Елена Асеева - Коло Жизни. Зачин. Том второй

– Скоро я отбуду. Надеюсь сие произойдет скоро, ибо нахожусь тут всего-навсе по одной причине. Жду вестей… Вестей Вещунья Мудрая. Хотя и вельми занят, – несколько туманно произнес Бог так, что казалось его речи не поняла и сама царица. – Считая, что эти известия для меня значат много больше, чем обязанности. Потому я днесь выскажу свою досаду Вещунья Мудрая… днесь и тут, на твои поступки и в целом безразличие к моим просьбам, – хлюпанье с кресла юницы сызнова гулко прошелестело по зале. – Впрочем, сейчас не желая тревожить мою бесценную девочку, закончу таковым образом. Ежели, что-то касается ее: здоровья, тревог, мыслей это первооснова. И ты обязана немедля отзываться и связываться со мной, тем паче я все для того оставил. Меня не интересуют, совершенно не интересуют твои занятия с тем мальчиком, о котором ты мне говорила. Если я позволил с ним заниматься, это должно проходить так, чтобы не было в ущерб Владелине. Иначе поверь, моя милая, не жди мягкости в отношении своего племени от меня. В-первую очередь девочка, она основа нынешнего твоего, вашего пребывания здесь… Все остальное суета, поверь мне Вещунья Мудрая, поверь.

Царица не мешкая, точно ожидая той самой благодушности к себе от Бога, вздела голову, и, воззрившись в лицо Седми белыми очами, в которых нежданно спиралевидно закружила золотая нить, молвила:

– Да, Зиждитель Седми, я все поняла.

– Вот и хорошо, что поняла, – голос Раса теперь зазвучал лениво и он, туго вздохнув, прикрыл глаза, вроде как утомившись. – Хорошо, – протянул он миг спустя. – Надеюсь это было наше последнее толкование о твоем поведении и отношении к драгоценной девочке. А теперь, что там с этим мальчиком…

Зиждитель резко прервал свою речь, и незамедлительно в беседу вклинилась Знахарка Прозорливая все поколь смотрящая на его золотые сандалии, словно угадав затруднение Бога:

– Мальчика зовут Липок, Зиждитель Седми.

– Вот, вот, тот самый… Что нынче можно сделать, чтобы моя драгость не тревожилась? – молвил Седми.

Бог так и сидел с закрытыми глазами, может, не желая видеть свои творения, а может, и впрямь до такой степени утомившись. Он вообще выглядел каким-то неподвижно застывшим и лишь то, что оглаживал левыми перстами свою пшеничную, короткую бороду придавало его облику жизненности.

– Согласна закона, – вступила в толкование Вещунья Мудрая и голос ее такой мягкий, лирический надрывисто сотрясся. – Ученик не прошедший наказания должен быть отвергнут наставником.

– И дальше, дальше? – не скрываемо вяло протянул Седми, услыхав, что царица смолкла.

– Дальше все, – теперь заговорила Знахарка Прозорливая и ее более крепкий глас, прозвучал много ровнее. – Обратного пути нет… Ежели не вступиться за ученика, распространив свое покровительство на саму его жизнь Бог: Творец белоглазых альвов Зиждитель Седми, Господь Перший или Зиждитель Небо.

Рас медленно отворил веки и взглядом своих мышастых очей, точно пронзил насквозь сподвижницу царицы, очевидно, сказывающую выдержки из закона… Он, по всему вероятию, тем взором жаждал и вовсе выбросить вон из залы капища Знахарку Прозорливую, потому она тягостно закачалась взад… вперед. А в высоком своде плотные рядья облаков нежданно посмурели, будто опились воды и теперь решили излить ее потоки на находящихся внизу. Влада все то время наблюдающая за лицом Бога явственно узрела его недовольство, ибо на нем не только ходуном заходили желваки на скулах, но и дрогнула каждая черточка.

– Ох, – чуть слышно дыхнул Зиждитель, и, убрав руку от бороды, вельми как-то обреченно уронил ее на облокотницу кресла. – Как мне этого не хочется делать. Ясно ведь, что не придется просить того у Небо иль у Отца. Не стану же я тем их беспокоить… Как не хочется, – повторил Рас, вроде той молвью все еще надеясь, что альвинки избавят его от таковой неприятной обязанности. – Он хоть… Этот самый мальчик… Этот Липок… Он стоит того, чтоб занимать мое внимание и время. Або если я не ошибаюсь, любое решение теперь без моего одобрения по нему неможно будет принять.

– Да, так как его удел теперь будет в ваших руках, – торопливо отозвалась Знахарка Прозорливая. – Но мальчик весьма одаренный, – дополнила сподвижница и на ее тонкие губы набежала улыбка. – Все схватывает на лету, всему легко обучается и разом все запоминает… Это без сомнений в будущем будет вельми мощный знахарь.

Зиждитель все еще нескрываемо недовольно оглядывал альвов, словно сие они, а не он, как выразилась Вещунья Мудрая, много времен назад прописал тот закон, но посем слышимо застенав, произнес:

– Ну, хорошо, – Бог сызнова поднял с облокотницы левую руку приставил к губам указательный палец, подоткнув его острием нижнюю. – Возьму этого Липока под свое покровительство, а его удел в свои руки. Обаче лишь ради моей милой девочки. – Седми глянул в сторону замершей Влады, а узрев радость, заструившуюся по ее лицу, и единожды отразившуюся в резком вздрагивание плоти, добавил, – только ради моей бесценности, беру удел Липка в свои руки. И повелеваю тебе Знахарка Прозорливая возобновить его обучение. Тем не менее, в связи с тем, что он подверг здоровье Владушки опасности, повелеваю ему пройти положенное в таком случае наказание. Объявите ему мою волю… И надеюсь милая моя девочка, ты не станешь за него вступаться?

Юница немедля отрицательно качнула головой, а миг опосля стремительно спрыгнув с кресла, ретиво добежав до сидящего Бога, прижалась к его полусогнутым в коленях ногам лбом. Рас разком подхватил отроковицу подмышки, и, подняв с пола, посадил себе на колени таким побытом, что спина ее поддерживалась его правой рукой, а голова и левый бок касались груди. Крепко и, одновременно, нежно обхватив голову девушки перстами Седми медлительно наклонился к ней, и, прикоснувшись к макушке, а после ко лбу, тихонько отметил:

– Ведь столковались с тобой, что сидишь на кресле. – Он нежданно замер, его широкая, золотая мелко плетеная цепь опоясывающая голову замерцала рдяными переливами, и, кивнув на завесу Бог добавил, обращаясь к альвам, – идите и выполните указанное. Зиждитель Небо вернулся, ему надо потолковать с девочкой.

Вещунья Мудрая и Знахарка Прозорливая не мешкая поклонились и также спешно покинули залу, исчезнув в завесе, а Владелина в первые за этот год, столь кардинально изменивший ее жизнь, устрашилась видеть старшего Раса. Посему торопко сомкнула глаза, надеясь, что мгновенный сон поглотит и тревоги, и ее саму. Однако, стоило только юнице закрыть очи, как сразу же она увидела ту самую залу испещренную ветвями деревьев и едва слышно вопросила:

– А духи, которых ты Седми привез, духи Атефов… ты ведь не всех их взял?