Майкл Муркок - Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик

Арфлейн покачал головой.

Зная, что они легко могут догнать китобоев, он не испытывал никакого желания делать это, тем самым расстроив их охоту. При первом же удобном случае он найдет предлог спустить паруса и замедлить ход.

Такой случай представился спустя час. Ровный лед уступил место разбросанным тут и там ледяным грядам, которым ветер придавал подчас довольно странные очертания. Умышленно проведя судно в непосредственной близости от гряды, Арфлейн ненавязчиво подчеркнул возможность крушения. Повернувшись к стоявшему рядом с ним Рорсейну, он произнес:

— Пока мы выйдем отсюда, необходимо уменьшить скорость. Иначе, потерпев крушение, мы так и не увидим стаю.

Скептически улыбаясь, Рорсейн дал понять, что понимает истинную причину, но от комментариев воздержался.

По приказу Арфлейна часть парусов опустили, и скорость снизилась почти вдвое. Напряжение на судне несколько упало. По-прежнему стоящий на носу Уркварт обернулся к мостику. Затем, будто найдя в этом объяснение своим мыслям, слегка пожал плечами и вновь устремил взгляд к горизонту.

На скамье под навесом, неподалеку от Арфлейна, расположились Ульсенны. Облокотившись на поручни ограждения, Манфред провожал взглядом снежное облако, клубившееся за кораблем. Ледовые гряды, мимо которых проходило судно, природа наделила невероятными формами.

Некоторые из них похожи были на недостроенные мосты с оборванными посредине пролетами, другие представляли собой сочетание плавных поверхностей и совсем острых углов, третьи были высокими и изящными, подобно гигантским гарпунам, затянутым в лед.

Большинство из них стояло отдельными группами на расстоянии друг от друга, позволяющем яхте пройти между ними, хотя довольно часто стоящий за штурвалом Хебер был вынужден делать несколько резких поворотов, чтобы избежать столкновения.

Лед под полозьями стал более неровным по сравнению с укатанными районами, окружающими город.

Несмотря на недостаточность парусного вооружения, яхта шла с неплохой скоростью, туго натянув ветром поднятые паруса.

Сознавая, что он сделал все, что было в его силах, Арфлейн согласился с предложением Рорсейна спуститься вниз и перекусить. На мостике он оставил Хебера и Босуна.

К его удивлению, каюты внизу оказались довольно просторными, поскольку в них находилось лишь самое необходимое для такого путешествия. Кают-компания была обставлена с роскошью, не уступающей каютам «Ледового Духа»: мягкие кресла, стол из моржовых клыков. На полу лежал ковер из рыжевато-коричневых шкур волка (довольно редкого зверя). Большие иллюминаторы пропускали в каюту мягкий дневной свет.

Четверо вошедших сели за стол, повар расставил перед ними суп из мяса снежного коршуна, тюлений бифштекс и блюдо из лишайников, произрастающих в некоторых частях плато. Во время ужина за столом царило молчание, что вполне устраивало Арфлейна. Время от времени, подняв глаза, он встречался взглядом с Ульрикой Ульсенн, сидящей напротив. Для него это был еще один довольно неуютный ужин.

Рано утром судно вошло в район, где видели китов. Радуясь отсутствию Ульсеннов и Манфреда, Арфлейн сменил у штурвала Босуна.

В отдалении уже показались мачты китобоев. К этому времени флот еще не разделился: корабли шли одинаковым курсом, а это значило, что киты пока еще не обнаружены.

По мере приближения к основной группе Арфлейн увидел, что мачты кораблей исчезли и начали отходить друг от друга: обнаружив стаю, корабли преследовали выбранную ими жертву.

Арфлейн дунул в переговорную трубу на мостике. Ему ответил Манфред Рорсейн.

— Мы настигаем стаю, — рапортовал Арфлейн. — Она разделилась, за большими китами гонятся китобои, мы же выберем себе небольшого бычка.

— Сколько еще осталось идти? — в голосе Рорсейна послышались нотки возбуждения.

— Около часа, — коротко бросил в ответ Арфлейн и отошел от трубы.

На горизонте, справа по борту, на сотни футов возвышались в темно-пурпурное небо огромные ледяные скалы. Слева по борту параллельно ей шли небольшие острые гряды льда. Между ними двигалась яхта Рорсейнов по направлению к месту бойни, где уже ясно были видны корабли, преследующие гигантских животных.

Стоя на мостике, Арфлейн уже приготовился было взяться за рулевое колесо, но увидел добычу, прекрасно подходящую для их яхты: несколько сбитых в толпу бычков впереди по курсу. Вытянув шею, Рорсейн и Ульсенны пытались, перегнувшись через перила, разглядеть, что происходит впереди.

Вскоре яхта подошла настолько близко, что можно было без труда наблюдать за работой отдельных кораблей.

Крепко сжав обеими руками штурвал, Арфлейн уверенно вел корабль по курсу, огибая китобоев по широкой дуге.

По вспененной белизне льда текла темно-красная кровь китов, небольшие суда, со стоящими наготове гарпунщиками, преследовали гигантских млекопитающих. Кое-где загарпуненные киты тянули за собой утлые суденышки с головокружительной скоростью. Рядом с их яхтой буквально по воздуху пронеслось небольшое судно, влекомое разъяренной болью коровой, превышающей его по длине более чем в четыре раза и почти вдвое выше. Двигаясь, она раскрывала гигантскую пасть, полную зубов, отталкиваясь от льда передними и задними плавниками. Костяные полозья судна, казалось, развалятся при очередном прыжке надо льдом. На борту, испуганно вцепившись руками в ограждение, рассыпался экипаж. Шкура коровы, покрытая многочисленными ранами и кровью от десятка вонзившихся в нее гарпунов, была покрыта жестким, серовато-коричневым мехом. Как и большинство китов, она не напала на судно, которое могла бы перекусить пополам в считанные мгновения. Через несколько минут она была уже далеко от яхты.

В другом месте перевернутый на спину бык в предсмертных судорогах беспомощно хлопал массивными плавниками. К нему с копьями и ножами для разделки наготове осторожно приближались матросы с нескольких кораблей. Они казались карликами рядом с издыхающим на льду монстром.

Рядом с ними Арфлейн заметил корчащуюся в судорогах корову, теряющую кровь из огромного количества ран.

Внимание Арфлейна привлекло какое-то движение с правого борта. Наперерез им мчался огромный бык, волоча за собой баркас. Столкновение казалось неминуемым.

В отчаянии он круто повернул колесо. Полозья яхты затрещали на повороте, оно даже едва не столкнулось с быком. Со всей силы нажав на колесо, Арфлейн вывел яхту на параллельный баркасу курс. Теперь он ясно видел, что на носу баркаса, зажав в поднятой руке гарпун, стоял капитан Бренн. Его лицо было перекошено ненавистью к пленившему их киту. Животное, обескураженное внезапным появлением яхты, закрутилось на льду, пока не увидело судно Бренна. Спустя мгновение оно бросилось на капитана и его команду. Широко раскрывшись, огромные челюсти сомкнулись над баркасом. Раздался неистовый крик захваченных врасплох китобоев. Арфлейн видел, что его друга выбросило на лед. Бренн пытался уползти в сторону, но кит уже увидел его и вновь раскрыл челюсти. На мгновение в воздухе показались дрыгающиеся ноги капитана, затем исчезли и они. Арфлейн повернул колесо, но было уже поздно.