Леонид Платов - Птица Маук

— Птица Маук не может умереть, — сказал Рау убежденно. — Маук сбросила оперение и улетела. Она вернется.

Старики, сгорбленные, зловещие, растерянно переглядываютсй.

— Маук вернется, — бормочет один старик.

— Гнев Птицы страшен, — вторит другой.

— Как спастись от гнева Птицы?

Очень долгая пауза. Рау роняет глядя в сторону:

— Убить Горюна.

Нерхо, сидящий в углу среди своих топоров, луков, костяных гарпунов, поднял голову и снова опустил ее.

Один из стариков, косясь на Нерхо, притворно вздыхает:

— Кому по силам бороться с ним?

Чувствуя на себе взгляды собравшихся, Нерхо медленно сказал:

— Он мой друг.

— Но он нарушил запрет.

— Он подарил нам крылатое копье.

— Но нарушил запрет.

— Он спас Кеюлькана, — слабо возражает Нерхо.

— Он навлек на нас гнев Маук, — резко говорит Рау.

Нерхо опустил голову.

— Кто дороже тебе: сын или племя?

Гонец в дверях:

— Горюнов делает топор из крыльев Маук.

Нерхо решительно поднялся, выбирает из своего арсенала оружие.

— Я готов.

…Пещера, где живет Рау. Из расщелины наверху падает сноп света.

Журчит вода, стекая по осклизлым сводам.

На земляном полу старики сосрдоточенно перекладывают чуринги — веретенообразные гальки, помеченные особыми волшебными знаками.

Нерхо стоит в стороне, опершись на топор, мрачно наблюдая за церемонией.

Это одна из саммх странных особенностей первобытного мышления, — душа человека, по представлению онкилонов, отделена от него я существует самостоятельно. Эдесь — святилище племени, тайное тайных, склад душ.

Старики бормочут, перекладывая чуринги:

— Душа Нерхо… Душа Куа… Душа Нярга… Душа Нуху… Душа Нырши…

Рау замечает пренебрежительно:

— Души обыкновенных людей, онкилонов. Но слушайте, вот тайна, — здесь, в жилище душ, есть душа Горюна.

Старики обернулись к нему. Удивленный Нерхо подступил ближе.

— Ты шутишь, колдун.

— Нет, его душа в моих руках.

Один из стариков недоверчиво смотрит на Рау.

— Где ты взял ее?

— Море выбросило ее на берег. На льду, у самого берега, я увидел это. Оно было, как лед, но круглое, Душа Горюна догнала его, но я нашел ее и спрятал от него. Я стерегу ее ночью и днем. Что он может сделать против меня, если его душа здесь?

Старики расступились. На земле лежит стеклянный шар. Луч света падает на него сверху. Поворачиваемый Рау, шар начинает испускать странное сияние.

Приглушенные возгласы:

— Лед! Белый!

— Какой свет исходит от него.

— Не тает.

— Прозрачен, как вода.

Мерный стук барабана.

Старики раскачиваются в такт, бормоча заклинания. Рау бросает пучок травы в тлеющий костер, кричит приплясывая:

— Пусть его храбрость исчезнет, как дым! Пусть он падет раньше, чем! поднимет топор! Пусть его сердце треснет надвое!

Он высоко поднял волшебный шар, с силой бросил наземь, но литое стекло прочно, шар не разбился.

Нерхо попрежнему стоит неподвижно, не сводя глаз с шара, тяжело опираясь на топор.

— Отважный Нерхо встал на тропу мести, — торжественно произносит Рау, распоряжаясь церемонией. — Наденьте на него обувь мстителя.

Нерхо обувают в особые, магические туфли с привязанными к ним перышками, которые будут заметать его следы.

— Он пройдет, не оставляя следов. Духи, оберегающие Горюна, не увидят его.

Рау напутствует Нерхо:

— Убей ого сразу. Убей его сзади.

Нерхо обернулся с порога. Сказал гордо:

— Я убиваю, глядя в глаза.

…Закоулок пещеры, превращенный в кузницу. Ълики пламени на стенах. Кеюлькан держит щипцами раскаленное железо. Горюнов бьет каменным молотом. Борода его кажется огненной, тень, раскачивающаяся под сводами, — огромной. Это новый Прометей, похитивший у злых духов их сокровище, чтобы осчастливить людей.

Любопытные сгрудились у входа.

Топор выкован и брошен в лохань с водой. Вода зашипела. Горюнов вынул топор, оттачивает на оселке, попробовал, — хорош! Обвел глазами пещеру. Увидел V входа Нерхо в полном боевом убранстве.

Толпа расступилась.

Они идут навстречу друг другу. У Нерхо в руке каменный топор, у Г орюнова — железный. Сошлись. Взглянули друг другу в глаза.

— Вот я сделал топор, Нерхо, — сказал Горюнов.

— Хорошо, ответил Нерхо. — Значит, ты вооружен.

— Почему ты в боевом уборе, Нерхо?

— Потому, что я пришел сражаться.

— С кем?

— С тобой. Лучше тебе умереть, чем нам всем. Горюнов понял, постоял в раздумьи.

— Так, Нерхо. У тебя и у меня топоры в руках. Я выбираю место. Там лес. Густая чаща. Пойдем туда и померяемся силой.

Сопровождаемые толпой любопытных, Нерхо и Горюнов вышли к опушке леса, где когда-то опробовали первый лук, сделанный Горюновым.

Горюнов сказал:

— Кто победит, будет властен над жизнью другого. Из-за спины Нерхо выглянуло гримасничающее лицо Рау:

— Да! Да!

Склон котловины усеян зрителями. Лицом к лесу стоит Горюнов, поодаль Нерхо, за ним ряд отборных воинов с. топорами в руках.

Встревоженный Кеюлькан, оценив невыгодное соотношение сил, подошел к Горюнову, стал рядом с ним, воинственно подняв свой каменный топорик.

— Что тебе, Кеюлькан? — обернулся Горюнов. Увидел топорик, усмехнулся. — Я сам…

Рау подал сигнал. Топоры поднялись и опустились. Сверкнуло лезвие горюновского топора.

Шумя ветвями, падают деревья.

Лица зрителей напряжены. Это не только поединок между Нерхо и Горюновым. Это* состязание камня и железа.

Верхушки деревьев качаются, как бы раздвигаемые могучим порывом ветра. Падают, образуя просеку. Горюнов ожесточенно рубит.

Разогнул спину, выпрямился, оглянулся. Никого нет. Он один посреди вырубки.

Поляна заполнилась взволнованной толпой.

— Ты победил! Ты!

На опушке леса, где началось состязание, измученный Нерхо и его помощники продолжают махать тупыми каменными топорами. После них лежит несколько деревьев.

Горюнов подошел к Нерхо. Тот стоит, выпрямившись, без страха глядя ему в глаза.

— Ты победил, коротко говорит Нерхо. Убей.

Мелькнуло испуганное лицо Рау. Он спрятался за дерево.

Горюнов протянул побежденному противнику железный топор:

— На.

— Твой топор?..

— Я его дарю тебе.

Мне топор?… Из крыла Маук? Но тогда я стану тебя…

Горюнов улыбнулся. Нepxo подбросил топор, поймал на лету, захохотал от радости. Оглянулся по сторонам. С силой рубанул по дереву, над которым! трудился столько времени попусту. Дерево зашаталось, упало, шумя ветвями, Рау едва успел увернуться и отскочить.