Джеймс Кори - Пожар Сиболы

Получалось не слишком хорошо.

В четвертый раз пересматривая последний разговор с Фелисией, он чувствовал таймер спиной, как источник тепла. Как пристальный взгляд в толпе. Теперь речь шла о том, как долго он сумеет не смотреть на счетчик. Сможет ли отвлечься настолько, чтобы забыть о нем.

Фелисия рассказывала, как научилась менять воздушные фильтры на астерском грузовике. За те долгие месяцы, когда «Барбапиккола» была им всем домом, девочке не приходилось этим заниматься. Ее тонкие пальцы изображали, какие сложные движения требовались для такой работы. Она рассказывала об этом легко, словно об игре. О забаве. Но Бася был ее отцом. Он знал, что дочери страшно.

«Тик-тик-тик-тик», — беззвучно отстукивали часы за спиной.

Он повернул сопло вентилятора, направив холодный поток себе в лицо. Докрутил видео и стал раскладывать файлы по датам и содержанию. Потом решил, что лучше по датам и именам, и рассортировал их заново.

Тик-тик-тик-тик — жарко, как от полуденного солнца на рубашке. Бася горел без огня.

Он открыл файл с перечнем ремонтных работ, присланным Алексом, и прокрутил список донизу. Все, что было в его силах, он уже сделал и теперь убивал время, рассматривая остальные пункты и соображая, нельзя ли как-то справиться и с ними. В голову ничего не приходило. Не удивительно, ведь он пятый раз проходил этот список.

Тик-тик-тик…

Бася обернулся.

Первое, что он заметил: линии орбит на симуляторе изменились. Почти незаметно — но проклятые круги, рисовавшие гибель его единственной дочери, горели огнем у него в мозгу. Никаких сомнений, они теперь были уже. Почему-то изменения на таймере он заметил не так быстро.

Времени стало на три дня меньше.

Несколько часов назад таймер показывал чуть больше восьми суток. Теперь — меньше пяти.

— Часы сломались, — сказал он в пустоту.

Алекс был в своей кабине — он проводил там почти все время. Бася дернул ремень, удерживавший его в кресле. Он тщетно рвался из креплений, пока не сумел успокоиться настолько, чтобы справиться с защелками. Потом толкнулся к трапу и взобрался наверх.

На дисплее перед Алексом красовался какой-то сложный график. Пилот легкими движениями правил его и непрерывно бормотал себе под нос.

— Таймер испортился, — сказал ему Бася. Если б его дыхание не стало почему-то срываться, он бы кричал.

— М-м-м? — Алекс провел пальцем по экрану, сменил график на таблицу и стал вводить в нее новые числа.

— Часы… орбитальный таймер сломался!

— Я как раз этим занимаюсь, — сказал Алекс. — Он не сломан.

— Он показывает пять дней!

— Да. — Алекс оторвался от работы, развернул кресло и взглянул на Басю. — Собирался тебе сказать.

Бася ощутил, как из него вытекают силы. Будь здесь гравитация, он бы свалился, не удержавшись на резиновых ногах.

— Он в порядке?

— Да. — Пилот снова вывел на экран графическое изображение. — Но этого следовало ожидать. Первоначальная оценка заряда батарей была неточна. Вилами по воде писана.

— Не понимаю… — В животе у Баси все сжалось в тугой комок. Если б он в течение последних двух дней не забывал есть, его бы наверняка стошнило.

— Первая прикидка основывалась на орбитальной дистанции, массе корабля и ожидаемом сроке службы батарей, — объяснял Алекс, указывая на соответствующие точки графика. Как будто это что-то объясняло. Как будто график что-то значил! — Когда реактор работает, о сокращении орбиты не думаешь. Любой из нас мог бы выбрать довольно устойчивую орбиту, но «Барб» должна была принимать челнок с рудой, вот и держалась пониже. На каждом рейсе получается небольшая экономия. И — прости, что я об этом говорю, — но «Барбапиккола» не корабль, а летающая груда дерьма. Она тяжелее, чем следует, и батареи расходуются быстрей. Отсюда и новые показатели.

Бася завис над артиллерийским постом, глядя, как прокручиваются по экрану ненавистные цифры.

— И пропали три дня, — сказал он, когда сумел наконец вдохнуть. — Три дня!

— У нее с самого начала не было этих трех дней, — возразил Алекс. Слова показались жестокими, но пилот грустно улыбнулся. — Я помню, что тебе обещал. Если «Барб» упадет, твоя девочка, когда это случится, будет здесь.

— Спасибо, — сказал Бася.

— Я сейчас свяжусь с капитаном. Разработаем план. Только дай мне время, хорошо?

«Пять дней, — подумал Бася. — Я могу дать тебе пять дней».

— Да, — согласился он вслух.

— О’кей, — сказал пилот и стал ждать, пока Бася выйдет. Не дождавшись, пожал плечами и обернулся к дисплею связи.

— Капитан, это Алекс, можно войти?

— Холден слушает, — после небольшой паузы отозвался знакомый голос.

— Я обновил расчеты, как ты просил. «Барб» определенно упадет первой.

— Насколько плохо дело? — спросил капитан. В динамике шипели помехи — вернее, сообразил чуть погодя Бася, это был шум дождя.

— Меньше пяти дней до момента, когда она начнет царапать атмосферу.

— Черт, — отозвался Холден и замолчал. Молчание длилось так долго, что Бася забеспокоился, не прервалась ли связь. — А «Роси» как?

— О, мы в порядке. Отключили практически все, кроме света и воздуха. У нас уйма времени.

— А помочь мы не сумеем?

— Например? — протянул Алекс. — Взять на буксир?

— Например. Что можно сделать?

— Босс, — сказал Алекс, — сцепить два корабля вместе вполне реально, но на низкой орбите это задача нетривиальная. Я простой пилот. Было бы очень неплохо, если б нам вернули инженера — заниматься расчетами.

— Да ты шутишь? — Басе показалось, что Холден рассердился. Вот и хорошо. Злость — это хорошо. Басе почему-то очень полегчало от мысли, что не он один не в себе.

— Шансы-то есть? — настаивал Алекс.

— Давай я еще раз поболтаю с Мартри, — сказал Холден. — Скоро перезвоню. Холден, конец связи.

Алекс вздохнул и поджал губы.

— Разговор ничего не даст? — спросил Бася. — Верно?

— На мой взгляд, вряд ли, — признал Алекс.

— А значит, есть ненулевая вероятность, что нам самим придется за ней отправиться. А нас только двое. Ты и я. Так что…

— Нас трое. — Алекс погладил пульт. — Не забывай о «Роси».

Бася кивнул, ожидая, что под ложечкой снова скрутится тугой узел, но с удивлением ощутил, что его заливает теплый покой.

— Что я должен сделать?

— Это ЛВС. — Алекс показал на аппарат в открытом шкафу. Шлюзовая палуба, если не считать собственно шлюза, состояла в основном из шкафов и кладовых. В данном конкретном шкафу висел резиновый скафандр со множеством приставок.

— Что значит ЛВС?

— Легкий вакуумный скафандр. Позволяет находиться за бортом. Обеспечивает дыхание и защиту от нормального уровня радиации. — Вытащив резинового человека, Алекс оставил его плавать в воздухе, чтобы Басе было удобнее рассматривать. — Автогерметизация при проколах, жизнеобеспечение, датчики ранений и встроенный комплект скорой помощи. А это, — он достал красный металлический нагрудник, — чтобы было поменьше проколов при обстреле из малого калибра.