В Храмов - Сегодня - позавчера_2

- Ну, и слава Богу! Надо, гражданин начальник, всё облазить, всё собрать. Могут раненные остаться. И Брасеня не вижу. Много работы, звездатый ты мой. Пошли.

Брасеня мы нашли. Почти целого. После очередного взрыва крыша под ним просела, он рухнул этажом ниже, каска соскочила, схлопотал чем-то твёрдым и тяжёлым по "куполу" и провалялся финал боя в отключке. И винтовку разбил.

Собрали людей, имущество, своё и трофейное, раненных отправили в тыл на подводах. Встретили смену, поводил ротного Васю по нашей обороне, показал, рассказал. Потом собирали убитых, углубили воронку, схоронили, простились. И изувеченного старшину тоже тут закопали.

К этому времени танкисты, отчаявшись завести Т-28, зацепили его сразу обоими Т-26 и решили уволочь в тыл, для более детального, так сказать, изучения. Комбат-танкист Антон любезно предложил подбросить. Мы не стали "ломаться", нагрузили танки трофеями "выше крыши", так, что самим мест не хватило. Мы не сильно расстроились - хоть и пешком, зато налегке.

А ротного мы так и не нашли. Ни среди живых, ни среди мёртвых. Может, ранен?

Из боя я вывел 36 человек. Позавчера было почти две сотни. Антон-комбат сказал, что это очень скромные потери, учитывая что нам удалось сделать.

- И что же нам удалось?

- Ввести в заблуждение противника. Он теперь уверен, что именно здесь дивизия наносит главный удар. И что мы ввели в бой последние резервы - это мои танки. А на самом деле - это они теперь стянут сюда свои резервы, а комдив бьёт намного севернее. Всеми своими силами. Так что, отделались малой кровью. И даже танки мои целы. И на один больше стало. Двадцать восьмой - хорошая машина. Отремонтирую - вдвое сильнее стану. Как же удалось отбить его целым, не знаешь? Немец обычно взрывает всё, что забрать не успевает.

- Не успели. Ребята их вырезали раньше, чем они мяукнуть успели.

- Ох, и ловкие ребята. А не знаешь, кто это был?

- А тебе зачем?

- Проставиться хочу. Литр коньяка с меня. Трофейного, французского.

- Не жалко?

- Жалко. Берегу уже долго. Только, за танк - не жалко.

- Тогда - гони литр. Я это был. Вот с этими двумя охламонами.

- Да ну, брешешь! Коньяка захотел на халяву.

- Правду говорю. Ты не обратил внимания на наше оружие? Мы же как раз с танка и сняли. А Кот внутри своей кровью написал: "Кот".

- Зачем?

- А кто их, котов, поймёт? Гони коньяк! Коньяк я уважаю!

- Так у меня не с собой. В гости приходи.

- Ну вот, начинается. "Потом"! Нет у нас, Антоха, потом. Ты сгоришь, нас пулемётами порубают. Сейчас надо, сейчас!

Врал. Коньяк он с собой возил. Литр распили на шестерых - Антон, его ротный, он же командир второго танка, я, Кот, Ваня и Серёга-политрук. Прохор пить отказался. Я тоже зарекался, но... Это же французский коньяк! На халяву!

Как добрались до места - не помню. Помню, что командовал. Но, видно, неудачно, потому что меня спровадили довольно скоро и ловко. Уложили спать.

Руины Столицы

(1942г.)

Переформирование.

Утром меня разбудил вой воздушной тревоги. Оказалось, нас разместили там, где раньше стояла батарея тяжёлых гаубиц. Батарея ушла, вместо неё стояли деревянные макеты. А мы - вместо массовки. Роль свою исполнили блестяще - бегали от самолётов очень натурально. По Станиславскому. Немцы должны были поверить. Хорошо хоть никого не задело. Так сказать, обделались лёгким испугом - люди живы, пострадали лишь три макета из четырёх. Позже узнали, что ремонтировать макеты - тоже нам.

На этом плохие новости кончились. Начались хорошие - имелась натопленная баня, комплект сменного белья на каждого, продовольствия на роту, а нас - 37, и никто нас не трогал целые сутки. Рай!

Вымылись, прогрелись, отъелись, отоспались, привели в порядок форму, оружие, тело и душу.

А на следующее утро пожаловал комдив. Невысокий крепыш с суровым взглядом, поджатыми в нитку губами, резкий в движениях и словах, вылез из саней, резво подбежал к нам, вытянувшимся в строю. Серёга доложился (он у нас единственный остался из постоянного состава, т.е. не штрафник).

- Младший политрук, вы ранены?

- Легко, товарищ полковник. Могу продолжить несение службы.

- В медсанбате узнаю, можете ли вы или нет, - резко ответил комдив, впившись жёстким взглядом в глаза Сергея. Политрук начал краснеть.

Полковник криво ухмыльнулся:

- Где ротный, знаете?

- Никак нет, товарищ полковник. Видели его идущим в контратаку, потом не смогли найти.

- Не ищите. В медсанбате он. После излечения в эту роту придёт, только в другом качестве. Так кто командовал ротой?

Тишина. Я молчал и просил меня не сдавать. Все потупились.

- Что, самоорганизация? - усмехнулся полковник, - в анархию на войне я не верю, младший политрук. Я за время службы убедился - там, где нет командира - там нет успеха. Вы же блестяще справились со своей задачей. Значит, командир есть. И кто у нас тут такой скромный?

Он прошёл вдоль всего нашего строя, заглянув в глаза каждого. Потом улыбнулся, отчего лицо его сразу перестало быть жестоким, а стало лицом обычного умудрённого жизнью мужика.

- Кузьмин, два шага вперёд!

Я вздрогнул, чётко отчеканил два шага, вскинул руку к ушанке, проорал:

- Боец переменного состава Кузьмин!

- Вольно.

Он встал напротив меня, долго меня разглядывал. Потом спросил:

- Сколько раз ранен?

- Сбился со счёта, товарищ полковник!

- Смерти совсем не боишься?

- Умирать страшно только первый раз, товарищ полковник! А теперь - пусть она меня боится!

- Орёл! Где воевать начал?

- На Юго-Западном, в октябре. Два боя, потом месяц из окружения выходили.

- Сколько танков на твоём счету?

А вот тут я удивился - откуда он знает? Я для него должен значить не больше, чем ворона вон на том столбе. Поэтому, не проорал, как до этого, а удивлённо ответил:

- Я и не помню.

- Ловко.

Он отвернулся, прошёл туда, сюда. Потом махнул мне, чтобы я встал в строй. Остановился перед строем, покачался на ногах с пятки на носок, скрипя сапогами, пожевал губы, сказал:

- Мы долго отступали. Теряя города, области, теряя друзей и близких. Мы смогли остановить врага и перемолоть лучшие его ударные части. Элитные части. Дивизии, покорившие всю Европу, усеяли своими костями леса и поля нашей Родины. Пришла пора гнать врага с нашей земли!

- Ура! - дружно закричал весь строй. Даже я, при всём моём цинизме человека 21-го века. Я действительно ощущал душевный подъём.

Полковник подождал, пока мы успокоимся, продолжил:

- Честь возглавить наступление выпала именно вам! Первыми начать освобождение столицы! И вы с доблестью оправдали оказанное вам доверие!

Опять ликование.

- Благодаря вам, дивизия успешно выполняет намеченные наступательные планы, но...

Мы притихли.

- Враг оправился от нашего удара, каждый последующий шаг даётся всё с большим усилием. Сегодня в бой я ввожу свой последний резерв. И останетесь у меня только вы. На вас только у меня и надежда.