А Демченко - Воздушный стрелок 3

— Только не говорите, что вы… — Цесаревич на миг замер и тихо договорил совсем другим, утвердительным тоном. — Не знали.

— Совершенно верно, Ваше высочество. — Хмуро кивнул тот и вздохнул. — Оч-чень интересно.

— Не тебе одному… д е д а. — Голос, раздавшийся из темноты коридора, заставил вздрогнуть обоих грандов.

Остановившийся в этот момент возле саркофага с выбитым на нем именем Скуратова, цесаревич на миг замер, но обернуться на звук моего голоса не соизволил. А вот дед довольно ухмыльнулся, но… когда я вышел из темного коридора на свет, нахмурился. Окинул меня с ног до головы изучающим взглядом и улыбка с его лица исчезла окончательно. Цесаревич же за эти мгновения успел взять себя в руки и, так и не повернувшись ко мне лицом, покачав головой, обратился к Скуратову-Бельскому. Позер!

— Теперь я понимаю, почему вы, Никита Силыч, так настаивали на том, чтобы мы дожидались вашего внука именно здесь. Всерьез рассчитывали, что наш гость сможет обойти охрану, да? Что ж, в очередной раз отдаю должное вашему уму и проницательности. — Проговорил он и, поймав напряженный взгляд деда, наконец, повернулся ко мне лицом. Я поклонился.

— Кирилл, почему ты в таком виде? — Пока цесаревич сверлил меня недоуменным взглядом, дед взял дело в свои руки и тут же ощутимо придавил меня своей силой. Ну-ну…

— А что не так? — Выпрямившись, я демонстративно окинул взглядом свой черный наглухо застегнутый китель, черные же брюки и ботинки. — По-моему, очень подходящий наряд для визита на кладбище… разве нет?

— ТК! Почему ты… — Скуратов оборвал сам себя и, втянув носом воздух, с явным усилием попытался успокоиться.

— Вы имеете в виду, тактический комплекс? — Поинтересовался я у деда. А цесаревич тут же ушел на задний план. Ну да, сообразил, что не по чину ему до таких вот «бесед» опускаться, вот и отдал «бразды» бывшему боярину Скуратову-Бельскому. Ну и ладно. Я деланно удивленно качнул головой и договорил. — Вот не знал о такой традиции… Хм. С другой стороны, насколько мне известно, владение ТК частным лицам запрещено. Даже боярам, разве нет?

— Кирилл, не беси меня… — Тихим, бесцветным тоном произнес Скуратов. О как! — Где твой ЛТК?

— Не понимаю. — Вздохнул я, переводя взгляд со взбешенного деда на тихо охреневающего от происходящего цесаревича. Даже не прикрывается, гад! — Откуда у меня может быть ЛТК?! Я законопослушный подданный Его величества, Государя Российского, а не польский наемник.

— Не понимаешь, значит. — Дед сделал пару шагов по усыпальнице и, ничтоже сумняшеся, уселся на собственное надгробие. Смерил меня долгим сожалеющим взглядом и покачал головой. — Правду говорят, природа отдыхает на детях гениев.

— И мстит их родителям. — Оскалился я и Скуратов дернулся. Дошло, значит. Правда, старик быстро оправился. Ну да, мне и того достаточно. А вот цесаревич, кажется, решил вмешаться. Что-то почуял?

— Так, господа. Раз уж обстоятельства сложились подобным образом, предлагаю переместиться в мой кабинет и продолжить беседу там. Кирилл Николаевич, прошу соблюдать правила приличия. Никита Силыч, будьте снисходительны к молодому человеку. В конце концов, никто впрямую не говорил ему, что он обязательно должен явиться на встречу в ЛТК. Это наша вина, мы слишком заигрались в конспирацию. А теперь, будьте любезны, скройте свое лицо и идем.

