Александр Мееров - Сиреневый Кристалл

В несколько секунд я очутился под потолком. Как я мог разглядеть идущую вверх по стене наподобие пожарной железную лестницу — я сам не понимаю. Вы знаете, Отэн, я не из робкого десятка, и, когда мне приходилось сталкиваться со зверьем, которое водится на нашей планете, я чувствовал себя человеком, то есть таким существом, которое сильнее любого зверя, но здесь… Если бы у чудища были свирепые глаза, смертоносные когти, зубы, какие-нибудь огромные клыки, наконец, это было бы не так страшно. У него не было ничего. Поймите, ни-че-го! Ни глаз, ни конечностей — ничего. Но оно двигалось, светилось, гудело, и я чувствовал: это было живое существо. В первые минуты встречи с ним я ощутил, что оно обладает чем-то таким, что выше нашего понимания, чем-то совершенно непостижимым. Животный страх прижал меня к лестнице. Руки впились в холодные прутья, и это немного успокаивало… Отвращение, как при виде какого-то гада, — вот, пожалуй, что я испытывал, глядя на это медленно перекатывающееся, все время пульсирующее тело.

Но побороть отвращение, видимо, легче, чем что бы то ни было. На верху лестницы я был как будто в безопасности, и вскоре любопытство, страсть охотника взяли верх над всеми другими чувствами. Я уже подумывал, как бы приблизиться к диковинному существу, рассмотреть его получше, узнать его нрав и повадки. Стало светать, и это придало мне еще больше смелости. Теперь мной овладело только одно желание: узнать все до конца, затаиться где-нибудь и следить, следить. Я осмотрелся. Свет проникал через застекленную крышу, и мрачный зал немного повеселел. Половина таинственности ушла из него вместе с ночью. Лестница, на которой я все еще висел, вела к какой-то дверце. Я освоился со своим положением настолько, что стал подумывать о путях отступления.

Согласитесь, узнать о таком и не иметь возможности рассказать преступление. Дверка была не заперта, я вышел на балкон, который обегал весь зал-лабораторию. Теперь я по желанию мог находиться то в одном, то в другом помещении. Балкон висел на высоте четыре-пять метров. Отсюда мне было видно все. Гул, испускаемый питомцем Родбара, усилился. Чудище продвинулось на несколько метров и в бетонном полу выело след в виде желоба. Как только оно приблизилось к стене, разделявшей оба зала, гул стал сильнее. Минуты две — и оно исчезло в стене.

— Послушайте, Пит, если бы я не знал вас как человека…

— Отэн, у нас слишком мало времени. Прошу, не перебивайте. Скоро вы сами сможете убедиться, что я не сумасшедший. Вы понимаете, что это значит — исчезло в стене! В толстую бетонную стену оно вошло, как в масло, и через каких-нибудь две-три минуты уже было в соседнем зале. Оно стало передвигаться с большей скоростью, ни на миллиметр не уклоняясь от взятого направления. Метлахские плитки, которыми был выложен пол, будто испарялись в том месте, где проползало чудовище. Казалось, оно вбирало их в себя и увеличивалось в размерах, теперь уже достигая в диаметре не меньше метра. По балкончику я подбежал поближе к тому месту, где оно орудовало, и убедился, что для него не существует препятствий. Один из огромных аппаратов, о которых я вам говорил вначале, был целью путешествия этого адского создания. Оно коснулось сплошного бетонного цоколя, на котором возвышался аппарат, и стало входить туда, будто там было отверстие. Гул усилился до высокой, ноющей ноты. Гул оглушал, давил на барабанные перепонки, и все же я услышал крик. Это кричал Родбар.

Он выскочил на шум и звал своих подручных. Я совсем забыл, что мое присутствие на балконе может возмутить Родбара больше, чем проказы его питомца, но тогда мне было плевать на все: я должен был знать, чем это кончится. Это-то меня и спасло. Попытайся я бежать тогда, меня бы заметили, но в тот момент им было не до меня, а чуть позже я нашел себе подходящее убежище и мне удалось разведать многое.

Вскоре я убедился, что Родбар не располагал средствами для обуздания своих подопечных. Он выкрикивал какие-то распоряжения — из-за гула я не все их мог разобрать, — его помощники выслушивали, убегали, прибегали снова, но, как видно, поделать ничего не могли. Цоколь под аппаратом распался, все сооружение рухнуло, и гул мгновенно стих. Я думал: чудовище погибло под обломками, но, оказывается, не тут-то было. Обломки аппаратуры зашевелились, и оттуда, как танкетки, стали выбираться уже два питомца Родбара. Родбаридов, как я их назвал про себя, теперь стало вдвое больше. Потому так прямолинеен был путь выпущенного мной существа. Каким-то неизвестным мне способом оно отыскивало себе подобное существо, посаженное Родбаром в аппарат. Ничто не могло воспрепятствовать этому стремлению их друг к другу. Родбар вступил в борьбу с ними. Он прилагал все силы к тому, чтобы удержать их хотя бы в пределах лаборатории, но это было не в его власти.

Прежде всего он дал распоряжение эвакуировать железные ящики. Как я потом узнал, в них находились еще такие же существа. Диаметром около полуметра, они в виде сплющенных шаров лежали на дне ящиков, тех, которые по рельсам перевозили в тележках. В этих ящиках они не подавали никаких признаков жизни, были мертвы или спали. Борьба с освободившимися родбаридами продолжалась весь день. Я незаметно пробрался к себе в коттедж. Какая в институте была паника! Кроме меня, никто из сотрудников не знал, что происходит у Родбара.

Ченснепп уже отдал распоряжение эвакуировать лаборатории. В это же время начали прибывать машины с жидким воздухом. Всяческими путями его старались залить в зал, где резвились родбариды, но и это не помогло. Не помогли и дымы туароке, так удачно укрощающие плазму. Родбариды уже начали углубляться в почву и могли вдруг выползти в самых неожиданных местах, выйти из пределов института, появиться в городе и начать пожирать дома, мосты и мостовые, как сжирали бетонные цоколи аппаратов и метлахскую плитку пола.

Теперь уже Нум Ченснепп принял решение эвакуировать весь институт. Мне нужно было не упустить случай и во что бы то ни стало втереться в доверие. Улучив момент, я подошел к Родбару, высказал ему свои подозрения в отношении Худжуба и предложил свою помощь.

Мне удалось это сделать с таким сочувствием, что Родбар не усомнился в моей преданности. Профессор, очевидно, уже что-то знал о Худжубе. Он пожал Мне руку, поблагодарил и распорядился допустить меня к эвакуации секретного отделения; людей не хватало, и моя кандидатура, очевидно, оказалась наиболее подходящей. Таким образом, я присоединился к двум его темнолицым помощникам. Нам было поручено самое главное — спасать законсервированных родбаридиков, вернее, не допускать, чтобы освободившиеся особи приблизились к ним. Но это было не так-то просто. Какой-то момент был упущен, и теперь уже не два, а полдюжины чудовищ вырвались на свободу. Они освобождали друг друга.