Юрий Тупицын - Дальняя дорога

Взъерошенный и счастливый, Гирин послушно вернулся в зал и пребывал в некой прострации до тех пор, пока к нему не подошел Колька Баралов. Здоровяк Колька скептически оглядел Александра, неопределенно хмыкнул и предложил пойти в буфет — откушать шампанского. Выстрелив пробкой в потолок, Баралов молча наполнил бокалы.

— За что? — спросил Александр.

— За легкокрылую удачу! — плутовато улыбнулся Колька и, ставя уже пустой бокал, казавшийся в его лапище скромной рюмочкой, присовокупил коротко: — Молодец!

— Ты о чем?

— Да ладно тебе! Правильно, что объяснился, сколько можно было мучить и ее и себя? Отличная будет подруга. Завидую!

У Александра опустились руки: всегда так — все и все знали о его сердечных делах, только сам он не знал ничего! Гирин был и благодарен другу за эту поддержку, и злился на него за то, что он совался не в свои дела. А тот, снова наполняя бокалы, как бы мимоходом сказал:

— А если ее дражайший супруг будет вякать, скажи мне — я его быстренько приведу в порядок.

— Ты что, спятил?

Колька поморщился и повел пудовыми плечами:

— Не о физическом воздействии я глаголю, брат мой. Он немножко нехороший, этот Леонид Аркадьевич.

— Как это немножко нехороший?

— Сволочь, проще говоря. Известный бабник! Я его засекал несколько раз. Нина все равно уйдет от него рано или поздно. — И Баралов со своей доброй, плутоватой улыбкой поднял бокал с игристым вином: — За вас обоих!

Все должно было решиться на свидании, назначенном на восемь часов вечера. А свидание не состоялось.

Александр так задумался, что его вернул к действительности лишь голос Дийны:

— О чем вы размечтались, Саша? — Девушка усаживалась напротив него возле «обеденного стола».

Гирин заколебался — говорить ей или нет о ее загадочном сходстве с Ниной? Конечно, случай сам по себе очень любопытный, но ведь особый смысл и цену он имеет лишь для Александра! Какое дело Дийне до молодой женщины, которую любит Гирин и которая живет так далеко отсюда — за восемьдесят тысяч световых лет? Что по сравнению с этим чудовищным расстоянием сказочные «за тридевять земель»? А сходство было! В этом Александр убедился еще раз, разглядывая сейчас Дийну вблизи. Это было не сестринское, не родственное сходство, когда лица отливаются в одной, и той же, но каждый раз как-то по-особому видоизменяемой форме. Это было сходство другое, не столь внешне заметное, но духовно глубокое, которое проявляется, несмотря на различия в прическе, цвете кожи и отдельных чертах лица. Два разных слепка с одной и той же духовной сущности — вот что такое были Нина и Дийна. И никакие восемьдесят тысяч световых лет тут были ни при чем!

— Вы разглядываете меня как музейный экспонат! — Дийна облокотилась на пень, в свою очередь приглядываясь к Гирину. — Что такое стряслось с вами?

Близко заглянув в неземные, серебряные глаза Дийны, Гирин окончательно решил ничего не говорить пока о ее странном сходстве с Ниной.

— Я думаю о том, что сейчас там происходит. — Гирин кивнул на сказочный розоватый костер, отблески которого ложились на траву и на листву низко расположенных ветвей.

— Протоформа превращается в крылья, на которых вы полетите вместе со мной в лагерь. Только и всего!

— А можно я поближе рассмотрю эту самую протоформу?

— Пожалуйста.

Девушка достала из подсумка серебристый шарик и положила Гирину на ладонь. Протоформа и правда походила на жемчужину, но была гораздо тяжелее, точно налита ртутью. Перекатывая этот весомый шарик на ладони, Александр снова как-то ненароком, по инерции обратился мыслями к далекой Земле, к Нине. Гирин видел настоящий жемчуг всего один раз в жизни — в Кремле, в Оружейной палате. Увидел и страшно разочаровался: жемчужины, украшавшие древние изделия и царские одежды, были тусклыми и невзрачными, будто потухшими. Честное слово, тот дешевенький поддельный жемчуг, который Александру доводилось видеть на девичьих шейках, был куда ярче и красивее! Позже Александр узнал, что жемчуг совсем как человек — живет, красуется, сверкает, а потом стареет, тускнеет и умирает, превращаясь в невзрачные округлые камешки. И чтобы жемчуг жил дольше, надо не прятать его в шкатулки, шкафы и сейфы, а носить так, чтобы он касался теплом и дышащей человеческой кожи. И с тех пор, как Александр узнал об этом, жемчуг стал ему как-то по-особому дорог, стал понятнее и роднее всех других драгоценных камней. Он решил, что, как только Нина станет его женой, он тотчас купит ей пусть маленькую, но все-таки настоящую ниточку жемчуга. И пусть она носит ее не по праздникам, а всегда — каждый день.

— Очень сложный, универсальный продукт вашего производства, — услышал Гирин конец фразы Дийны, поднял на нее глаза и с некоторым трудом сообразил, о чем она говорит.

— Эта жемчужина?

— Эта протоформа! — поправила девушка. — Я могу превратить ее в любую вещь, в любую конструкцию, которую могу представить мысленно с достаточной полнотой.

Гирин покосился на бесшумный, понемногу угасающий костер, перевел взгляд на серебристо-перламутровый шарик.

— Каким же образом?

Дийна смотрела на него доброжелательно, но снисходительно.

— Это очень, очень сложное искусство! Нас обучают ему с самого раннего детства, так же как ваших детей учат рисованию и грамоте.

Дийна оживилась, лицо ее приобрело важное и вместе с тем несколько наивное выражение Она стала похожей на увлеченную старшеклассницу, которой не терпится поделиться с окружающими только что усвоенными знаниями, представляющимися ей исключительно важными и интересными.

— Любая четкая мысль, Саша, оформляется либо словесно, либо в виде зрительных образов — рисунков, объемов, чертежей и формул. Но, кроме того, она отражается всем телом, особенно лицом и руками, пальцами; это неудивительно: ведь именно руки — древнейшее орудие труда и воплощения мыслей. Колдуны, ясновидящие, гадалки — все они наделены даром чтения телесных мыслей, умеют наблюдать за лицом и руками, берут за руки и держат их в ладонях.

— Это правда, — согласился Гирин, вспоминая об опытах Вольфа Мессинга, о которых он, правда, лишь читал в журналах.

— Наши ученые, — продолжала Дийна увлеченно, — расшифровали телесный язык через микротремор мускулов, колебания электрического и магнитного потенциалов ладони и целую кучу других показателей. А конструкторы создали протоформу, — автономное саморазвивающееся устройство, похожее на живую клетку, ну, как, допустим, самолет походит на птицу — функции одинаковы, а пути реализации разные. Понимаете?

— Пока понимаю.

— В протоформу вмонтировано универсальное программное устройство, как бы генотип, а генотип этот снабжен приемником телесного языка. Чтобы использовать протоформу, ее накрывают пальцами. — Дийна взяла жемчужину у Александра и показала, как это делается. — Мысленно включают приемник, а потом шаг за шагом представляют создаваемую конструкцию. По обратным сигналам эта конструкция как бы высвечивается в голове, неудачное можно стирать и формировать заново, в созданное можно вносить исправления. Когда конструкция готова, подается сигнал «стоп», а затем протоформа стимулируется внешним импульсом энергии — можно использовать перстень, можно подержать протоформу над пламенем костра. Вот и все! В протоформу вмонтирован собственный микрогенератор энергии, а вещество она заимствует из окружающей среды.