. Выжатый, как лимон. Не осталось никаких желаний, одно отчаяние и безразличие. Он проиграл. И тут ничего не исправить. Теперь ему предстояло смириться с этим. Он еще никогда не ломался - вот так, по-настоящему серьезно. Но все когда-то случается впервые. Он проиграл, и ничего не мог с этим поделать...

Надо было собрать остатки воли, подняться и пойти к Алисе. Это будет труднее всего. Он в третий раз подарил ей надежду - и в третий раз обманул... Это будет пытка для них обоих, но он должен пройти через это. Вот только воли не осталось даже на это - во время гонки он выложился до предела.

Примчавшие из Гнусмуса Айсболты не трогали его. Пока им хватало забот со схроном. В небо поднялся и ушел куда-то на запад второй вертолет. Третий ушел на восток. А самый первый все крутился над долиной, отпугивая всех желающих попытаться отбить схрон, в котором еще что-то было...

Сатира сначала не было видно. Потом он появился, стал подбираться к Лехе. Потихоньку, по скальной стене, с опаской косясь на Леху.

Леха заметил его, но не обращал внимания. Пришел издеваться? Ну, что ж... Он выиграл. Пусть делает, что хочет.

Сатир подбирался все ближе.

- Рогатый, ты это... - наконец окликнул он Леху.

Боль у него, конечно же, была отключена, и даже если бы Леха его поймал, сатиру ничего не грозило. Но он все равно не спускался со скалы. Присев на уступе метрах в пяти выше, он хмуро смотрел на Леху. Неужели остатки совести проклюнулись?..

Ну да, теперь-то сатир мог позволить себе и с угрызениями совести поиграться. Он-то сегодня вечером выберется отсюда. Его вытащат из игры, залепят черепушку титановыми скобами, зашьют скальп - и через несколько часов сатир будет свободен.

- В общем, не держи зла, а? - сказал сатир. - Я... Ты ж понимаешь. Мест-то на выписку всего два... Ну а когда наши разводящие скорешились, тут уж я и хотел бы тебя с собой вытащить - но Клык-то тоже в доле, его не выкинешь из расклада... А тут ты еще со своим благородством. Гордый, мать твою буйволову за щеку, какой-то бабенке место решил подарить... В общем, так получилось. Все мы, как можем, покупаем свою лестницу в небо...