Елена Клещенко - Мир Стругацких. Полдень и Полночь (сборник)

Незнакомец улыбнулся. У него было бледное лицо с выступающими скулами, немного раскосые темные глаза, резко очерченный подбородок, прямой с едва заметной горбинкой нос.

– Меня зовут Томас, – сказал он. – Томас Нильсон. Простите, я, кажется, совершил глупость.

«Знакомое имя, – подумала Рина. – Где-то я его слышала…»

– Никто не смеет тревожить полорогов на водопое, – сказала она тоном ниже. – Даже сварги.

– Сварги? – переспросил Нильсон. – Это, кажется, местные хищники… Нечто среднее между кошачьими и псовыми…

– Да, – откликнулась Рина. – И вам сильно повезло, что вы с ними не повстречались… Кстати, вы мне так и не ответили: кто вы и как здесь оказались? Вы турист? Отстали от группы? Кто ваш егерь?

– Слишком много вопросов, уважаемая спасительница, – сказал Нильсон. – Кстати, вы так и не представились.

– Ирина Мохова, старший егерь-охотовед.

– Ого! – весело удивился Нильсон. – На вид вам не больше двадцати пяти, и уже старший егерь-охотовед. А младшие егеря у вас, наверное, совсем младенцы…

– Итак, я жду ответа на свои вопросы, – не приняла Рина его тона.

– Я не турист, Рина, – ответил Нильсон. – я в некотором роде ваш коллега…

– Простите, но я знаю всех егерей заповедника, а вас вижу впервые.

– Это очень странная история, Рина… я обязательно вам расскажу, но, если можно, не здесь. Очень есть хочется… Да и от кофе я бы не отказался.

Рина покраснела.

– Ох, простите, – пробормотала она. – Пойдемте… У меня неподалеку вертолет… До «точки» километра три, мы мигом туда доберемся.

– Вы имеете в виду пункт «Е-17»? – поинтересовался Нильсон. – «Теплый ручей»?

– Точно, – откликнулась Рина. – Вы и в самом деле знаете…

– В ста тридцати километрах к северо-западу расположена «Синяя скала», – продолжил демонстрировать осведомленность «коллега». – А в ста пятидесяти к юго-востоку – «Гулкий бор».

– Убедили, – сказала старший егерь-охотовед. – Но и разожгли мое любопытство. Теперь-то уж вам наверняка придется мне все рассказать.

Когда серо-голубой «Стерх», курлыкая движками, воспарил над жесткой щетиной леса, Рина решила сделать лишний крюк, чтобы еще раз взглянуть на стадо полорогов. При таком количестве молодняка им нельзя было надолго оставаться без своего покровителя и вождя. Сваргам ничего не стоило нарушить «водяное перемирие», если они почувствуют, что можно безнаказанно поживиться за чужой счет. «Стерх» появился над рекой, когда стадо уже покидало берег. Впереди гордо вышагивал побежденный, но не сломленный вожак. У Рины отлегло от сердца, и она добавила оборотов.

Вертолет начальницы мягко опустился на плоскую вершину холма, приспособленную под взлетно-посадочную площадку. Никто не вышел навстречу. В разгар рабочего дня на «точке», кроме дежурного диспетчера, не оставалось ни единой души. Работы у егерей-охотоведов было по горло. Марыся Ясенская занималась подсчетом поголовья икроносных мисигов в верховьях реки Великой. Артур Тер-Акопян присматривал за киберами, занятыми заготовкой зимних кормов для полороговой фермы. А Коля Сапрыкин с утра повел очередную группу туристов к Меловой балке.

Год назад в карстовых пещерах Меловой балки местные следопыты-любители обнаружили самую настоящую наскальную живопись. Это открытие на некоторое время стало мировой сенсацией. Ведь до сих пор общепризнанным считалось мнение, что на Горгоне нет и никогда не было разумных существ, не считая землян-колонистов. Несколько месяцев длилось нашествие астроархеологов и представителей Большого Комкона, но раскопки и просвечивание окрестных недр интравизором ничего не дали: ни косточки, ни рубила, ни наконечника. Да и изображение отбивающегося от стаи сваргов полорога, выполненное со свойственным первобытным художникам безыскусным изяществом, оставалось пока единственным. Исследования вскоре перенесли в другие края, и «Теплый ручей» вновь превратился в самый заурядный егерский пункт, коих в умеренном поясе Горгоны десятки.

Нильсон выпрыгнул из вертолета первым и успел галантно подать даме руку. Рина смутилась. Не привыкла она к такому обращению. Егеря на ее «точке», за исключением Марыси, были сущими мальчишками, и оказывали дамам внимание раз в году, да и то – в праздник. Рука у новоявленного галанта оказалась на удивление нежной, с шелковистыми подушечками. Похоже, она не знала элементарного физического труда, и уж тем более не имела дела с карабином.

«Кто еще здесь младенец…» – неприязненно подумала Рина, вынимая свою твердую мозолистую ладошку из неприятно мягких пальцев найденыша.

В неловком молчании они спустились с холма, пересекли обширный двор, поднялись по скрипучим ступенькам в столовую. Горгона считалась планетой с умеренно-агрессивной биосферой, и в отличие от Пандоры или Яйлы здесь не использовали спектролитовых куполов, энергетических барьеров и автоматических распылителей снотворного. Егерский пункт номер семнадцать окружал деревянный частокол, а некоторые строения внутри напоминали блокгауз, памятный каждому, кто в детстве зачитывался «Островом сокровищ». На фоне этой суровой архитектурной экзотики здание столовой выглядело легкомысленно-сказочным: крылечко с балясинами, крытая тесом крыша, веселенькие изразцы декоративной печи.

Рина показала гостю, где расположена умывальня, а сама принялась хлопотать. Она достала из холодильника фирменное блюдо – заливное из телятины, поколдовала с установкой субмолекулярного синтеза, сооружая крабовый салат и украинский борщ. Вспомнила, что найденыш говорил о кофе, и решила уточнить: какое он предпочитает? Дверь умывальни была распахнута настежь, Нильсона внутри не было. Не оказалось его и в обеденном зале. Недоумевая, Рина выглянула во двор. Увиденное поразило ее сильнее, чем все странности нежданного гостя, вместе взятые.

Томас Нильсон вприпрыжку мчался к взлетно-посадочному холму. На вершине он воровато оглянулся – ни дать ни взять – нашкодивший кот, и нырнул в кабину вертолета.

– А как же кофе? – пробормотала Рина.

«Стерх» поднимался к ослепительно-синему небу Горгоны, но старший егерь-охотовед не смотрела ему вслед. Она не могла отвести глаз от большого портрета, с незапамятных времен висевшего в простенке у входа в красный уголок. Бледное лицо с выступающими скулами, немного раскосые темные глаза, резко очерченный подбородок, прямой, с едва заметной горбинкой нос… и надпись на потускневшей от времени бронзовой табличке: « Томас Нильсон. Главный смотритель заповедника. Погиб при невыясненных обстоятельствах 21 июля 2165 года ».

№ 03 «Фита»

Они договорились о встрече в полдень, у памятника Людвигу Порте, первому человеку, погибшему на Ружене.