Джон Уиндем - Отклонение от ноpмы (Хризалиды)

- Я _о_ч_е_н_ь_ рада, Харриет, дорогая. Генри, вероятно, счастлив?

- Ну да, конечно, - ответила Харриет, но по ее голосу даже я понял, что она чем-то очень встревожена. - Она родилась неделю назад, - торопливо продолжала тетя, - и я... Я не знала, что мне делать, пока не узнала, что у тебя преждевременные... И тоже девочка... Я подумала...

Она помолчала, а потом стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно естественнее, словно между прочим, спросила:

- Вы уже получили Метрику для вашей крошки?

- Разумеется! - ответ матери прозвучал, как удар хлыста. Я невольно представил себе выражение ее лица, с которым она произнесла эти слова. Когда она заговорила вновь, голос ее звучал еще резче.

- Харриет! Ты хочешь сказать, что ты еще не получила Метрику?!

В ответ не раздалось ни слова, но мне послышался звук сдавленного рыдания. Холодно и жестко мать произнесла:

- Харриет, дай-ка мне взглянуть на твоего ребенка _к_а_к с_л_е_д_у_е_т_!

Несколько секунд я ничего не слышал, кроме всхлипываний тетки. Потом она тихо и неуверенно сказала:

- Ведь это такая малость, Эмили... Я думаю, тут нет ничего страшного...

- Ничего страшного?! - рявкнула мать так, что я вздрогнул. - И ты... Ты посмела притащить своего монстра в мой дом, да еще набраться наглости сказать: "Ничего страшного"!

- Мо... монстра? Ты сказала, мо... - в голосе Харриет звучала такая острая боль, словно ее жгли каленым железом.

- Немудрено, что ты не посмела звать инспектора, - холодно произнесла мать. Выждав несколько секунд, пока тетка не успокоилась, она продолжала Мне хотелось бы знать, Харриет, зачем ты принесла... _э_т_о_ сюда? Зачем ты пришла с... _э_т_и_м_? А, Харриет?

Прежде чем ответить, тетя несколько раз всхлипнула, а когда начала говорить, голос ее звучал тускло и безжизненно.

- Когда она... Когда я увидела ее в первый раз, я хотела убить себя. Я знала, что ее никогда не признают настоящей, хотя отклонение это почти незаметно. Но я не сделала этого, потому что подумала, что сумею как-нибудь спасти ее. Я... Пойми, я люблю ее, она... Она чудесная девчушка, совсем здоровенькая, кроме... кроме _э_т_о_г_о_. Ну, взгляни сама... Взгляни, разве я не права?

Мать молчала, и тетя, вздохнув, продолжала тем же безжизненным голосом:

- Я не знала, просто понятия не имела, как это сделать. Я просто... Просто надеялась. Я знала, что могу продержать ее немного у себя, пока ее не отберут... Ведь по закону дают месяц. Целый месяц... Всего месяц, а потом необходима регистрация и... я решила воспользоваться этим сроком. Держать до последнего...

- А Генри? - перебила ее мать. - Что Генри говорит?

- Он... сказал, что мы должны заявить немедленно. Но я не позволила ему... Я не _м_о_г_л_а_! Эмили, я не могла! Ведь это уже _т_р_е_т_и_й раз! Я держала ее на руках и молилась, молилась и... надеялась. А потом, когда я узнала, что у тебя преждевременные... и тоже девочка, я подумала...

- Что ты подумала? - холодно и удивленно спросила мать. - Какое это может иметь отношение ко мне? Хоть убей, не понимаю, к чему ты клонишь?

- Я подумала, - еле слышно произнесла тетя, - если бы я могла оставить свою крошку у тебя, а с собой взять твою...

Судя по воплю, который издала мать, она не сумела даже найти слов, которые бы выразили ее омерзение и ужас.

