Далия Трускиновская - По-нашему, по-купечески !

Далия Трускиновская

По-нашему, по-купечески!

На экране ноутбука одна картинка сменяла другую.

- Хоть убей, не пойму, чем они отличаются! - воскликнул Корсунский. Ну, не в дизайне же дело!

- Ты посмотри, - Яненко постучал по мышьему шарику, возвращаясь на сколько-то картинок назад. - Вот тебе "форд-темпо-десять-сорок-четыре".

Работает в двух режимах - в реальном и в возвратном. А сорок девятая модель работает в трех - реальном, возвратном и турбореальном. Но горючего жрет - не напасешься. А вот тебе "вольво-семь-таймина" с резервом на трое суток. Зато и стоит!

- А "форд"?

- А с "фордом" ты привязан к заправкам, особенно если едешь в возвратном режиме. Потому он и дешевле - на заправках с тебя сдерут вдвое больше, чем ты сэкономишь, если возьмешь "форд", а не "вольво". Вот его и берет всякая мелкая шушера, которой возвратный режим ни к чему. Подумаешь, час!

А так за год сколько часов наберется?

Яненко возвел глаза к натяжному пленочному потолку, который оптически увеличивал высоту кабинета до бесконечности, и где-то в звездной дали увидел свою запрокинутую физиономию.

- Пятнадцать суток! - провозгласил он. - Ты понимаешь?

Корсунский покосился на него.

- Зато "форд" восьмиместный.

- Ну и кого ты собираешься сажать на эти восемь мест? Саша, это модель для нищих. Для таксопарков! Ты еще омнибус поищи! А вот, смотри, "субару"

- это вообще класс! Дальность умопомрачительная!

- Сколько?

- Тысяча пятьсот, что ли...

- Куда мне столько?! Чего я там забыл?!.

- Ну... - Яненко непременно хотел что-то возразить, но не получалось. Он и сам понимал, что тысяча пятьсот - это уже вообще запредельно и никому не нужно, если только не собираешься непременно вступить в войну с Темполом. Есть любители подразнить Темпол, заманить туда, где его машины уже не тянут и заправок нет, кое-кто сделал из этого целый вид спорта, но Корсунский не юный бездельник, которого папа престижа ради обязал тратить в месяц не менее определенной круглой суммы, а человек солидный, банкир, домовладелец.

Достаточно на рожу взглянуть - сытая ухоженная рожа, Яненко ввек такую себе не наесть, а как банкир эту рожу несет! Царственно! Взора не опустит, как будто всю жизнь под ногами одни ковры были.

- Ну! Ты же знаешь - я на своей "тройке" только обедать езжу. И не дальше, чем восемнадцать-пятьдесят. Потом, сам знаешь, сплошная антисанитария. И для этого "тройка" более чем подходит. Да...

Корсунский взглянул на часы. Эти настольные часики имели наискромнейший вид, и если не знать, что фундаментом для них служит полукилограммовый слиток платины, можно и удивиться - с чего в солидном кабинете вдруг такая простота и дешевка?

Яненко знал мечту шефа - установить на столе настоящий золотой самородок.

Эту мечту весь персонал банка знал. И она стала для Яненко настоящим геморроем - потому что время от времени возникали всякие авантюристы, клялись, что сию минуту с приисков, своими руками самородок намыли, и была большая морока - задерживать их и сдавать правоохранительным органам.

Имелась только одна возможность раздобыть настоящий самородок - но она законодательством не приветствовалась, хотя яненко знал - стоит Корсунскому увидеть долгожданную цацку, плевать он захочет на законодательство и охотно вынет деньги на штраф из оборота, лишь бы потешить душеньку.

- Вот и я о том же, - увидев, что время обеденное, обрадовался Яненко. - Кушанье готово, сударь.

- Значит, поехали.

- Я без сюртука.

Всем видом Яненко показал - вот тебе, хозяин, повод не брать с собой подчиненного лишь потому, что тот оказался рядом в обеденное время. Но Корсунский был на высоте.

- Я для такой надобности четыре лишних держу.

Из дубовых резных панелей, которыми был обшит кабинет Корсунского, две прикрывали потайные двери, в комнату отдыха и в гардеробную. Корсунский и Яненко переоделись в сюртуки, сменили галстуки и достали из шкафа большую бобровую шубу.

- А ты волчью возьми, - сказал Корсунский. - Она тебе великовата, ну да ничего, кто там на это смотреть станет! Там главное - монументальность.

- Да уж...

Сам он в великолепных бобрах был вполне монументален и даже, пожалуй, красив... Яновский рядом с ним казался мелковат, и волчья шуба, которая мела по полу, гляделась как незаслуженный дар с барского плеча. Впрочем, так оно и было - Яненко служил у Корсунского в банке, заведовал бюро по связям с общественностью, и именно в его руки стекались все рекламные затеи, прилетавшие каждое утро на адрес банка по Паутине. В том числе и соблазнительные предложения насчет "форд-темпо-десять- сорок четыре" и "вольво-семь-таймина".

О лично ему адресованных мессиджах с конкретными предложениями насчет комиссионных Яненко, естественно, не докладывал. Но если Корсунский об этом интересе не догадывается - какой же он тогда банкир?

Корсунский и Яненко вышли в пустой коридор, вызвали лифт и спустились в гараж, где наверху стояли машины для деловых поездок, а внизу шестиместная "тройка" в положенном ей боксе.

- Добрый день, Александр Артурович! - поздоровался юный оператор Дениска.

- Как всегда?

- Как всегда.

- Заходите!

- Ты, поросенок, сессию сдал? - спросил оператора Корсунский. Длинный, но уже вовсю плечистый Дениска широко улыбнулся.

- Мне отсрочку дали!

- Это за какие такие добродетели?

- Я сказал, что в банке "Аскольд" служу, работы было много, дураки они, что ли, не знают "Аскольд"?..

- Вот, воспитали жулика! - весело сказал Корсунский Яненко. - Смотри, сессию завалишь - переведу из операторов в дворники! Будешь на каре по тротуару ездить и снег разгребать!

- Приятного аппетита! - нажатием кнопки открывая дверь в бокс, крикнул Дениска.

- Александр Артурович! Подождите!.. - и, не дожидаясь, пока дверь лифта разъедется полностью, выскочило юное создание - тридцати четырех лет от роду, но если не смотреть в документы, то девочка девочкой. И с голоском шестиклассницы, кабы еще не писклявее...

Яненко негодующе фыркнул.

Очевидно, Наденька всякий раз выжидала, когда Корсунский поедет обедать, в помещениях охраны, у большого пульта, куда стекалась информация со всех камер видеонаблюдения.

Услышав голосок, Корсунский окаменел.

С быстротой непостижимой Наденька оказалась у двери бокса. На ней была короткая розовая шубка, из-под которой топорщились воланы длинной юбки, собранные в диковинную загогулину на самом заду, и широкополая шляпа с пером, настолько же уместная в это время года и в этом гараже, как была бы уместна тут набедренная повязка из пальмовых листьев.

- Куда сегодня? - спросила Наденька уже на пороге бокса.

- Еще не решили, - ответил вместо Корсунского Яценко.