В Храмов - Сегодня - позавчера

- Что?

- Сам говорил - не готовы мы к фронту.

- К этому нельзя быть готовым. Ладно, этот - кадет, но ты-то, Мельник, воевал же уже.

- Какой там воевал! Выгнали в поле. Ура! Бежишь, падаешь, опять бежишь. Пули свистят вокруг, ребята падают, кричат, взрывы, что происходит - не понимаешь. Куда стрелять - не понятно. Куда-то вперёд стрелял, как все. Я и финна-то живого ни разу не видел.

- Ты же снайпером был.

- Был. Сидел в засаде, как они. А никого так и не увидел.

- Так никого и не убил?

- Говорю же тебе - даже в оптику не видел. Зато - воевал. У нас в роте половина побита-поранена, а похвалиться нечем. Как в атаку пойдём - кровью умоемся, отползаем. А потом, то место, откуда по нам стреляли - перепашут пушками - опять - "ура-в-атаку!" бежим. Так три недели отбегали и отвели нас в тыл. Вот и вся война.

- Неужели и сейчас так воюем?

- А как? По-другому не умеем. И-э-эх! Нам бы тебя, старшина, туда, в Карелию, сколько бы мужиков целыми домой вернулись. У нас же за три недели три ротных убило. Они что - "Ура! За Родину!" первый вскакивает, пистолетиком махнёт и бежит впереди всех. Первый и падает. Мёртвый. Одна пуля - в голову или в сердце.

- А был бы я там - изменилось бы что?

- Уверен! Ты ведь до хрена знаешь и умеешь. Вот научил бы нас, по-другому бы всё было.

- Ты ошибаешься, Лёха. Ни хрена я не умею. Так, видимость создаю.

- Старшина, ты это брось! Меня ещё никто никогда один на один не бил. А ты - играючи.

- С трудом, Лёха, с трудом. Я как увидел, ты "мельницу" раскручиваешь - аж похолодело всё.

Мельник, довольный, заржал. Смотрит на меня преданными глазами, как собака на хозяина. Вот, блин! Теперь я за него в ответе, как за всякого, кого приручили.

- Спасибо, Алексей. Буквально, к жизни меня вернул.

- Ага, а то я смотрю - приуныл "медведь" наш.

- Как ты сказал? Почему Медведь?

- Ты себя бы со стороны видел бегущим в броне на "пулемёт", согнувшись. Точно, как косолапый.

- Сам придумал?

- Нет, ребята. Сначала Чёртом назвали, теперь Медведь, да Медведь. И каптёрку свою "берлогой" называешь.

- И точно. В берлоге же медведь спит. Ладно, оставим лирику. Вань, поехали в расположение.

- А в управлении вас, старшина, младшим Наполеоном назвали, - вставил Иван. Ржали вчетвером.

- Ну, что думаешь? - ротный выжидающе уставился на меня.

- Одобрямс! - ответил я.

- Тебе все б ржать! Я же серьёзно.

- Твой выбор. Ребят этих ты лучше знаешь. Не справятся со взводом - заменишь. Ты бы хороших оперов отобрал в отдельное подразделение, а дознавателей ещё в одно.

- Разведка и контрразведка?

- Растёшь на глазах!

- Думал я уже об этом. Но, мы не полк и даже не батальон. Нам не положены такие структуры.

- Кто говорит об официозе? Негласно. Стрелки и стрелки. А в свободное время, по приказу ротного - разведка и дознание. Чую я, когда на фронт попадём, наш батальон будет посильнее некоторых сильно битых дивизий. И задачи нам будут ставить соответствующие.

- Например?

- Остановить танковую дивизию. Как тебе?

- Справимся?

- Умеючи-то? Нет, уничтожить, конечно, не уничтожим, но задержать, потрепать, танки пожечь - это можно, ежели с умом-то.

- Уговорил. Сделаю из них два отдельных отделения.

- Ещё отделение "леших". Как тебе костюм?

