Алексей Егоренков - Змеиный бог

— Дай нам одну минуту наедине, — попросил стрелок.

Индеец молча спрыгнул с дрезины и, не оборачиваясь, побрел в туман. Пепел наклонился к мексиканцу.

— Меня не покидает чувство, что здесь кроется западня, — сказал он.

— Ну ты Пинкертон, чико, — ответил торговец.

— Но, — остановил его слингер. — Буйвол прав. У нас совсем плохо дело с провизией и почти нет воды. Кроме того, наш крестоход скоро развалится.

Он тронул ногой перекрестья дрезины, не слишком сильно, чтобы его предсказание не сбылось немедленно.

— Черт его знает, на сколько еще хватит трущихся частей, — сказал он. — Материал изначально был весь червивый. Вдруг не успеем добраться до развязки. Пешком идти будет совсем несладко.

— Без провизии тоже несладко, — сказал мексиканец. — Я не против, чтоб западня, слингер, главное, чтоб не мне обезвреживать.

— Тогда сделаем так, — сказал Пепел. — Я пойду с Буйволом, а ты переведи стрелку и тихо кантуй дрезину следом. Тогда, если там кто-то есть… ты всё понял?

По ухмылке Пако было ясно, что он понял всё.

Аризонская земля, сухая и скрипучая как мука, крошилась у слингера под ногами. В окрестностях не росло ничего, кроме ядовитых колючек, и такие края, знал Пепел, могут тянуться вокруг на сотню-другую миль. Раскаленное солнце сияло прямо над головой, и стрелок ощущал себя яичным желтком на сковороде.

Вдали уже виднелась квадратная будка со шлагбаумом, а также рваная ограда из колючей проволоки, которая в этой версии макета «Роузуотер» была на месте. Около будки, кроме того, высился длинный барак или ангар — судя по ставням и замкам, надежно законсервированный.

Черная тень заскользила по бурому рыхлому песку, нарушив его непрерывность. Стрелок запрокинул голову, пытаясь высмотреть, что за птица виднеется в бело-голубой пустоши неба.

— Стервятник, — пробормотал он, сдвинув шляпу на лоб.

Конечно это был стервятник. Завидев Пепла, он спикировал и тяжело уселся на ближайшую скалу…

И-И-И-И! В воздухе зазвенела комариная нота, и немедленно какая-то черная спираль, огромная, дрожащая и неплотная, состоящая из тысяч отдельных маленьких теней, смела бедную птицу разорвала ее в клочья прямо на глазах у слингера.

«Летучие мыши», — успел подумать он, и чья-то рука, ухватив Пепла за локоть, дернула его и увлекла прочь с невероятной силой, усадила за скалу и спасла от несущегося потока озверелых летучих созданий.

И-И-И-И! Снова зазвенела нота, и мышиная спираль отозвалась, тонко вереща ей в унисон. Мыши рассыпались в тучу, собрались в тонкую воронку и унеслись назад.

— Что за дьявольщина? — спросил Пепел.

— Не знаю, — сказал индеец. Они оба вжались в бурую скалу, пытаясь высмотреть, что происходит по ту сторону.

Второй стервятник кружил в высоком белом небе, раскинув широкие крылья. Завидев гибель собрата, глупая птица решила спуститься ниже…

И-И-И-И! В следующий миг черная воронка из тысяч летучих мышей захлестнула и ее. Темная кровь дождем пролилась на землю, несколько перьев опустилось следом, и всё — со вторым стервятником было покончено. Поток мышей рассыпался, собрался в шар, и тонкой спиралью заструился прочь.

— Что-то управляет ими, — сказал Пепел. — Они ведут себя как пчелиный рой.

Ревущий Буйвол молча пялился в ответ. Он явно не мог понять, что происходит.

Стрелок глянул на солнце и передвинул шляпу на затылок.

— Скажи мне вот что, — попросил он. — Там, в этом макете, и правда могут быть… люди, ацтеки, твои братья?

Индеец кивнул.

— И они будут рады, если мы избавим их от этой мышиной напасти?

Снова кивок.

— Никакого плена, никаких жертвоприношений?

Буйвол отрицательно покачал головой.

— Хорошо, — сказал Пепел. — Эти мыши ориентируются по звуку. Что будет, если мы устроим свой звук?

Он извлек круглую нулевую стекляшку и принялся водить пальцем по ободу.

И-и-и-и, — негромко запел манок. Ничего не произошло, ни вокруг, ни над головой. В прерии было тихо.

— Ну допустим, — сказал слингер. Он снял шляпу и передал ее Буйволу. — Нужно, чтобы ты подбросил ее как можно выше в небо. По сигналу. Прямо вверх, над нами. Готов?

Индеец кивнул. Пепел сделал знак, и Буйвол одним стремительным усилием запустил его в небо.

И-И-И-И! Непонятный сигнал опять зазвенел у них над головой, и летучие мыши воронкой кинулись ловить подброшенную шляпу.

И-и-и-и, — слингер принялся водить пальцем по блюдечку из нулевки. Два звука встретились в открытом пространстве и образовали созвучие, — почти идеальное, бившееся почти в унисон, но не совсем.

Летучие мыши отхлынули, так и не добравшись до шляпы, словно наткнувшись на невидимый купол, в центре которого находился стрелок, водивший и водивший пальцем по краю блюдца — и-и-и-и…

— Работает, — сказал Пепел. Он подобрал шляпу и надел ее. — Теперь готовься бежать. До следующей скалы. На три-четыре.

И они побежали.

И-И-И-И! Звенела в небе пронзительная нота, швырявшая в них мышей, волну за волной, спираль за спиралью, крылатый вал за крылатым валом. И-и-и-и, — на бегу играл слингер свою контрноту, создававшую вокруг них невидимый купол. Летучие мыши врезались в него, огибали его, струились по нему и захлестывались вокруг него живым визжащим роем. Многие из них, изломанные друг о друга, падали наземь и устилали серым ковром дорогу перед бегущим стрелком и Буйволом, но ни единая из них не коснулась ни того, ни другого.

Когда они покинули вторую скалу и уже бежали к будке, Пепел и Ревущий Буйвол впервые наткнулись на разорванное тело.

Это было даже не тело, а что-то совсем выжатое и высосанное, похожее на груду кровавого тряпья, из которой скалился череп и торчала груда костей.

— Что за?.. — Стрелок приостановился и сбился с ноты, на секунду остановив палец, которым водил по краю блюдца.

— Дон тио Пепел, осторожно! — крикнул индеец, и слингер едва успел нырнуть за низкую будку, в разбитом окне которой торчал еще один окровавленный труп.

БУМ-М! Обломок сгоревшего мотоциклета — несомненно ацтекской работы — грохнулся рядом на землю, подняв высокий столб пыли. Часть летучих мышей застряла в колючей проволоке, и крылья их трепетали в ней словно крылья бабочек в паутине.

БАМ! Вслед за мотоциклетом о будку грохнулся вырванный с корнем железный болван — тренировочный манекен.

«Как-то он мелковат», — подумал стрелок. Но подробней рассуждать было некогда. Выглянув из-за будки, Пепел впервые мельком разглядел их противника.

Живой мертвец был огромен и непропорционален — левая рука его по толщине едва уступала талии. На глазах у слингера живчик ухватил этой странной рукой еще один кусок сгоревшего мотоциклета и метнул его, прицельно и довольно метко, в сторону их укрытия.