Петр Заспа - Аэронавт

Дальше они шли молча, и лишь хруст снега под ногами далеко разносился по белой долине. Не оглядываясь и бормоча под нос проклятья, впереди шёл Смородин. За ним, опираясь на пневморужьё и сохраняя почтительную дистанцию, брёл Стефан. Замыкал растянувшуюся колонну Александр. Нервная речь Миши произвела на него впечатление, и теперь он был уверен, что флагман как минимум его ненавидит и только ждёт повода, чтобы расправиться, а по большому счёту, повредился при аварии разумом, и это было куда страшнее. Потому наследник начал его побаиваться и держался на почтительном расстоянии.

Путь им перегородил покатый холм. Проваливаясь в сугробы, Смородин тяжело взобрался на вершину и окинул взглядом открывшуюся внизу равнину. Словно в чаше, скрытой со всех сторон, перед ним предстало поле с нетронутой снежной белизной. По одну сторону его закрывали горы, по другую срывались вниз непроходимые склоны.

Миша задумчиво смотрел перед собой, не понимая, почему всё так, а не иначе? Ну почему опять этот мальчишка оказался прав? А ведь он готов был ещё часами блуждать, изматывая соратников по несчастью, лишь бы только затем бросить им в лицо: – «И где ваша база? Кого вы послушались? А не я ли звал вас идти за лодкой?»

Но глядя на торчавший всего в сотне метров гладкий столб с приколоченными для накидывания швартовочных концов поперечинами, он понял, что судьба вновь выставила его в дураках. Прекрасное место для посадки дирижабля. Ветер не так силён, как у вершины. От ненужных глаз скрыто естественным рельефом. Стены чаши поднимаются вверх настолько, что вполне могут спрятать аэростат – даже такого гиганта, как «Августейшая династия»!

– Что увидел, Михай? – спросил взобравшись следом Стефан. – На тебе лица нет.

– Пришли.

– Пришли? – удивлённо посмотрел вперёд Стефан. – А ведь действительно, пришли! – закричал он, обернувшись назад. – Вот она – мачта! А там казарма!

Недалеко от посадочного поля с трудом можно было рассмотреть белую крышу вытянутого барака, с низкими, вгрузшими в снег стенами. Пусть её и белили для маскировки когда-то мелом, но от времени крыша потемнела и теперь выделялась неясной серой полосой.

Вот и вся база. Столб, да едва заметная казарма.

Смородин не стал дожидаться, пока поднимутся остальные, чтобы не услышать очередную колкость от наследника, и, перепрыгивая с камня на камень, побежал вниз. Если когда-то кто-то и пользовался базой, то было это очень давно. Снег повсюду казался нетронутым и не замаранным следами ни людей, ни животных. Миша потянул на себя дверь, заваленную наметённым сугробом, и заглянул внутрь. Вечернее солнце подсветило комнату косым лучом, и всего в шаге от себя Смородин увидел аккуратно сложенные вдоль стены напиленные дрова, а за ними чёрное жерло печки. Её массивный вид напомнил о терзавшем весь путь холоде, и Миша жадно пробежался глазами в поисках спичек. Всё было на месте. Командэр Юлиус хорошо понимал значение таких баз для нуждавшихся в помощи дирижаблей, а потому содержал их в порядке, свойственном лишь ему и его аэронавтам.

За печью выглядывали деревянные нары, застеленные соломой. Дальше маячила дверь в следующее помещение.

– Наконец-то! Михай, я займусь печкой? – потирая от холода руки, спросил Стефан.

– Займись, – согласился Смородин, пропуская его внутрь и собираясь сделать обход вокруг барака. – А вы со мной осмотритесь снаружи и внутри! – крикнул он Прохору с Ларионом.

Неожиданно Миша встретился взглядом с перегородившим путь Александром. Неприятного разговора, казалось, не избежать, и он нехотя спросил:

– Чего тебе?

– Флагман, вы оскорбили меня своим недоверием, но в результате сами оказались посрамлены. Я требую извинений.

– Перебьёшься!

– Вы отказываетесь признать мою правоту? Но база – вот она! Перед вами! – От возмущения наследник покрылся пятнами. – Этого вы не можете отрицать?

– Первым нашел её я, а не ты. Так что мы квиты.

– Вам тяжело признавать собственные ошибки? Что ж, отчасти я вас понимаю, а потому готов принять извинения с глазу на глаз. Хотя оскорбляли вы меня прилюдно, перед всей вашей командой.

– Тебе нечем заняться? Помоги лучше Стефану с печкой.

– Не увиливайте! А если вы отказываетесь извиниться, то я заявляю вам, что вы негодяй! – возмущённо выкрикнул Александр. – Бесчестный негодяй и глупец!

– Послушай меня, Сашок, – сделал ещё одну попытку отделаться от наседающего наследника Смородин. – Тебе повезло. В следующий раз повезёт мне. Обещаю, что в свою очередь, я не стану доставать тебя ненужными извинениями. А сейчас иди, отдышись, отдохни с дороги. В общем – отцепись!

– Ну уж нет! Или вы немедля принесёте мне извинения, или я вас знать не знаю!

– Вот и прекрасно! Отогрейся, успокойся, а потом познакомимся заново.

Неожиданно из-за угла выбежал Прохор.

– Флагман, быстрей сюда!

– Что случилось? – обрадовался внезапной возможности закончить неприятный спор Миша и мягко отодвинул наследника в сторону. – Где Ларион?

– У ледника! Мы нашли, где хранятся коровьи туши, но кто-то уже там побывал до нас.

– Что? Ты кого-то видел?

– Следы! Там всюду следы!

Забежав за угол барака, Смородин увидел склонившегося над ямой Лариона. Раньше она была доверху завалена глыбами льда, но кто-то её вскрыл и уволок одну из сваленных в кучу замороженных туш в сторону скал. Рядом с широкой полосой, оставшейся на снегу от коровьей туши, семенили мелкие человеческие следы. Босые ноги! – удивлённо констатировал Миша.

– Ага, – согласился Прохор. – Но следы давние. Льдом покрылись и снегом припорошило.

– Вопрос в том, когда они вернутся снова? – ни к кому не обращаясь, задумчиво спросил Ларион. – Уволокли в горы, а не в посёлок. Кто может жить в горах?

– Да ещё тот, кто не носит обувь и шастает по снегу босиком? А вернутся они снова тогда, когда съедят утащенную тушу. Это зависит от того, сколько их, и от того, каков у них аппетит. Во всяком случае, нужно быть готовыми.

– У нас есть пневморужьё! – решительно заявил Прохор. – База наша, а стало быть, кто бы ни были эти босоногие горцы, они воры!

Смородин обошёл барак, но больше следов нигде не было. Ни у окон, ни у дверей их тоже не оказалось. Тех, кто сюда приходил, интересовала только еда. Немного успокоившись, Миша закончил обход и, заметив дымок над дымоходной трубой, заторопился внутрь барака. Недалеко от входа он увидел сидевшего на камне и скрестившего на груди руки наследника. В тонкой венгерке ему было холодно. Даже издалека Смородин видел, как у Александра дрожат губы. Миша посмотрел на него с жалостью и, улыбнувшись, предложил:

– Не валяй дурака, Сашок. Иди внутрь, погрейся.

– Только после извинений за причинённое мне оскорбление.