- Отлично. Ни одного не нашёл. Пока один не говорит, вот так, с болью: "Товарищ капитан, (при переводе Степанова из НКВД в ОИПТБ ему было присвоено общевойсковое звание, равное имеющемуся), сойдите с руки".

Мы рассмеялись. Это мы проводили испытание масккостюмов, которые сразу окрестили "Леший", тем более, что командира отделения снайперов, чемпиона областного турнира по стрельбе среди подразделений НКВД, звали Алексей Олегович Алёшин, а с детства Лёха Леший. Десяток снайперов спрятались в лесополосе, а ротный их через полчаса искал.

- Так ты ему на руку встал и даже не разглядел?

- Он палой листвой засыпался у бугорка. Я на бугорок встал, осматриваюсь, топчусь, вот и наступил на него.

- Понятно. Дальше. Пулемётный взвод, это понятно. Жаль, ручных пулемётов мало. По-хорошему, по одному на отделение надо.

- Уж что есть. Зато противотанковый взвод. Почему ты отобрал винтовки у стрелков ПТР?

- Пистолетов достаточно. Посчитал, сколько весит винтовка со штыком и боекомплектом? У заряжающего - ППШ, у третьего номера СВТ и гранаты, достаточно для самообороны. Тем, более, что без прикрытия боевых троек ПТР я не оставлю. Они - наша основная ударная сила. Вот обкатаем всех танками, вылечим от танкобоязни - вообще силища станет!

- Ты сам под трактор лазил?

- А куда деваться? Личный пример. Да и на своей шкуре хотел попробовать как это - под танком.

- И как?

- Попробуй.

- Обязательно. Ну, давай, колись!

- Да - чуть я штаны не обмочил.

Я ожидал, что Санёк рассмеётся, но он только внимательно посмотрел на меня.

- Ощущения под бульдозером схожи с танком?

- Под танком не был, не достал, но и так впечатляюще. Во, говорю, а у самого мурашами кожа покрылась.

Дело было так. Надо было всех "обкатать" танками, но танков найти не удалось. Всё, что я смог достать - это огромный бульдозер из карьера. Но, из этого карьера его извлечь было невозможно - ресурс мотора и гусениц не велик, а тягача такой грузоподъёмности я не достал. Если гора не идёт к Магомету... Марш-бросок, хорошо хоть налегке (кроме меня) на 27 км - и мы копаем в земле окоп полного профиля. Тракторист посмеивался:

- Ребят, я же обрушу своим весом вашу ямку.

- Ты, давай, не зубоскаль. Ехай строго перпендикулярно, да, вот так. Если в окоп свалишься - голову прострелю.

- Слышь, командир, да пошёл ты! Тогда я вообще не поеду.

- Тогда вали отсюда. Я твоему начальству доложу и соляру вы хер получите. А я сам за рычаги сяду.

- Да ты не сможешь!

- Один ты что ль умелый такой? Танком смог управлять - и твоим ржавым утюгом смогу, - давно уже не краснею, когда вру.

- Никому я свой трактор не доверю. Ладно, копайтесь. Стены окопа обрушаться - я предупреждал.

Окоп был готов, я выстроил первый взвод - сегодня их очередь, и обратился с речью:

- Мы - истребительно-противотанковый батальон. Основным нашим противником будут танки врага. Но, многие бояться танка. Сегодня каждый из вас убедиться, что танк - это огромный, рычащий, лязгающий, стреляющий, но утюг. Танк опасен. Утюг тоже опасен, так ведь, Мельник? Вот Мельник сжёг утюгом пелёнку, чуть не сжёг дом. Ты боишься утюга, Мельник?

- Нет. Надо опасаться, соблюдать правила безопасности, но я не боюсь.

- Так и танк. Если знать его сильные и слабые стороны, то он не опасен. Сильных качеств танка будем сторониться, а в слабые места - бить и уничтожать. Каждый из вас сегодня пропустит танк через себя и проедет внутри него.

- Товарищ старшина, разрешите обратиться.

- Не в строю, ребята. Просто спрашивайте.