Виктория Угрюмова - Пылающий мост (Кахатана - 4)

Совсем немного времени прошло с тех пор, как были уничтожены морлоки, и заплатил за это собственной жизнью король эльфов Рогмо Гаронман. Новая опасность пришла с острова Лейрия - местечка настолько тихого и незаметного, что единственными, кто про него хоть изредка вспоминал, были географы да еще моряки, нуждавшиеся в запасах пресной воды. На всем острове было только два города: столица Лейрии - Теиф и еще какой-то порт, название которого меняли раз в два-три года его неугомонные жители. Сейчас он назывался Жемчужина Иманы. По сравнению с прочими городами это была сущая деревенька.

Смута назревала на Лейрии исподволь. Тамошний правитель внезапно присвоил себе титул императора, очевидно вдохновившись подвигами Зу-Л-Карнайна или Самаэля, а может, начитавшись историй о героях древности, и объявил войну графству Цаган, заключив для этого союз с княжеством Ятта. Цаган сопротивлялся для вида - постольку, поскольку того требовали неписаные законы. А побыв в состоянии войны всего два дня, на третий вежливо сдался, и тогда король (теперь уже император) Лейрии напал на своего вчерашнего союзника. Эти три небольших государства, находящиеся на восточном побережье Иманы, никто и никогда не пытался завоевать - в голову не приходило. Ни матарии, ни унгаратты, ни хассасины не претендовали на влияние в этих странах. Однако не одно поколение граждан Ятты и Цагана выросло в непосредственной близости от этих вечно грызущихся между собой хищников, и как только Лейрия объявила о своем вторжении, князь Ятты благоразумно отступил. Он слишком хорошо знал, к чему приводят бесконечные захватнические войны. Сдавшись же и признав формальную власть островного государства, он оставался в прежнем качестве и почти ничего не терял.

Казалось бы, новому императору и следовало на том угомониться, однако он орлиным взором высмотрел следующего противника. По наущению ли Мелькарта или по собственной жадности, но он выбрал Хартум - самое богатое королевство мира, о сказочных сокровищах которого ходили легенды. При попутном ветре корабли лейрийского правителя пересекли море Аракан и пристали к юго-восточному побережью Иманы, практически на самой границе Хартума и Тонгатапу.

Герцог Талламор - наместник Великой Кахатанны в славном Хартуме отреагировал незамедлительно, отправив довольно большое войско навстречу нежданному врагу. И все должно было закончиться в считанные дни, но внезапно дикари Тонгатапу тоже решили поучаствовать в дележе хартумского золота. Их племена, вечно воюющие между собой - что было данью национальной традиции, объединились на время этого славного похода. Дикари были примитивны: их воины, вооруженные копьями и стрелами с каменными наконечниками, обсидиановыми и деревянными мечами и отравленными дротиками, не могли выдержать лобового столкновения с великолепной, грозной и прекрасно обученной армией Хартума. И они это прекрасно понимали. Однако им под силу было грабить и убивать мирных жителей, жечь посевы, громить и крушить все, что попадалось на их пути. Они походили на тучу саранчи, которая налетает и пожирает все, что попадает в ее поле зрения, а затем исчезает, оставив после себя голод и мор.

Племена Тонгатапу вели партизанскую войну на территории противника, и солдаты герцога Талламора вынуждены были рыскать за ними по всей стране. Одетые в шкуры, украшенные огромным количеством бус и браслетов, сделанных из ракушек и клыков хищников (иногда там попадались и человеческие зубы), в звериных масках или просто оскаленных черепах, надетых на голову, - дикари были смертельно опасны и тем, что пищу себе искали привычную: кровь, печень и сердце врагов, лучше всего - славных и сильных воинов.

Лейрийские войска наступали с юга, и положение в Хартуме стало весьма тяжелым. Тогда и появились у стен Хахатеги войска короля Грэнджера.

Гномы поспешили на помощь, как только поняли, что без них добрый Банбери Вентоттен, герцог Талламор, не справится с этой напастью.

- Как я рад, Раурал, как я рад, - повторял он, обнимая коренастого советника. - Хвала богам, а то я уже хотел было обращаться к нашей драгоценной Каэ за помощью, но у меня все язык не поворачивался.

- И правильно, - согласился Раурал. - Нам туго приходится, но Вард буквально залит кровью. Она бы помогла, я не сомневаюсь, но чего бы это ей стоило? Вы знаете, что урочный час приближается?

- Конечно нет. Могу только предполагать, - искренне огорчился наместник Хартума. - Судя по тому, что творится в мире, действительно приближается. И мне очень, очень жаль.

- Рано сдаваться! - бодро воскликнул Раурал. - Вы лучше скажите, здесь еще подают тот знаменитый салат, о котором наш добрый Рогмо - пусть будет ему пухом земля - прожужжал мне все уши?

- Знаете что, пойдемте-ка на кухню, и я приготовлю его сам, как готовил для Кахатанны и нашего дорогого Рогмо. В специальном серебряном тазике. У меня есть подозрение, - понизил он голос до шепота, - что мой повар пренебрегает своими обязанностями и готовит овощи не в серебряном тазике, а в каком придется. Скажу больше: я догадываюсь, что часто он варит овощи не тринадцать с четвертью минут, как это положено, а все четырнадцать. - Тут он выдержал драматическую паузу. - Может, даже четырнадцать с половиной. Представляете?!

- Неужели? - комично изумился Раурал, приподнимая брови. - Это государственное преступление. Правда, никогда не догадывался, что приготовление простого салата - настолько сложное дело.

Банбери Вентоттен деликатно промолчал, но весь его вид показывал, что в таком случае он невысокого мнения о знаниях гномов.

С прибытием гномской армии и дикарям, и лейрийским войскам пришлось начать неорганизованное отступление, как его обозначали в донесениях, или попросту паническое бегство. Маленькие, передвигавшиеся бесшумно, зачастую по тайным подземным ходам или нехоженым тропам, гномы истребляли захватчиков с ошеломительной легкостью. Они выскакивали из-под земли - в буквальном смысле слова - и утаскивали за собой вражеских воинов, осыпали их стрелами с верхушек деревьев или со скал, заманивали в пещеры или непроходимые чащобы.

А с появлением в их рядах эльфов исход войны был окончательно решен. И лейрийцы, и особенно дикари Тонгатапу боялись эльфов больше, чем своих злобных и кровожадных божков.

Легкокрылый Астерион опустился на нос флагманского судна прямо напротив капитана Лооя.

- Что? - спросил тот негромко.

- Плохо. Люди не вытянут. Две сотни лучших кораблей, отборные мореходы и воины тоже не самые плохие. Разве что ты захочешь нагромоздить горы трупов поперек реки. К тому же мне показалось, что вслед за кораблями кто-то движется, какие-то морские твари, поднятые из самых глубин. Но я не смог рассмотреть, брат. Море - это твоя стихия.