Игорь Чичилин - Орган времени

– Да?

Тишина. Фотографии на стенах. Мы ходим от одной к другой. Фотографии разные.

– Про эту выставку много писали, – тихо говорит она мне. – Тут самые известные фотографы.

Я киваю, глядя на изображение цветов под гусеницами танка.

Мы ходим среди фотографий. Долго.

– Вообще-то, так себе, – говорит она, когда мы вышли на улицу. – Я ожидала большего. Про нее столько писали, а оказалось…

Изморось все еще висит в воздухе, я раскрываю зонт.

– Мы сейчас куда?

– В кино? В кафе? – предлагаю я.

– Нет, – она морщит носик. – Что-то надоело уже по общественным местам ходить.

– Тогда поехали ко мне домой.

– Поехали.

В шумном метро толпа вокруг. Мы стоим совсем близко, и она рассказывает мне что-то о своей работе. Я киваю, улыбаюсь. Потом снова под изморосью от метро к дому.

Когда мы заходим ко мне домой, приятно снять с себя мокрые куртку и ботинки, приятно снять с себя все. Потом, лежа в постели, она шепчет, уткнувшись в мое плечо:

– Ты не думаешь обо мне плохо? Что я так… со всеми?

– Нет, – отвечаю я.

Когда я вернулся, все было так же: мы сидели за столом. Я лишь заметил Леночкин взгляд. Похоже, она видела и поняла то, что я делал. Она недовольно смотрела на меня. Я улыбнулся ей, она отвернулась.

– Хм, – пожал я плечами и наполнил рюмки Сергея Степановича и свою. – Давайте?

Я чокнулся с ним и выпил. Он недовольно вздохнул, но тоже выпил.

– Что вы вздыхаете? – спросил я.

– Зря вы, – сказал он. – Нехорошо.

– Почему?

И вопрос застрял у меня в горле. Боковым зрением я вдруг заметил необычное движение и сначала сделал предположение, а потом и убедился в этом, повернув голову: Она встала и вышла. Она встала и вышла! Она теперь была одна там, на лестнице, куда Она пошла. Я выждал положенное по этикету время, чтобы не вызывать подозрений, хотя, наверно, чуть меньше, потом сказал нарочито равнодушно:

– Ладно, пойду курить.

И, не дожидаясь ответа, боясь, как бы Сергей Степанович не увязался за мной, быстро встал и вышел.

Она стояла на лестнице, сигарета дымилась в Ее руке. Я сделал вид, что случайно встретил Ее, и, глупо улыбнувшись, спросил:

– Ты все-таки куришь?

– Нет, – сказала Она, – почти нет.

– Почти? – я опять глупо улыбнулся, чувствуя себя идиотом. Пожалуй, разговор с Таней и Мариной несколько оглупил меня. Нужно было что-то делать с этим. Я задумался и перестал знать, о чем говорить. Все казалось глупым и мелким, не стоящим слов, которые можно сказать ей, Ей.

Я закурил и вспомнил, что тогда, в будущем, слова так же казались глупыми для меня. «А может, взять и рассказать Ей все?» – подумал я. Но тут же ответил сам себе: «Там в комнате сидит Ее муж – что ты хочешь от Нее?» Я молчал, занятый дурацким диалогом внутри и не произнося ни слова вслух.

– Вы здесь живете? – спросила Она.

– Да, – ответил я, стараясь говорить спокойнее.

– Я тоже раньше жила здесь недалеко, – и Она начала рассказывать где.

Я знал, что у Нее ребенок, которому два года.

– На месте этого дома раньше был лес, – сказала Она.

– Да, я знаю, – ответил я. – Как-то мы были тут с друзьями.

Мне хотелось сказать, что если бы я тогда знал, что Она где-то рядом, я нашел бы, разыскал Ее, и… Но я, конечно, не сказал этого.

– Тогда я даже не думал, что буду здесь жить, – вместо этого произнес я. – Хотя, наверно, проходил и по этому месту, где сейчас мой дом.

