Далия Трускиновская - Как вы мне все надоели !

Жилло встал на табурет и выглянул.

Виго помогал Эммелине выбраться из окна.

- Погоди шуметь!.. - вовремя встряла тетка Тиберия. - Посмотрим, чем они займутся...

А занялись Виго и Эммелина вот чем - опустились на корточки, прутиком на земле сетку нарисовали и стали в камушки играть - камушки с горкой, камушки с подхватом, камушки-сбивалки, и прочие всякие камушки...

- Сердце не нарадуется? - спросила старуха, вдоволь насмотревшись на Жилло. - Дитя покормлено, не безобразничает, умилительное зрелище представляет...

- Да, это ты все правильно сказала, - делая вид, что не замечает подначки, твердо отвечал Жилло. - При моем теперешнем образе жизни поглядеть пять минут, как родной сын спокойно в камушки играет, - уже праздник.

Старуха посопела и почавкала губами.

- Да-а... Ну-ка, взглянем, как там наш морячок.

И понял Жилло, что впервые одержал над ней победу. Как - сам не понял, но старая ведьма явственно отступила.

Через ее плечо он посмотрел на спящего Мака.

- Никак не пойму, что это ты ему такое дала, чтобы судороги унять, сказал Жилло. - Меня дед много чему научил, а такого сильного средства и он не знал.

- А сейчас растолкую, - и старуха повела Жилло туда, где на стенке и у притолоки висели сушеные травы. - Во-первых, соблюдал ли дед верные часы?

- Думаю, что соблюдал, - Жилло потрогал ломкий букетик зверобоя. - С луной всегда сверялся, кое-что рвал на рассвете и только голыми руками, а вот крапива и яснотка, скажем, у нас отдельно на грядке росли...

- В Янову ночь за травами ходили?

- Еще бы!

- Это хорошо. А сушили под навесом?

- И на черной дерюжке!

Тут между Жилло и старухой увлекательная беседа завязалась. А когда они все травки на стене перебрали, Жилло выглянул во двор - и не нашел там отпрыска.

- Слышь, старая, а ведь они все-таки куда-то подевались! - воскликнул Жилло.

- Поблизости, - отозвалась старуха. - Твой по натуре спокойный, опять же - положение дел осознает, зря на улицу бегать не станет, а Эммелина все-таки матери боится. Если она хочет, чтобы ее дома жить оставили, то должна сидеть тише воды, ниже травы.

- Так-то так, но я пойду поищу, - решил Жилло. Он понимал, что сынок уродился не пугливый, с волками-оборотнями ладил, но столичный город, да еще во власти Озарука, доверия новоявленному папаше не внушал.

Вышел Жилло на улицу Медников, прошелся из конца в конец - мальчишки нет. Свернул он во двор и додумался - подошел к приоткрытому окошку, которое, судя по розоватой занавесочке, могло быть окном Эммелины. И прислушался...

Виго и Эммелина негромко беседовали.

- А дальше что было? - взволнованно спросила Эммелина.

- А дальше Мартина сказала Шарлю, что любит его, но ничего ей от него не нужно, только перстенек на память, - ответил Виго. - И он ей отдал такой маленький перстенек с темным камнем, а изнутри камня - золотая роза. И сказал, что она права - он может только несчастье принести.

- Что это - роза?

- Цветок такой, его теперь не выращивают. Мне Мартина рассказывала и показала перстень. Он-то ей уже мал стал, у нее пальцы опухли, так она его в туеске хранила. И вот взяла она перстень и рассталась с Шарлем... и родители ее увезли... и потом жила одна... и у нее дочка родилась... и она с дочкой перебралась в Линден, знаешь, это город вроде Кульдига, тоже моряков полно, только он ближе к морю...

- Это была дочка Шарля? - спросила с большим интересом и знанием дела Эммелина. Вопрос застал мальчика врасплох - видно, он о таких тонкостях не задумывался.

- Ну... откуда я знаю? Ну, родилась...

Жилло понял, что это за разговор - его сын не родному отцу, а девчонке, которую знал три четверти часа, рассказывал историю того самого перстня, что чуть молодого графа на тот свет не отправил! Того самого, с которого начались сложные отношения Жилло с ювелиром Гаем Балодом!

- Но если они любили друг друга, то она должна была родить ему ребенка, - убежденно сказала Эммелина.

А Жилло вспомнил, что Шарль - имя покойного короля, чьи дети исчезли неизвестно куда, но время от времени объявляются в королевстве. Больше никого с таким именем Жилло в жизнь свою не встречал.

Он бы слушал и дальше, но высунулась из окошка взлохмаченная седая голова тетки Тиберии.

- Жилло, голубчик, ступай-ка помоги! - позвала она. - У нас тут новое несчастье...

Жилло замахал рукой - мол, погоди, страшно занят! А в комнатке Эммелины вдруг стихли голоса. Очевидно, дети услышали крик старухи.

Жилло на цыпочках отошел от окна, и, кляня старую ведьму, выскочил со двора, чтобы с улицы попасть к ней в подвал.

- Нашла ты время несчастья устраивать! - обрушился он на тетку Тиберию. - Знаешь, что мой драгоценный сынок Эммелине рассказывал? Как ему королевский перстень показывали! И показывала та самая бабка Мартина, которая Тармо с Ирмой воспитала! Ей этот перстень от самого короля достался! Та самая бабушка, которую посланцы Равноправной Думы убили! И что дочка у нее была...

- Дочка? И что же с той дочкой сделалось? - спросила старуха, но ощущение такое, что из чистой вежливости.

- А вот как раз на этом месте ты вопить принялась!

- Я не просто так вопила, а по делу! - обиделась старая ведьма. Мак, объясни-ка Жилло, что за дурь на тебя нашла!

- Встать не могу, - проворчал Мак. - Ноги не мои.

- Твои, твои! - утешил его Жилло. - Ну-ка, обопрись руками о постельку...

- И руки не мои. Я их не чувствую.

- Дурак потому что, - объяснила тетка Тиберия. - Тебе как велено было лекарство пить? По глоточку! А ты? Вот и расхлебывай!

- Тетушка права, мы тут с тобой хлебнули горя, - добавил Жилло. - Ну, старая, так в чем же дело? Мало мне тех двух безруких, так еще и этого безногого норовишь мне на шею посадить?

- Судьба твоя такая, - ухмыльнулась старуха. - Дело в том, что нужно нашего морячка очень крепко растереть. Тогда он руки-ноги и прочие для женитьбы необходимые члены почувствует. Ну-ка, стягивай с него рубаху и подштанники!

- Да вы что?! - завопил Мак. - Да сюда же сейчас моя Эммелина прибежит! Ведь два часа-то уж кончились!

- Как прибежит, так и убежит! - буркнула старуха. - Жилло, за дело! Три его, пока от боли не заорет! А когда заорет - значит, вернулись руки-ноги!

Так Жилло и поступил.

Он весь взмок, пока не добился желаемого вопля.

- Сквозь меня раскаленные иголки носятся!

- Вот и замечательно, - вытирая лоб, сказал Жилло. - Тетка Тиберия, продолжать или хватит?

- Продолжай до раскаленных ножей, - велела вредная старуха.

Тут перепуганный Мак отпихнул его, вскочил на ноги и заметался в поисках рубахи и штанов. Как он и предвидел, в самую подходящую минуту дверца шкафа скрипнула - это Эммелина явилась проведать жениха. Мак, совсем ошалев, кинулся обратно в постель и по уши натянул одеяло. А Эммелина встала как вкопанная - в пансионе девицам голых моряков ни разу не показывали.