Вера Космолинская - Туннелирование

— Всякое семя должно падать на благодатную почву. А то ведь как бывает: хочешь кого-то стимулировать, а его это убивает. А хочешь кого-то убить, так его это, сволочь такую, стимулирует!

Взрыв смеха был смущенно замят, когда первый из компании отдыхающих между схватками офицеров случайно бросил взгляд в мою сторону и узнал меня. До того удавалось остаться неузнанным — я хорошо закамуфлировался в ничем не отличающийся от прочих тренировочный костюм, в таких все казались похожими друг на друга.

— Продолжайте, господа! — махнул я благосклонно. — Хочу лишь поинтересоваться, не составит ли кто мне компанию для дружеского боя, когда вы отдохнете. Может быть, вы, лейтенант?

У меня не было к нему ровно никаких счетов, всего лишь единственное знакомое лицо — по вчерашней увлекательной перепалке в приемной королевы. И он же оказался сегодняшним шутником, чьи слова всех так развеселили. Он определенно обещал быть интересным противником.

Насчет противника я не ошибся. Лейтенант поначалу немного тушевался, считая, что у меня на него какой-то зуб после вчерашнего, но понемногу мы увлеклись, проявляя в то же время взаимное уважение и исключительную предупредительность, все больше и больше набирая обороты и заводясь, так что обнаружили в какой-то момент, что не только всласть загоняли друг друга, но и что все давно забросили свои собственные поединки и, сгрудившись вокруг, восторженно аплодируют. Тут мы с чувством исполненного долга пожали друг другу руки, и я наконец узнал его имя — Доннер Вирем.

— О, тезка моего легендарного предка!

— В его честь меня и назвали, — скромно заметил лейтенант.

После небольшой передышки я пофехтовал еще с несколькими офицерами, установив подобным образом зачаточные дружеские отношения. Кажется, всех порадовало, что я знаю, за какой конец надо держать эту старомодную шпильку, уже нигде толком не бывшую в ходу, кроме страшно погрязшего в традициях Денебского королевства. И не только знаю, но обращаюсь с ней достаточно оригинально, с элементами чудовищно старых школ и, вместе с тем, успешно. Что показалось всем чрезвычайно любопытным, помимо того, что вызвало одобрение узнавания и признания — определенно кого-то из своего круга, не совсем чуждого, откуда бы я ни взялся, и не желающего знаться с чудаковатыми местными пережитками. У многих появилась и надежда узнать что-то новенькое, которое, конечно, было всего лишь хорошо забытым стареньким, так что удалился я с приятным ощущением раскрытия себя самого как «золотой жилы». Забавно и весело.

А потом мы с Линор отправились на бесконечную инспекцию войск. И чем дальше, тем более бесполезными и отмирающими мне казались не только эти королевские инспекции, но и сами войска. Но потихоньку мы начали обзаводиться новыми друзьями. Я, по крайней мере. Одного лишь выражения желания было достаточно, чтобы Доннер Вирем стал моим личным адъютантом. Линор действовала по каким-то своим каналам, которые казались мне сейчас чужими и образовывала какое-то свое, очень далекое для меня общество. А отца в последнее время мы почти вовсе не видели.

Все чувствовалось входящим в новую, по-своему обыденную, накатанную колею, когда случилось то, что случилось.

Я оставался на Леде в качестве временного регента, когда мои родные отправились в новое ритуальное путешествие по важным пунктам королевства, чтобы представить повсюду Линор как официальную наследницу трона. Но путешествие закончилось, не начавшись. При переходе в гиперпространство «Денебский штандарт», с моими родителями и сестрой на борту, по неизвестной причине — взорвался в мелкую космическую пыль…

Мне казалось, я уже отказался от собственной жизни и потерял ее. Но оказывается, еще очень даже было, куда падать.

Я снова почувствовал себя вышвырнутым в совершенно новый, незнакомый мир. Существование которого хотелось отрицать, но это было бесполезно. Прежний разлетелся вдребезги и осыпался тысячей осколков. Будто закончилось абсолютно все. Пространство, время, пятимерная модель замкнулась и окуклилась, а я почему-то оказался снаружи. В псевдо-вселенной, где все было «почти» так же как в старой, только без главных ее основ, а жизнь почему-то, по абсолютно непостижимой мне причине, еще продолжалась — будто и не знала, что из-под нее выбиты опоры. Как во сне. Гротескная дурная шутка, в которую невозможно поверить, хотя ощущаешь реальность каждый клеточкой. Как никогда раньше. Всю ее хрупкость, абсурдность, невозможность, и вместе с тем — осязаемость, реальность, плотность. Абсолютно по-новому. В начале новой вселенной.

Никогда не чувствуешь себя настолько живым, как после смерти.

И все же, где это я? Зачем? Кто все эти люди вокруг?..

Доннер почти ворвался в тот самый кабинет, в который совсем недавно не хотел меня пускать.

— Прошу прощенья, но если вы не видели, боюсь, я должен сказать это первым…

— Я видел… — на этом способность производить звуки у меня пропала.

— Да… — лейтенант обвел кабинет взглядом. Все экраны и трехмерные проекции показывали, бесконечно и беззвучно прокручивая, одно и то же.

— Выключите это, — с мягкой настойчивостью сказал Доннер. Ему бы во врачи, а не в военные…

— Я… не могу. — У меня было странное чувство при всем этом, будто я был совершенно спокоен, чему сам поражался. Ощущение пустоты, как в гулком бочонке.

— Надо. — Мой адъютант сам решительно подошел к столу, пару секунд смотрел на кнопки, его и самого немного подтормаживало, затем нажал нужные, отключив и проекции, и беснующиеся огоньки вызовов. — А теперь, — проговорил он все так же деловито, — боюсь, вам придется сделать обращение. Чем скорее, тем лучше. Естественно, очень скоро сюда пробьются все ответственные лица, что находятся поблизости, и что не поблизости — тоже. Можете, конечно, оставить все им, все завертится и совершится само собой, но…

— Отлично все понимаю, Доннер, спасибо. Надо сделать вид, что взрыв унес не всех. Может быть, для кого-то это неприятный сюрприз…

Я обратил внимание, что он осторожно похлопывает меня по плечу, будто проверяя, не свалюсь ли я в обморок от малейшего дополнительного толчка, или заранее готовится поймать, если вдруг прямо сейчас я это и сделаю.

— Ничего, ничего, — проговорил я, уклоняясь. Кажется, я все еще функционировал. Интересно. — Как ни жутко звучит, мне не то, чтобы впервой. Хотя, не совсем мне, но иногда это не имеет значения… Можно представить себя кем-то другим. Это помогает.

— Надо думать, что так, — фальшиво согласился Доннер.

Я кивнул, вдохнул побольше воздуха на мгновение и, пока еще не успел придти в себя, набрал на панели нужный код. «Приходить в себя» порой вовсе не следует, лучше немедленно переходить к действиям, делать что-то, как-то контролировать происходящее, брать быка за рога, иначе все растворится в инерции, затянет в болото. Навсегда. Стоит только дать шанс этой силе тяжести.