Я улыбнулся, Она тоже. Я смотрел, как сигарета догорает в Ее руке.

– На одном месте в разное время, – проговорила Она. – Наверно, еще более странно было бы оказаться на той же высоте, на которой мы стоим сейчас.

– Да, – снова улыбнулся я. – Это было бы ужасно. Как у Уэллса в «Машине времени», когда он попал под землю. Хотя, – поправился я, – это, пожалуй, наоборот.

– Мне больше нравится другое, – начала говорить Она.

Но тут дверь открылась, и на лестницу вышли Миша и Леночка. Нет, они не вышли, они вывалились из квартиры. Это было именно так: оба широко улыбались, Миша обнимал Леночку за талию, Леночка была довольно сильно пьяна.

– Что это вы тут делаете? – пьяно посмотрев на нас, произнесла Леночка. – Целуетесь? Да?

Я не ответил. Миша улыбнулся еще шире.

– Да ладно тебе, – сказал он ей, достал сигареты, и они закурили.

Она молчала, стоя передо мной, потом выбросила догоревшую сигарету и ушла в дом. Леночка проводила Ее каким-то насмешливо презрительным взглядом и повернулась ко мне.

– Ну что, – с вызовом спросила она, – развлекаешься?

– Ты о чем? – я почему-то был трезвый, по крайней мере в сравнении с ними уж точно.

– Думаешь, я не видела, чем ты там занимался?

– Где?

– Где, – ехидно передразнила она. – У меня день рождения, а ты шляешься неизвестно где.

– А, ты об этом, – наконец понял я, что Леночка говорит о моем недавнем перемещении. – Я кому-нибудь помешал?

– Да, – злобно выдохнула она в пьяном угаре. – Мне.

Миша, до этого молча наблюдавший наш диалог, пришел в движение при этих словах.

– Да ладно, – весело произнес он, повернувшись к Леночке, – хватит вам, праздник ведь сегодня. Ты именинница, все тебя любят.

Леночка посмотрела на него и широко улыбнулась, снова став весело, а не зло пьяной.

– У меня там пирог еще, – немного заплетающимся языком произнесла она. Потом вдруг встрепенулась, оглянувшись на дверь. – А где Таня с Мариной? Чего они там с Сергеем Степановичем делают?

Она сорвалась с места, выбросив наполовину выкуренную сигарету, и направилась в дом.

– Ты куда? – улыбаясь, пытался остановить ее Миша.

– Подожди, – отмахнулась она. – Сейчас.

И ушла. Мы остались вдвоем с Мишей. Некоторое время стояли молча, курили. Потом он с какой-то странной улыбкой спросил:

– Слушай, мне тут Лена говорила… Ты чего, правда, что ли?

– Что?

– Ну, это…

Я вопросительно смотрел на него.

– Она говорит… Какая-то машина времени… У тебя… в голове, что ли? – проговорил он все с той же улыбочкой.

– Да? – не отвечая на вопрос, произнес я.

«Разболтала, надо же!» – подумал я. Хотя, конечно, это не военная тайна – почему бы и не рассказать кому-нибудь. Но с другой стороны… Черт! Нужно что-то отвечать. Я думал, как быть. Подтвердить ее слова или отрицать, превратить все в шутку?

– А ты сам-то как думаешь? – поинтересовался я.

– Да черт его знает! Не знаю. Сначала, конечно, не поверил, но она говорит, что точно. Серега сделал и тебе поставил. Я ведь сам тебя возил сначала к нему в больницу, а потом обратно.

– Да, – согласился я, – возил.

Он смотрел, ожидая моих следующих слов, но я сделал вид, что очень занят курением.

– Ну и чего? – не выдержал он. – Что, правда, что ли?

– Ну-у, – протянул я и, понимая, что отпираться или отрицать было бы бесполезно и глупо, просто ответил: – Да.