— Ваше высочество. — Эти слова мы произнесли с дедом, одновременно склоняя головы. Он, поднимаясь с камня надгробия, а я, освобождая проход в коридор.

Миновав несколько коридоров и поднявшись на два яруса вверх, следуя за цесаревичем, мы свернули в какой-то неприметный проход… еще несколько минут петляний по узким коридорам, и каменная винтовая лестница с жутко неудобными высокими ступенями привела нас в небольшую пустую комнату. Опять коридоры, повороты и, миновав крытую галерею, мы оказались в просторном кабинете, умудрившись ни разу за время пути не натолкнуться на охрану. Да что там, по дороге сюда, нам ни одного человека вообще не попалось. Хотя при той плотности фиксаторов… м-да уж. Оказавшись в кабинете, цесаревич небрежно указал нам на «посетительские» кресла у рабочего стола… Хм, точнее, мне указал, поскольку дед тут же слинял к высокому окну, где и замер молчаливым укором моей совести. А наследник престола, не обратив на это действо никакого внимания, спокойно уселся в свое кресло и, откинувшись на высокую резную спинку, смерил меня изучающим взглядом. Молча.

Впрочем, долго воцарившаяся в кабинете тишина не продержалась. Сначала, словно по неслышному сигналу, в комнату вошел затянутый в гвардейскую форму лощеный офицер с полковничьими погонами на плечах и выражением потомственного лизоблюда на физиономии. Выслушав короткие приказания цесаревича и не обратив на нас с дедом ни малейшего внимания, он кивнул и вышел вон, чтобы вернуться через несколько минут, толкая перед собой сервировочный стол на колесиках. Чай приехал.

— Еще один прибор. — Безразличным тоном проговорил цесаревич Михаил. Полковник бросил осторожный взгляд на своего начальника, потом на застрявшего у окна деда, лицо которого, как оказалось, я не могу толком разглядеть и, обведя взглядом кабинет, воззрился на наследника престола. А что я? Меня тут нет…

— Одну секунду, Ваше высочество. — Невозмутимо кивнув но, так и не увидев меня, полковник поспешил покинуть комнату, оставив свои мысли при себе.

С той же скоростью доставив еще один чайный прибор, офицер вновь слинял.

— Угощайтесь, господа. Чай у полковника Ремизова получается отменный. — Произнес цесаревич и, повинуясь его жесту, воспаривший над столиком чайник тут же аккуратно разлил свое содержимое по чашкам. Понты-понты… Я глянул на деда, уже ожидая, что тот «пролевитирует» к себе чай, и он оправдал мои надежды.

Короткий взгляд цеаревича. Да ну к черту! Я взял чашку рукой и с удовольствием вдохнул терпкий аромат горячего напитка. Смочив губы, вернул чай на столик и выжидающе уставился на усмехнувшегося наследника престола. Тоже мне… китайцы-японцы… чтоб их…

— Итак. — Выдержав паузу, Михаил отставил свою чашку в сторону. — Поскольку первая попытка оказалась несколько… хм… неудачной, предлагаю попробовать сначала.

— Без финтов? — Поинтересовался я, заслужив осуждающий взгляд деда. Ну да, ну да… я же необразованный мещанин. Кто бы меня научил дворцовому этикету? А вот цесаревич воспринял мою реплику совершенно невозмутимо.

— Каких «финтов»? — Ровным тоном спросил он.

— Хм… вроде ваших писем-ультиматумов, попытки заманить меня в ловушку с целью психологического давления… еще могу напомнить историю с изолятором Преображенского приказа… ну и тот цирк, что недавно устроили господа эфирники, направив ко мне Брюхова. Хватит? — Упоминать, кому подчиняется этот дурной клуб, я не стал. Берега-то терять все же не стоит… а на такое обвинение Михаил не отреагировать не сможет. Оно мне надо? Тут я обратил внимание, как подобрались оба мои собеседника. Оп-па… в клубе проблема с подчинением?