Брайан Олдисс - Лето Гелликонии

Король Станд очень быстро потерял всякий интерес к войне. После гибели своей старшей дочери, Симоды Тал, он заперся у себя во дворце и редко показывался на людях. Услышав о том, что к его столице приближается король ЯндолАнганол, Станд немного приободрился, да и то только усилиями своих советников, жены — королевы-мади, и оставшегося единственного ребенка, младшей дочери, Милуи Тал.

— Как мы встретим этого великого короля, Станд, дорогой? Чем бы нам развлечь его? — вопрошала своим певучим голосом королева Базкаарнет-она. — Я, твоя бедняжка, создание-цветок, очень слаба, и ты должен принять решение сам. Хочешь, я спою королю Орлу песни Пути?

— Честно признаться, лично мне этот человек безразличен. Он дикарь, и его край — оплот варваров, — отозвался муж королевы-мади. — Король Орел ведет с собой своих гвардейцев-фагоров, поскольку у него нет денег, чтобы нанимать солдат-людей. Если у нас хватит выдержки вынести присутствие этой зловонной толпы в нашем городе, возможно, не мы их, а они нас развлекут своими животными выходками.

Жаркий климат Олдорандо не располагал к активности. Взрыв на горе Растиджойник положил начало извержению сразу нескольких вулканов, составляющих цепочку в гористой стране Кампаннлата. Насыщенный парами серы пепел укрыл землю отравленным покрывалом. В ознаменование визита своего кузена король Станд неохотно велел развесить на улицах своего города флаги, но в безветренном воздухе полотнища висели безжизненно, не только не создавая атмосферы праздника, но еще более углубляя отчаяние.

Что касается короля Орла, тот сгорал от переполняющего его энергичного нетерпения. Переход из Гравабагалинена занял почти целый теннер. Сначала дорога шла через лёссовые равнины с фермами, потом через пустоши и необитаемую местность. ЯндолАнганол торопился, и как бы быстро ни скакали хоксни, он все равно был недоволен. Все жаловались на излишне быстрый темп, взятый королем, но только не солдаты Первого Фагорского.

Дурные новости поспевали за королевским караваном. Неурожай и голод свирепствовали в королевстве; свидетельств этого не приходилось искать — они бросались в глаза повсюду. Вторая Армия не просто была разбита — она так никогда и не вышла из джунглей. Те горстки людей, что выбрались из непроходимого леса, разбрелись по домам, поклявшись, что никогда больше не встанут под знамена короля. Уцелевшие батальоны фагоров растворились в джунглях.

Новости, приходившие из столицы, тоже не поднимали настроения. Верный союзник короля, архиепископ БранцаБагинат, писал, что в столице наблюдается брожение, что бароны грозятся взять власть в свои руки и править именем скритины. Архиепископ заклинал короля действовать со всей осмотрительностью и как можно скорее.

Королю нравилась походная жизнь, нравилось жить тем, что давала охота, он отдыхал в ночных бивуаках, терпеливо переносил дневную жару и нестерпимый солнечный блеск и не вспоминал о том, что у побережья, объятого муссоном, теперь дышится свободнее. Казалось, что переживания придают ему новые силы, а его жизни — особую остроту. Его лицо похудело и заострилось, стало напряженным, свой нрав он больше не сдерживал.

Энтузиазм же Элама Эсомбера убывал с каждым днем. Выросший в Панновале в подземном особняке своего отца, он неуютно чувствовал себя под открытым небом на лоне природы и мало удовольствия получал от длительных скорых маршей. Время от времени посланник Святейшего Це’Сарра останавливался и категорически требовал привала, зная, что на его стороне будут все придворные из свиты — хилые и тщедушные.

С наступлением сумерек на глянцевитой траве раскрывались лепестки сочных поблескивающих цветов, столь привлекательные для ночных мотыльков, перекликались какие-то птицы, без конца повторяющие две однообразные звонкие металлические ноты.

После того как лёссовые равнины остались позади, они углубились в край практически необитаемый, в котором за несколько дней пути человеческое поселение встретилось им всего только раз. На привале свита бросалась в тень под сень раскидистых денниссов, чья листва шелестела под порывами ветра. Из подземного материнского корневища деннисса произрастало множество стволов, и совсем молодых, и древних, но все они одинаково тянулись вверх, выпячивая во все стороны ветви, словно костистые локти.

— Какая сила занесла нас сюда, Яндол? — вопрошал Эсомбер. — Куда мы так спешим? В такую жару любой повод для спешки покажется смехотворным. Для чего так торопиться, ведь в Олдорандо тебя вряд ли ожидает что-то иное по сравнению с тем, что ты оставил недавно в Гравабагалинен?

Положив поудобнее ноги, посланник взглянул на уверенного в своей цели и спокойного короля снизу вверх и удивленно поднял бровь.

Король Орел расположился неподалеку от посланника, но в отличие от того не лежал, а сидел неподвижно на корточках. Внезапно учуяв слабый запах дыма, он зорко оглядел горизонт в поисках источника запаха. Время от времени он поднимал с земли небольшие камешки и бросал их в пыль перед собой.

Несколько королевских капитанов, среди них королевский оружейник, не смея сесть в присутствии монарха, стояли в отдалении, облокотившись на копья. Кто-то курил вероник, кто-то дразнил Юлия, подталкивая его древком копья.

— Причина для спешки только одна — мы должны добраться до Олдорандо как можно скорее.

Король говорил так, как человек, вещающий непреложные истины и уверенный, что ему не станут возражать. Но Эсомбер не считался с этим.

— Мне и самому охота взглянуть на этот пыльный городишко, в особенности тянет отмокнуть в его знаменитых на весь свет горячих источниках, если они еще не пересохли, — я многое отдал бы сейчас за то, чтобы полежать в горячей ванне минут триста. Но даже мое нетерпение не заставит меня всю дорогу до ванны бежать. В Панновале ты был другим. С тех пор ты сильно изменился, Ян, — куда делся тот веселый нрав, вот что мне хотелось бы знать?

Король с силой швырнул камешек в землю.

— Борлиену необходим союз с Олдорандо, иначе говоря, с Сайреном Стандом. Анатом и астролог, тот, что принес мне часы с тремя циферблатами, говорил, что в Олдорандо мне делать нечего. В тот же миг я понял, что именно это я и должен сделать — я должен пойти в Олдорандо. То же самое говорил мне и отец. Его последними словами перед смертью (а ведь он умер у меня на руках) были: «Иди в Олдорандо». Теперь, когда этот глупец ТолрамКетинет потерял Вторую Армию в Рандонане, мне ничего не остается, как искать союзников в Олдорандо. Судьбы Борлиена и Олдорандо всегда шли рука об руку.

Последний камешек король Орел швырнул особенно сильно, словно поставив им в споре последнюю точку.