А Белый - Ходок

Рассчитавшись по счёту (как и в XXI веке это вино стоило в десять раз дороже, чем все прочие блюда), я направился в расположенный неподалеку радиомагазин, где приобрёл обычный фонарик, с двумя круглыми аккумуляторными батарейками и простой лампочкой. Решил вопрос наследства в долгий ящик не откладывать, и заняться им сегодня же.

На улицу опустилась ночь, но освещение работало по всему городу. Не спеша прогуливаясь по набережной среди нередких пар, групп людей и таких же, как и я одиночек, добрёл до пансионата за полтора часа. Парадная дверь была заперта, но дежурная администратор открыла мне сразу же. За стойкой расположился охранник Антонио, а его лупара лежала прямо на столе, сверху расстеленного цветастого полотенца. Аккуратист.

- Антонио, вы здесь дежурите?

- Да, сеньор профессор, в ночное время я здесь, а Марко во дворе.

- Серьёзно у вас с охраной, - покивал головой.

- О да, сеньор профессор, - самодовольно сказал тот, - о своём спокойствии в этих стенах можете не переживать, мы любой шпане дадим укорот.

- О, тогда я спокоен, доброй вам ночи, - кивнул ему, затем, повернулся к администратору, - и вам, сеньора.

- Это вам доброй ночи, сеньор профессор, - почти в унисон ответили они.

Тщательно прикрыв за собой дверь коридора, ведущего в моё жилое крыло, подошёл к своей двери и провернул ключ. "Английский" замок щёлкнул негромко, зато дверные петли совсем не скрипели. Зайдя в номер и распахнув окна, я переоделся в спортивный костюм, переобулся в полукеды и расстелив постель, из пуфика, подушки и одеяла, соорудил имитацию спящего человека.

Сразу ломиться в бабушкины апартаменты не решился, поэтому, взяв из рюкзака баллончик аэрозольного растворителя WD-40, тихо вышел в коридор и на несколько секунд остановился. Немного постоял, прислушался к окружающей обстановке, затем сделал четыре длинных шага к нужной двери и зашприцевал состав в петли и замочную прорезь, после чего немедленно вернулся в номер. Завёл будильник наручных часов на половину четвёртого утра, снял полукеды и прикорнул на диване.

Когда зажужжало под ухом, я сразу же вскочил на ноги. Этот будильник заводил редко, лишь когда летал в командировки, и он меня взбадривал здорово. Не включая свет, на ощупь вошёл в ванную комнату, умылся, вытерся и полотенцем сделал массаж лица, прогоняя остатки сна.

В задуманном действии никаких эксцессов возникнуть не должно, но всё равно решил перестраховаться. Заменив тактическую кобуру, нацепил на плечи гарнитуру, затем, с помощью специального ключа из подарочного набора со ствола револьвера свинтил запирающую кожух гайку, а на её место установил глушитель. Несколько раз проверил, как оружие входит и выходит из кобуры, а удовлетворившись результатом, достал из шкафа пустую сумку от ноутбука. Положил в неё целлофановый пакет, влажные салфетки, фонарик и на всякий случай "вэдэшку", закинул ремень через плечо и пристегнул к нему боевой нож. Из кармашка рюкзака достал переданные в наследство ключи и покинул номер.

В конце коридора горела всего одна лампочка, стоял полумрак, и было тихо. Постояв не больше минуты, подошёл к двери бабушкиных апартаментов и вставил ключ в замочную скважину; благодаря остаточным воспоминаниям из магически переданной информации, даже мысли не допускал, что он может не подойти. Задвижки этого замка сработали совсем тихо, не скрипнули и дверные петли.

Закрывшись изнутри, обратил внимание, что здесь совершенно темно, вероятно окна глухо зашторены и уличный свет в помещения не проникал. Осветив фонарём пол прихожей и сориентировавшись с размещением комнат, направился в спальню. Между прочим, везде было чисто, даже в отсутствии доны порядок наводился регулярно.

Скользнув лучом по стене, нужную картину нашёл сразу. Сняв её и увидев дверцу сейфа, я нашёл нужный ключ и открыл. Свои драгоценности бабушка забрала с собой, а здесь остались лишь свободные деньги: три пачки по сто купюр, номиналом в двадцать долларов, одна пачка по пятьдесят и две пачки по сто десятитысячных купюр, это по миллиону лир или в переводе на доллары - по одной тысяче шестьсот в каждой. Итого, четырнадцать тысяч двести.

Все деньги скинул в сумку, а сейф закрыл и картину повесил на место. Теперь осталось добраться до подвала с главным тайником, а вход в него находился в гардеробной комнате. Постаравшись запомнить, как висит бабушкина одежда, я ряд за рядом сдвинул её в сторону; м-да, здесь одних платьев было штук пятьдесят. Задняя стенка представляла собой деревянную панель, и если нажать на её правую часть определённым образом, то она утопится вглубь и сдвинется в сторону, открывая проход к кованной двери подвала. У меня это получилось с первого раза.

Здесь петли и замок так же обработал "вэдэшкой", но ожидать пока растворитель полностью съест ржавчину, не стал, а задвинув в скважину самый большой ключ из связки, два раза провернул. Сувальдные пластины замка щёлкнули громче, чем нужно, да и дверь слегка скрипнула, поэтому на каналы петель и замочную скважину "вэдэшки" не пожалел.

Подсвечивая фонарём бетонные ступени, спустился вниз и через разный умышленно набросанный хлам добрался до нужного места. Здесь тоже пришлось минут пять поработать, отставляя в сторону какие-то ящики и, наконец, левый угол был освобождён. Кладка выглядела старой и высыпавшейся, но отсчитав снизу шестую кирпичину, я с усилием на неё надавил. Прохрипела реечная передача, оттянув задвижку, и вглубь стал подаваться целый зубчатый кирпичный проем, получился около метра шириной и полутора высотой.

В открывшейся маленькой комнатке фонарь высветил старинный, окованный железом сундук. Он заперт не был, его крышка откинулась свободно и ... в принципе, я знал, что здесь лежит.

Из холодного оружия - четыре меча разных эпох, один из них пехотный - короткий, узкий и прямой, откованный из метеоритной стали и почти ничем не отличающийся от кинжала; далее два кривых - гуннский и индийский, оба из дамасской стали; испанская шпага XVII века, а так же три разных боевых ножа.

Из огнестрельного - коробка с двумя дуэльными пистолями XIX века, заглянув под крышку, убедился в их дорогой отделке; в другой коробке одноствольный курковый "Дерринджер". В третьей - двуствольный, инкрустированный, с красивой перламутровой ручкой Ремингтон Дабл Дерринджер и девять коротких патронов с гильзами под капсюль кольцевого воспламенения. Три гнезда пустовало, значит, трёх патронов не доставало. Эти два последних короткоствола бабушка таскала постоянно и, естественно, использовала по назначению без размышлений.

Отдельно в кожаных мешках были уложены завёрнутые в старую шёлковую ткань, затем увязаны, два толстых валика с ручками, диаметром сантиметров сорок и высотой, сантиметров пятьдесят. На самом деле, это были древнейшие книги по магии, в виде свёрнутого длинного пергаментного рулона. С каждой из них снял ткань и трепетно погладил по тончайшей сыромятной коже, бабушка говорила, что это обязательный ритуал. Им многие тысячи лет, и если попадут в руки не Наследнику по крови, то начинают рассыпаться в труху. Бабушке эти знания передал учитель, и она сама не знает, правда то или нет, но за весь свой путь сделала всё возможное, чтобы никто чужой их даже не увидел, поэтому и я рисковать не буду.