Шон Уильямс - Наследники Земли

С чувством выполненного предназначения Юэй раскрыл И-костюм, спокойно приняв данное ему судьбой.

— Юэй!

Последнее, что он услышал, был отчаянный призыв Ю-Кван.

Слова потеряли смысл. Имя перестало ему принадлежать. И пока ветер разносил семена по поверхности планеты, его оставшаяся часть еще не верила в реальность происходящего.

С того момента как Морские Звезды появились в последний раз, прошло уже целых три дня. Трое суток почти неестественной тишины и невысказанных предчувствий. Сол отлично понимала существо этих предчувствий, однако, провожая уже третий закат среди каменных глыб лунного пейзажа, не могла поделать ничего, кроме, как гадать: не продолжит ли человечество прятаться и дальше, ожидая нового смертельного удара со звезд.

— Сол, все нормально?

Она взглянула в сторону, где рядом с ней угадывалось смутное дрожание прозрачного И-тела Лючии Бенк. Посмотрев на север, в сторону горизонта, она могла увидеть и золотое сияние, исходившее от сиротливо зависшей башни — последнего из оставшихся Даров, откуда Лючия контролировала их разговор.

Сол кивнула, улыбаясь.

— Я подумала о карбоновом диске с Водолея, который нашел Питер, — сказала она. — Один из тех, что ты — вернее, одна из твоих энграмм — оставляла на своем пути. Знаешь ли, о чем это говорит?

— У меня есть целый перечень, — ответила ей бывшая космонавт-исследователь. — Это была Ноэль Ковард? Ой-ой, почему только в путешествие так любят отправлять не тех людей, что следовало? А те как раз остаются дома?

Сол снова рассмеялась.

— Кажется, на самом деле это была Уордсворт.

— Ах да, — вспомнила Лючия и немного приблизилась, мельком взглянув в сторону Солнца. — Счастье — быть живой и оставаться здесь, на закате.

— Так и есть.

— А почему ты спросила?

Сол спокойно пожала плечами:

— Думаю, тот момент не показался мне слишком счастливым.

— Но ведь мы живы, Сол, и только это имеет значение. Пока у нас есть свой путь, остается и надежда на лучшее. Когда-нибудь мы будем счастливы.

— Знаешь, он еще носит диск на шее.

Лючия ответила не сразу.

— Теперь мы поняли, как следует изменить себя. И придется это сделать.

— Не все захотят измениться.

— Тогда, возможно, нам придется вспомнить, что такое быть людьми.

— Ты излагаешь так, что это кажется неплохим известием.

Горечь, заключенная в собственных словах, удивила даже Сол. В конце концов она жива, и в этом Лючия совершенно права. Разве не следует благодарить за это судьбу? Нужно сказать спасибо за возможность просто видеть закат — каждый день.

Сол наклонила голову, криво улыбаясь сама себе. Все это вздор. Выпрямившись, она посмотрела в небо — туда, где должны находиться звезды, если бы их не затмевал солнечный свет. Туда, где должна была находиться Земля, если бы ее не уничтожили Морские Звезды девяносто восемь лет назад. Возможно, виной тому человеческая натура, но одного выживания ей самой недостаточно. С Сол остались единицы — самые дорогие ей существа, с которых и следовало начать возрождение мира, но ни одно из них не представляет чистой человеческой природы. Лючия, Эландер и она сама — вот ее наиболее крайние представители.

Еще с разрушения Сагарси и последних Даров — три дня назад — она жила здесь, на Луне, в ожидании конца человеческой цивилизации. Она ждала Морских Звезд, ждала, что они придут и просто раздавят выживших своей подошвой. Пришельцы не пришли — и факт этот оставил Сол в совершенно расстроенных чувствах. Она устала и от бесконечных отступлений, и от потока вечных перемен. Ей хотелось осесть на одном месте и тихо стариться, как и положено человеку, чтобы тихо отойти в иной мир на своем крылечке, сидя в кресле-каталке и наблюдая, как у ног играют внуки.

Она снова чуть не рассмеялась. Какая нелепая картина. Ее никогда не интересовали дети, а что уж говорить о внуках! Применительно к Питеру, единственно подошедшему на роль любовника за более чем столетнее путешествие — мысль о детях казалась еще смехотворнее. Их свели вместе обстоятельства, вскоре прошедшие, и потребность в этом давно миновала. Возможности приятного времяпровождения не соответствовали заложенным в них ожиданиям.

Нет, скорее всего ее собственные энграммы тоже приспособлены к продолжению человеческого рода; они, вероятно, несовершенны и обидчивы — как она.

Правда состояла в том, что Сол сама не знала, чего же она хочет. Знала лишь, чего не желает при любых обстоятельствах: сидеть и ждать, когда смерть сама придет за ней.

— Лючия, я пригласила тебя, чтобы попросить об одолжении, — сказала она.

И-тело Лючии подошло ближе, вздымая лунную пыль, легко скользившую вниз с ее невидимых ног и затем неестественно медленно падавшую на твердую поверхность реголита.

— Если хочешь, чтобы башня стала челноком между Эллилом и Лунной базой, то я уже дала добро, — сказала Лючия. — Несогласие попросило меня еще вчера.

— Я желала бы твоего участия в этом, как только вернется Ю-Кван. Возможно, взглянув ей в глаза, мы сможем лучше понять, что именно произошло.

Сол не доверяла показаниям свидетелей об ушедших по пути миграции Морских Звезд вместе с Практиком. Вот известные факты: новый мир, засеянный наноспорами тела Юэя; уход Практика, исчезнувшего в неизвестном направлении вместе с огромной частью «Мантиссы-А»; отсутствие всякого напоминания о Морских Звездах в радиусе тысяч световых лет.

— Но я хотела попросить о другом, — продолжила Сол. — Это до некоторой степени личное одолжение.

— Личное одолжение?

Призрачная Лючия немного наклонила голову, словно прислушиваясь.

— Понадобится некоторое время, чтобы точно понять, кто и где будет жить в дальнейшем, а также — как именно жить. Я предпочитаю остаться здесь, чего, возможно, вовсе не желают остальные.

Сол представила себе трансформацию лунной поверхности — подобную задуманной на Эллиле. Луна, свободная от притяжения Земли и управляемая искусственным разумом, оставшимся от Спайка. Бывший спутник Земли обращался теперь вокруг Солнца по стабильной траектории, проходя новый круг каждые десять часов. Орбита позволяла жизни существовать. Органического сырья — в форме раздробленных молекулярных цепочек и радиоактивных ионов, выпавших в осадок при уничтожении базы под названием «Раковина», — вполне достаточно. Что еще нужно для создания нанофактурной среды, пригодной к обитанию? В итоге этот мир не станет Землей, но он вполне способен заменить дом. За отсутствием Венеры — еще одной жертвы Спайка, — пейзаж системы оставался до боли знакомым. В Сол снова заговорили древние гены.