- Да ведь это же только на день-два, не больше!... - торопливо взмолилась тетя Харриет. - Только пока я получу Метрику! Ты... ты же моя сестра, Эмили, моя родная сестра! И только ты можешь мне помочь теперь! Помочь сохранить мою дочь! - Она расплакалась.

Некоторое время мать молчала. Потом она заговорила.

- Никогда в своей жизни, - взвешивая каждое слово произнесла она, - я не слышала ничего более возмутительного! Прийти сюда в надежде, что я... я буду помогать тебе в этом ужасном противозаконном деле!.. Должно быть, ты просто помешалась, Харриет! Подумать, что я могу _о_д_о_л_ж_и_т_ь_... она не успела закончить свою речь, как послышались тяжелые шаги отца, прошедшие мимо моей комнатушки и остановившиеся на пороге спальни.

- Джозеф! - с пафосом обратилась к нему мать. - Скажи ей, чтобы она ушла отсюда. Скажи ей, чтобы она убралась прочь и забрала с собой это!

- Но ведь... - озадаченно пробормотал отец. - Ведь это же Харриет!..

Тогда мать подробно, не стесняясь присутствия тетки, рассказала ему все.

- Это... Это правда, Харриет?! - по-видимому, не до конца поверив, обратился к тете отец.

Та помолчала, а потом заговорила устало и обреченно:

- Это уже третий раз. Они опять заберут мою дочь, как забрали первых двух, а я... Я не вынесу этого. И Генри... Я уверена, он выгонит меня и найдет себе другую жену, которая родит ему нормальных детей. И тогда для меня все будет кончено. Я пришла сюда в последней надежде... Пришла за помощью или... хотя бы за участием. Если мне и мог кто помочь, так только Эмили... Но теперь я вижу, как это глупо было с моей стороны - прийти к вам! Как глупо было надеяться на вас!

Ей никто не ответил.

- Что ж, я все поняла, - тихо сказала Харриет. - Я... пойду.

Но не такой человек был мой отец, чтобы дать ей просто так уйти. Не мог он упустить случая высказать свое отношение к подобным происшествиям.

- У меня не укладывается в голове, - начал он медленно, постепенно накаляя себя, - как ты могла прийти сюда, в дом, где чтут и почитают Господа, с такой просьбой! Но мало того! Я не вижу на лице стыда! Тебе и впрямь не стыдно?!

- Чего же я должна стыдиться? - неожиданно спокойно спросила в свою очередь тетя Харриет. - Я не совершила ничего постыдного. Нет, мне не стыдно - мне больно. Очень больно, но не стыдно.

- Чего стыдиться? - угрожающе переспросил отец. - Не стыдиться того, что ты произвела на свет кощунство?! Не стыдиться того, что ты пыталась вовлечь свою родную сестру в преступление, сделать ее сообщницей? - он перевел дыхание и разразился длинной проповедью - Слуги дьявола среди нас, рядом с нами. Они только и ждут случая, чтобы сбить нас с пути истинного. Нет предела их стараниям исказить представление об истинном образе и подобии Творца, и через наши слабые души они стремятся разрушить и осквернить чистоту расы. Ты согрешила, женщина! Загляни себе в душу, и ты поймешь, как тяжело ты согрешила! Твой грех позорным пятном ложится на нас всех! Ты забыла, что всякое отклонение от образа и подобия Божьего есть богохульство! То, что ты произвела на свет, оскверняет...

- Оскверняет? Богохульство? - прошептал Харриет. - Одна несчастная крошка?

- Крошка, которая, случись все так, как ты замыслила, стала бы взрослой и порождала себе подобных. Порождала бы их из поколения в поколение, пока вдруг среди нас не стали бы кишмя кишеть мутанты - поганые и омерзительные! Так случалось в местах, где ослабевала вера людская, но здесь так никогда не случится! Стыдись, женщина!... Теперь иди, и да восторжествует в твоей душе покорность, а не гордыня! Заяви об этом властям, как того требует закон, и молись, молись, дабы снизошло на тебя очищение!