Майкл Муркок - Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик

Чуть позже, когда он приступил ко второму узлу, к нему подошел Уркварт.

— Ну, мистер Уркварт, с капитаном вновь полный порядок?

Хансен внимательно наблюдал за реакцией Уркварта.

Легкая улыбка тронула лицо гарпунщика.

Красными когтистыми пальцами он погладил зубцы на гарпуне и показал головой в сторону мостика. Хансен увидел, что с капитаном на мостике появился Манфред Рорсейн. Не понимая, что Уркварт хочет этим сказать, Хансен нахмурился.

— Если вы спрашиваете меня, что там делает Рорсейн, я скажу, что мы должны благодарны быть ему за исцеление капитана.

Уркварт сплюнул в тающую на палубе кучу снега.

— Теперь они оба управляют кораблем, — произнес он. — Капитан подобен игрушке, которую делают детям. Вы пропускаете через его пасть струну и, дергая за нее, заставляете игрушку улыбаться. Каждый из них тянет за свой конец. Один заставляет его улыбаться, другой — хмуриться. Иногда, впрочем, они меняются местами.

— Вы имеете в виду Ульрику Ульсенн и Манфреда?

Уркварт задумчиво провел рукой по тяжелому древку гарпуна.

— С помощью Ледовой Матери он еще избавится от них, — произнес он. — Наш долг сделать все, что в наших силах.

Хансен почесал голову.

— Что-то я плохо понимаю вас, мистер Уркварт. Вы полагаете, что настроение капитана вновь испортится?

Пожав плечами, Уркварт прыгающим шагом отошел в сторону.

Несмотря на необычный ландшафт, корабль развил приличную скорость и стремительно приближался к гряде глетчеров. За глетчерами находился Нью-Йорк. Судно поменяло курс с иста на норд, а это значило, что конец путешествия близок. Погода по-прежнему держалась хорошая, хотя Арфлейн и понимал, что вряд ли она сохранится до Нью-Йорка.

Счастливо избежав нескольких разломов во льду, «Ледовый Дух» шел все дальше и дальше по ледовой равнине. Несколько раз в поле зрения попадали отдельные группы завернутых в серебристые меха варваров, но, не причинив вреда, они оставались за кормой.

Уркварт вновь занял свое место на мостике возле капитана, хотя отношения двух мужчин были уже не те, что раньше. Слишком много произошло на корабле, чтобы чувство товарищества осталось неизменным.

Оставляя за собой черные отметины в снегу, блестя заново отполированным корпусом, ледовая шхуна приближалась к глетчерам.

Стаю первым заметил Уркварт. Она была едва видна справа от них, но ошибиться было невозможно. Уркварт показал копьем в направлении китов, и Арфлейн, прищурив глаза, различил на светло-голубом льду темные очертания животных.

— Эта порода мне незнакома, — произнес он, и Уркварт согласно кивнул в ответ. — Не разживемся мясом.

— Точно, — проворчал Уркварт, теребя серьгу. — Приказать рулевому изменить курс, капитан?

Арфлейн подумал, что, помимо чисто практических целей, остановка доставит команде чисто физическое развлечение. Кивнув Уркварту, он вошел в рубку.

Стоя на палубе, Ульрика смотрела на него. Улыбнувшись ей, Арфлейн дал знак присоединиться. Чувствуя антипатию Уркварта, она редко поднималась на мостик, вот и теперь, неохотно поднявшись, она остановилась, увидев в рубке гарпунщика. Бросив взгляд на корму, она подошла к Арфлейну.

— Конрад, — обратилась к нему она, — похоже, что Янек заболел. Сегодня я разговаривала с часовыми: они утверждают, что он ничего не ест.

Арфлейн рассмеялся.

— Наверное, голодает от злости. — Заметив выражение беспокойства на ее лице, он добавил: — Хорошо, как только я смогу, я увижусь с ним.

Корабль повернул к китовому стаду. Животные были намного меньше тех, что Арфлейн видел до этого, с более короткими головами, желто-коричневого окраса. Они прыгали по льду, отталкиваясь от него необычайно большими задними плавниками. И все же они не казались опасными для людей.

Захватив по дороге веревочную бухту, Уркварт направился к носу корабля, на ходу привязывая конец линя к кольцу гарпуна. Остальную часть веревки он обмотал вокруг пояса. Вокруг него столпились матросы, и он показал им на стаю. Моряки тотчас же отправились в кубрик за оружием. Уркварт перелез через бортовое ограждение и встал на маленькой площадке, выдававшейся из корпуса судна. Достаточно было небольшого толчка — и он слетит вниз.

Странного вида киты рассыпались перед украшенной черепом громадной шхуны, преследующей основную массу китов.

Ухмыляясь, одной рукой Уркварт вцепился в ограждение, другой поднял гарпун.

Теперь корабль следовал за большим быком, бешено скакавшим в сторону, как только его маленькие глазки заметили приближающийся «Ледовый Дух». Уркварт бросил гарпун, который вонзился животному в основание шеи. Линь, привязанный к копью, натянулся; закричав, животное прыгнуло на плавниках и завертелось на месте, широко раскрыв пасть. Зубы зверя оказались намного крупнее, чем ожидал Арфлейн.

Натянувшаяся веревка грозила сбросить Уркварта с занятой им маленькой площадки.

Держась одной рукой за ограждение, еще несколько китобоев метнули свои копья как только корабль вновь приблизился к стае. Охота проходила в полной тишине, не считая шума движения корабля и хлопанья плавников.

Когда Арфлейн был уже уверен, что Уркварта вот-вот сбросит на лед, гарпунщик снял с себя остатки веревки и привязал ее к ближайшей стойке. Оглянувшись, Арфлейн увидел, что гарпун Уркварта тащит за кораблем умирающего, но все еще сопротивляющегося кита. Гарпунщики вновь бросили копья, но мало кто обладал точностью Уркварта. Вскоре больше десятка китов волочились по льду следом за кораблем. Их тела сталкивались, обильно омывая лед кровью.

Корабль вновь повернул, на лед упали якоря. Шхуна остановилась, на лед спустились оснащенные разделочными ножами матросы.

С ними сошел и Уркварт. Стоя у ограждения, Арфлейн и Ульрика наблюдали за моряками, взбиравшимися на трупы животных. Их ножи методично взлетали, разделывая добычу. Уходящее за горизонт солнце, такое же красное, как кровь, струящаяся по льду, отбрасывало длинные прыгающие тени. В вечернем воздухе резко пахло кровью.

К ним подошел Манфред и, улыбаясь, посмотрел на одетых в меха моряков. Китобои все как один были измазаны густой кровью, многие из них вымокли до нитки и с удовольствием слизывали кровь с губ.

Рорсейн показал на Уркварта, который, вытащив из своей жертвы гарпун, чертил им в воздухе таинственные знаки.

— Похоже, Уркварт в своей стихии, капитан, — сказал он. — Лед. Да и остальные в приподнятом настроении. Нам повезло, что мы нашли стаю.

Кивнув, Арфлейн стал наблюдать, как Уркварт разделывает кита. То, как яростно гарпунщик врубался в тушу животного, вновь сделало его похожим на некоего ледового полубога, стародавнего обитателя пантеона Ледовой Матери.