Виктория Угрюмова - Пылающий мост (Кахатана - 4)

- Мантикора, - задумчиво молвил Арескои. - Никогда бы не подумал, что они еще сохранились на планете.

- Почему бы и нет, - ответил Лахатал. - Драконы ведь остались, и Аврага Дзагасан все еще шипит... Сердито так шипит: я ему позавчера хвост отдавил. Уверен, что для него это нечувствительно, но он всячески показывает, как несчастен и обижен... Ладно, человек, ты, возможно, и прав, что позвал меня, и все же - неужели мантикора могла испугать храброго воина?

- Поверь, Змеебог, я не трус, - с достоинством обратился к владыке капитан. Он уже немного пришел в себя и даже осознал, что происходящее ему не снится. - Но мантикора эта величины непомерной. Если с кем и сравнится, то лишь с легендарной Алмаках, о которой рассказывала еще моя бабка. Вчера она сожрала двенадцать ребятишек, а сегодня слуги отправились на невольничий рынок за новой партией. - Лондэк прерывисто вздохнул. - Лицо у чудища женское, злобное и страшное. Лапы как колонны, туловище похоже на корабль, на шее висит какое-то жуткое украшение...

- Так и слагают предания, - вполголоса сообщил га-Мавет, обращаясь к Арескои.

Лондэк, к несчастью, не обладал даром убеждения, а бессмертные всегда преуменьшали возможности смертных. История с Каэтаной многому научила Новых богов, да только сейчас они об этом не помнили. Судьба подобна мозаике: она складывается из мелочей.

- Мы посмотрим на нее, - пообещал Арескои. - Где она?

- Внизу, - прошептал Лондэк с ужасом. - Сопроводить вас?

- Найдем дорогу, - успокоил его Джоу Лахатал. Он не стал спрашивать у Арескои, зачем тот вообще задавал вопросы смертному. А Победитель Гандарвы не нашел слов, чтобы объяснить брату, как необходимо человеку услышать от бога хотя бы пару простых, привычных фраз.

Оставив капитана в его комнате и приказав ему не высовываться оттуда, трое богов стали спускаться в глубь горы. Они шли не таясь, и стражники уступали им дорогу молча, ни о чем не спрашивая. Кто осмелится спросить о чем-нибудь широко шагающую Смерть?

Га-Мавет шел темными извилистыми тоннелями, и глаза его светились ярко-желтыми гиацинтами. Вертикальные зрачки сузились и стали похожи на тоненькие щелочки. У правого бока висел меч, а обрубок правой руки был тщательно задрапирован складками плаща. Смуглый и черноволосый, он был настолько хорош собой, что какой-то из солдат Змея Могашшина залюбовался им и только потом, сообразив, с кем столкнулся лицом к лицу, шарахнулся в боковой коридор. Где и затаился, как мышь под метлой. Га-Мавет неслышно рассмеялся.

Веселился он, однако, недолго. Тоннель опустел, и стражники перестали попадаться на пути. Зато ощутимо потянуло смертельным ужасом, тем самым, каким веяло от окаменевшего посланца Мелькарта в тот самый день, что стоил Богу Смерти его руки. И желтоглазый поежился.

Джоу Лахатал понял, что молитву Лондэка он услышал не зря. Он действительно был необходим здесь, в Змеином замке. Единственное, что его беспокоило, - а сумеет ли он помочь? Мантикора его не страшила, страшило что-то другое, незримо присутствующее в этом холодном пространстве, как бы повисшем над временем. Он оглянулся на Арескои. Победитель Гандарвы уже добыл откуда-то из-за спины Ущербную Луну и держал ее перед собой. Секира Бордонкая придавала ему сил и уверенности. И то, что он нуждался в поддержке, о многом сказало Змеебогу.

- Кажется, тут не все так просто? - обратился он к спине га-Мавета.

- А никто и не говорил, что просто, - обернулся тот. - Капитаны стражи зря панику не поднимают. У них должность не та.

Еще минуты две шли молча. И внезапно остановились, будто натолкнувшись на каменную преграду. Хотя не было такого камня в мире, который смог бы удержать троих бессмертных. Остановило их огненное красное сияние, которое сполохами бежало по каменным стенам, придавая им вид залитых кровью. Джоу Лахатал невольно прикоснулся к ним рукой в кожаной перчатке, легко так мазнул кончиками пальцев. На ослепительно белой поверхности осталось бурое влажное пятно - кровь была давешняя.

- Пришли, - сказал Змеебог угрожающе.

И в ответ раздался оглушительный вой.

Они ворвались в исполинских размеров подземный зал, где бесновалась у задней стены описанная Лондэком тварь. Ничуть не преувеличил капитан, когда рассказывал о ней, и Джоу Лахаталу пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть лицо мантикоры. Но что толку было его разглядывать? Хищный оскал, желтые клыки в локоть длиной, спутанные грязные пряди волос или гривы, красные глаза. Может, они только казались красными в этом дьявольском освещении, но у бессмертных не было времени разбираться в этом.

Мантикора взвыла и бросилась на пришельцев. Страх ей был неведом, да и какой страх могла она испытывать при виде жалких фигурок, копошившихся где-то внизу? Колонноподобные львиные лапы взрыли пол пещеры перед самым носом у Джоу Лахатала, и он поймал себя на том, что ему интересно, мягкая ли здесь почва или это она так располосовала камень.

Арескои уже занес над головой Ущербную Луну, готовясь вонзить ее в грязно-желтое брюхо чудовища, но оружие непонятным образом потащило его назад, не давая прикоснуться к телу мантикоры.

- Это еще что?! - заорал Бог Войны.

Сыпались со свода обломки камней, серой завесой повисли перед глазами мелкие частички породы, хрустело под ногами каменное крошево. Мантикора бесновалась в своей нише, не желая выходить на открытое пространство, где трое врагов могли бы одновременно напасть на нее: как бы она ни выглядела, но ум у твари был человечий. Боги не имели практически никаких шансов, оставаясь в этой позиции.

Не сводя настороженного взгляда с чудовища, Джоу Лахатал, чьи белые доспехи в считанные мгновения стали серо-коричневыми от пыли и каменного дождя, приблизился к га-Мавету. Его несказанно удивило, что Бог Смерти стоит неподвижно и внимательно что-то рассматривает.

- Что с тобой? - спросил Змеебог.

- Надо убираться отсюда, пока не поздно, - сказал желтоглазый. - Ты посмотри, что на нее надето.

Джоу Лахатал посмотрел в указанном направлении: на мощной груди твари висел почти незаметный в густой шерсти талисман Джаганнатхи...

Они проявили небывалую, просто невозможную для себя предусмотрительность и доброту, забрав абсолютно всех людей из Змеиного замка и их семьи из соседней деревеньки. Ошарашенные вмешательством Новых богов в свою скромную и незаметную жизнь, слуги Змея Могашшина не посмели им перечить. Только немного поплакали над своим нехитрым скарбом, а когда утерли слезы, то обнаружилось, что вся деревенька вместе с садами и недавно вспаханным полем благополучно перенесена невесть куда.

Га-Мавет не привык выступать в роли утешителя, но пришлось и ему уговаривать и успокаивать переселенцев, растолковывать по многу раз одно и то же. Наконец все поняли, что из замка их увели для их же собственного блага, угомонились понемногу, стали обустраиваться. Только капитан Лондэк все еще выглядел потрясенным: он и слыхом прежде не слыхивал о таком скором результате молитв.