Наталья Турчанинова - Рив дАрт

Ваза с травяным орнаментом была не единственной жертвой дурного настроения моего соседа. Пару раз я находил на полу мелкие осколки другой посуды, и всегда казалось, что ее хватали со стола для того, чтобы в страшной ярости швырнуть в стену... Не знаю, зачем он делал это.

Иногда Рив казался мне рассерженным ребенком, обиженным мальчишкой, который швыряет на пол все, что попадается под руку, и хлопает дверью, сам не зная на кого сердится. Он нравился мне, и я очень хотел понять его. Что он такое? Потерянная душа или слабый сигнал, идущий откуда-то издалека? Мне казалось, что сейчас в нем больше неуправляемых эмоций, чем разума. Поэтому он так непредсказуем и не может удержать бурных всплесков своего настроения, и поэтому кажется немного... безумным... Впрочем, в шахматы он обыгрывает меня чаще, чем я его.

Рив быстро взглянул на меня из-под белых волос, упавших на лоб, и тут же опустил глаза:

- Что ты так смотришь?

Я поспешно отвел взгляд и снова стал смотреть на доску, на которой за эти несколько минут так ничего и не изменилось.

- Извини.

- Хочешь о чем-то спросить?

Я хотел. Вопросов было много - где и как он живет, что чувствует, почему я вижу его... почему он хочет, чтобы я видел его. И неужели он всегда заперт в этой квартире? Может быть, он и сердится, превращаясь в невидимый ледяной вихрь, зная, что ему не вырваться из пустой трещины между двумя мирами? Может быть не злоба это, а отчаяние?

- Почему ты захлопываешь дверь, когда я пытаюсь войти в ту комнату?

- Это не я, - ответил он задумчиво, все еще глядя на доску. - Это мои экзоплазматические проявления... Твой ход.

Может быть и правда не он? Может быть, вместе с ним в этом куске пространства заперто злобное существо, дышащее холодной враждебностью мне в спину? Невидимый страж из невидимого мира, от которого Рив может убежать на несколько часов, дней, а потом должен вернуться обратно?.. Впрочем, все это фантазии, ничего я не знаю о мире призраков и ничего не знаю о парне, сидящем передо мной. Почти не задумываясь, я переставил какую-то из фигур, и Рив тут же укоризненно покачал головой, сделал свой ход, сказал "шах" и рассмеялся.

- Ну что, будем доигрывать или начнем новую партию?

- Давай новую, - сказал я со вздохом и, как проигравший, стал расставлять фигуры, а довольный Рив поднялся и подошел к полюбившемуся ему нефриту:

- Кстати, сюда идет твой сосед - писатель. Слышишь?.. Ну да, ты же не слышишь. Сейчас постучит в дверь... Вот пожалуйста.

Я еще не привык к его способности видеть и чувствовать сквозь стены в радиусе нескольких десятков метров и поэтому вздрогнул, когда услышал громкий стук в дверь.

Писатель вошел стремительно и свободно, словно к себе домой.

- Привет, Георг. Слушай, не знал, что у тебя здесь так хорошо, а то заглянул бы раньше.

Он с видимым удовольствием огляделся по сторонам, не заметив Рива, сидящего на полу перед столиком с нефритом.

- Садись, пожалуйста. Хорошо, что ты пришел.

Я уступил ему свое кресло, стараясь не смотреть на Рива, и сел напротив.

- Ты что, играешь в шахматы сам с собой.

- Ну... да, - пробормотал я, и мой собеседник засмеялся.

- И кто выигрывает?

- С переменным успехом, - ответил за меня невидимый и неслышимый Рив, поднимаясь. - Георг, не хочешь уступить мне место? Или предпочитаешь, чтобы я сел к тебе на колени?..

Писатель удивленно взглянул на меня, не понимая, почему это я вдруг покраснел, поспешно поднялся и пересел на диван.

- Значит, ты играешь в шахматы... - сказал он после недолгого молчания.

- Играет-играет, - снова ввязался в разговор Рив, вытянув ноги и положив их на край шахматной доски. - Ну, давай, парень, не стесняйся, скажи нам, зачем пришел. Занять денег или, может быть, хочешь сделать Георга главным героем своего нравственно-эротического романа?

- Хорошая квартира, - сказал мой сосед, прерывая, как ему казалось неловкое молчание.

- Да. Неплохая... Не хочешь ли чего-нибудь выпить?

- Обойдется. - Вскинулся Рив. - Это мой коньяк. Пусть пьет свой портвейн.

- Нет, спасибо, - вежливо отказался писатель.

- Не хочешь сыграть партию-другую? - Повторяя мои интонации, спросил Рив, а потом вдруг снял ноги с доски, наклонился вперед и быстро передвинул белую пешку на одну клетку.

Я вскочил, отвлекая внимание соседа от этих противоестественных передвижений.

- А я все-таки налью нам... У меня есть отличный коньяк.

- Это мой коньяк, - снова напомнил Рив.

- Ну, давай, - осторожно согласился писатель, пристально за мной наблюдая и, наверное, думая, что случилось за эти несколько дней со вполне нормальным человеком. Почему он краснеет, бледнеет, отвечает невпопад и вообще ведет себя странно. - ...А почему три бокала?

Я резко отставил бутылку, сообразив, что собираюсь налить "несуществующему" Риву.

- Да, действительно... три.

- Эй! Один бокал мой! - Воскликнул невыносимый Д'Арт и с грохотом опрокинул несколько фигур. Писатель вздрогнул и уставился на доску, а я поспешил заговорить о чем-то постороннем, сделав вид, что ничего не заметил. Некоторое время сосед оглядывался незаметно, он еще не понял, что происходит, но уже почувствовал, что у меня в комнате "нечисто". К счастью, коньяк был действительно хорошим, и писатель постепенно успокоился. Я же сидел, боясь поднять глаза - теперь Рив стоял за спиной соседа, опираясь на спинку его кресла, и подбрасывал на ладони одну из шахматных фигур. Если он не поймает ее в очередной раз, она упадет прямо в бокал писателю. Что за наказание!

- Ух ты, Георг, это что, нефрит? - Сосед заметил мою маленькую коллекцию и выбрался из кресла. - Можно посмотреть?

- Да, конечно, - подтвердил я облегченно, радуясь, что он отойдет в дальний угол комнаты и не увидит полетов фигурки над своей головой.

Я обернулся к Риву и замер. Что-то странное происходило с ним... с его лицом. Не отрываясь, он смотрел на писателя, присевшего перед стеклянным столиком, и в его темных глазах горела почти... ненависть?

- Это мой нефрит, - сказал он глухо и отшвырнул пешку (к счастью она беззвучно упала на ковер). - Слышишь, ты! Это мой нефрит!

Как будто дрожь пробежала по его телу, и мне показалось, что сквозь это красивое лицо проступают злобные, почти безумные черты другого, чужого и опасного лица. Это было настолько страшно, что я вскрикнул.

- Нет! Нет, не трогай!

Писатель поспешно отдернул руку и оглянулся с безмерным удивлением. Но я успел справиться с собой и повторил спокойно.

- Пожалуйста, не трогай.

- Ладно, не буду. Не волнуйся. - Видимо, он уже убедился, что у меня "не все в порядке с головой", и решил мне не перечить. - Все нормально... Я пойду, пожалуй.

Он осторожно поставил недопитый бокал на столик. Неловко кашлянул, еще раз странно посмотрел на меня и вышел.