Оксана Обухова - Циклопы. Тетралогия

Константинович наклонил голову, насупился, пробормотал:

– Понятно…, почему Платона до сих пор нет в Москве, а у нас тут такой кипишь… Он только позвонил и дал команду загипнотизированному главарю.

– Да, господа. Нам удалось отследить этот звонок. Он прошел из Майями буквально через несколько минут после нападения на ваш дом, Борис Михайлович.

– Паршиво, – вздохнул Потапов. – Сколько ваших агентов погибло при обстреле?

– Спасибо за вопрос, – нахмурилась агентесса. – Все внедренные агенты из машины прикрытия, увы, – погибли. Огонь прежде всего велся по вооруженным людям из охраны, мы ничего не успели сделать – носители погибли до нашего прибытия.

– А Жюли? Миранда?

– Их удалось спасти. Сейчас в эвакопункте постоянно находятся несколько резервных тел для экстренного перемещения, Миранду и Жюли нам удалось "выдернуть" до кончины их носителей. Водитель лимузина тоже жив.

– Что вы намерены предпринять? – выжидательно прищурился Лев Константинович.

– К вашему дому, Борис Михайлович, уже едет кинолог с молодой, отлично выдрессированной сукой ротвейлера. Жюли немного отдохнула, встретилась с семьей, дала согласие на дальнейшее участие в операции хроно-департамента. Мы…

– Подождите, – перебил Завьялов. – Дети видели раненую собаку! Как мы им объясним "выздоровление" Бури?!

– Это пустяки, Борис Михайлович, – скупо улыбнулась начальница подсектора. – На собаке уже выстригли немного шерсти на груди, изобразили несколько царапин. Ивану и Марье вы скажете, что Буря лишь слегка ранена, но вполне здорова. Вы уже видели "собаку" в работе, Борис Михайлович, по сути дела Жюли Капустина спасла вам жизнь.

– Да, – мотнул небритым подбородком хроно-личность Борис Завьялов. – Жюли, а еще и Миранда спасли моих детей. – Помолчал немного и невесело усмехнулся: – Миранде вы тоже двойника нашли? Побрили? перебинтовали несколько царапин?

– Нет, – серьезно ответила Пучкова. – С Мирандой сложнее. Нам пришлось отступить от правил и задействовать в операции носителя – не потенциала. Выбор пал на женщину полицейского из Москвы. Ее на самом деле официально отрядили для охраны ваших детей, Борис Михайлович. Ее присутствие в вашем доме будет оправдано.

– А как Платон узнает, что она – Миранда? Какой нам толк в какой-то неизвестной женщине…

– Она – Миранда, Боря, – перебил приятеля Лев Константинович. – Главное, что она – Миранда. Женщина, знающая, чего ждать от ее бывшего коллеги.

– И не только, – добавила агентесса. – Госпоже полицейской уже отдали команду работать под чужим именем. Платон должен узнать, кто рядом с близнецами, господа.

Борис забросил руку за голову, помассировал гудящий затылок и пробормотал:

– Спасибо.

– К вашим услугам, милостивые государи. – Впервые за многие часы на кукольном модельном личике появилась ненатужная улыбка. – Придумаете, как объяснить детям, почему новую тетеньку тоже зовут Мирандой?

– Зоя что-нибудь изобретет, – задумчиво переложил труды Завьялов. – Как н а м себя вести с этой полицейской дамой? Она не в курсе войны во времени… Вы будете потом стирать ей память, какую-нибудь контузию изобразите или…? – Борис тяжело прищурился на агентессу.

– Борис Михайлович, Борис Михайлович, – вздохнула Алевтина-Тася, – наслушались сказок месье Капустина и все еще в них верите? В э т о м времени уже изобретен недостающий сегмент машины интеллектуальной телепортации, нам не нужно прыгать сквозь времена, добывать информацию – когда и где находится носитель. Сейчас мы не работаем по вокзальным часам, Борис Михайлович. А имеем возможность использовать резервных носителей-потенциалов и перемещаться здесь почти свободно. Время течет, Борис Михайлович, мы лишь вынужденно следуем за реальным прогрессом.

– Как долго Платону осталось ждать момента изобретения недостающего сегмента машины хроно-телепортации?

– Почти тридцать лет, Борис Михайлович. Если конечно, Извеков не форсирует события, не подтолкнет прогресс искусственно, сообщив кому-то принцип действия хроно-установки.

– То есть…, если Иван и Марья исчезнут, скроются, вы так же как и Платон способны устроить н о р м а л ь н о е течение исторического процесса?

– Можем, – кивнула блондинистая головка. – И по большому счету уже делаем. Московскую школу, где должны были учиться ваши дети, посещает пара близнецов другого богатого дедушки. Через несколько месяцев эти дети, вместо Ивана и Марьи победят на конкурсе молодых талантов – построят модель лунохода, получат первый приз. Это важный момент в жизни одного из их соперников: ребенок расстроиться, что не стал победителем, вгрызется в учебу и станет великим ученым. Он крайне важен для цивилизации, и потому, в ключевых моментах мы используем ваших, простите, Борис Михайлович – з а м е с т и т е л е й. Двойников, проще говоря. Иван и Марья переехали в Америку, мы не можем допустить, чтобы в российской столице то и дело, по незначительным причинам "вспыхивали бревна".

Завьялов поглядел на агентессу исподлобья:

– В какой школе д о л ж н ы б ы л и учиться мои дети?

– А разве сейчас это вопрос первостепенной важности? – улыбнулась Алевтина-Таисия. – Ценой больших усилий нам удается контролировать течение истории, я понимаю, что вы можете быть к нам в претензии – из-за потомков жизнь ваших детей существенно нарушена. Но поверьте, мы делаем все возможное, Борис Михайлович.

– Хотя могли бы устраниться, – глухо бросил Лев Константинович и тем поставил точку в размолвке между людьми, по большому счету – плывущими в одной лодке, обязанными работать веслами в унисон. На время стать командой.

В дверь гостиной постучали, Завьялов, не убирая с лица недовольное выражение, буркнул:

– Входите.

В комнату, держа на поводке широкогрудую мощную собаку чепрачного окраса, вошла поджарая блондинка с гладко зачесанными на косой пробор волосами и льдистыми голубыми глазами.

– Разрешите? – протокольно поинтересовалась невозмутимая женщина полицейский.

Завьялов мрачно поглядел на вошедшую, задумчиво собрал подбородок, помедлив, произнес:

– Как нам вас называть?

– Конечно же – Миранда, Борис Михайлович! – улыбнулась женщина, похоже немного разыгравшая мужчин, и кивнула генералу: – Рада видеть вас в добром здравии, Лев Константинович.

– Мы можем говорить свободно? – многозначительно поинтересовался Потапов, к которому уже подошла новая Буря с приветливой собачьей "улыбкой", состроенной из пугающе острозубой пасти. Генерал не стал поглаживать ротвейлера между ушей, как ни крути – перед ним стояла замужняя дама в песьем теле.

– Да, Лев Константинович. Носитель Ирма Конниген под моим контролем, мы можем говорить свободно.