Оксана Обухова - Циклопы. Тетралогия

– Арсений едет к Фаине. Через час, я, Лаура-Миранда и Арсений – выезжаем. Николай, ты довезешь нас до реки, там мы наймем катер, спустимся до нужной пристани, где наймем машину. Возражения есть?

Вопрос по сути – риторический. Борис уже серьезно переговорил с Николаем, убедил того, что в поселении должен остаться хоть один взрослый мужчина. Женщины уже подготовили сухой паек в расчете на двух человек и одного волка. Младшие из беглецов – Иван и Марья, помалкивали, встревожено косясь на бледного Арсения. Все понимала, что глава поселения обсуждает не подготовку к приятнейшей прогулке по лесу, а смертельно опасную операцию. Один раз Борис, Арсений и Миранда уже и так еле-еле ноги унесли из той деревни!

– Есть, – неожиданно сказала Ирма.

Все пораженного поглядели на бывшую полицейскую… На обезображенном осколком гранаты лице Ирмы Конниген стоял мимический знак профессора Капустиной.

Жюли никогда не работала на хроно-департамент. Мимический знак, традиционный опознавательный сигнал полевых агентов департамента, француженка начала использовать лишь в этом времени, избрав простой посыл – прикрытый левый глаз.

– В деревню Фаины должна поехать – я, – твердо выговорила Ирма-Жюли.

Борис удивленно приподнял брови:

– Зачем? Жюли, ты знаешь: на заимке, в безопасности, должен оставаться хоть один из вас, ты или Миранда. Миранда нам понадобиться там…

Борис не понимал, зачем он объясняет очевидное? Компания давно установила правила: Миранда и Жюли не могут равно рисковать! Подписывая договор с хроно-департаментом, пришелицы обязались не разглашать секретов будущего. Но Миранда, к примеру, успешно играла бирже, зная все об экономических кризисах и росте акций возникающих компаний, и делилась информацией только с современницей Жюли. Лишь Миранда и профессор были информированы о работе структур хроно-департамента. Они были знакомы с менталитетом и порядками их времени. Только две хроно-путешественницы имели знания, с п а с и т е л ь н ы е для команды беглецов!

И посему, учитывая, что бывший полевой агент и телепат Миранда являлась наиболее грозной боевой единицей компании, Жюли была обязана подчиниться правилам. Остаться на заимке.

Но ученая упорствовала:

– Мне необходимо побывать в окрестностях того села.

– Аргументируй, – предложил Завьялов.

– Не могу.

– Что за чепуха, – нахмурился глава поселения, как обычно председательствующий на Больших Советах. – Почему ты не можешь нам сказать, что тебе понадобилось в о к р е с т н о с т я х села?!

– Жюли, тебе необходимо объясниться, – поддержала Завьялова Миранда. – Речь идет о вопросе первостепенной важности. О ж и з н и одного из нас.

Секунду подумав, голова Ирмы-Жюли кивнула:

– Хорошо. Я объяснюсь с тобой, Миранда. Но для этого прошу Большой Совет дать мне возможность подселиться в Антонину. Ты, Миранда, на время разговора полностью отключишь девушку и переместишься в Василия.

В комнате на некоторое время воцарилась тишина, все начали переглядываться… Жюли впервые попросила тело с полностью подавленным интеллектом носителя! Сама она этого сделать не могла: профессор не была врожденным телепатом и не могла, как Миранда или Арсений, брать носителя под абсолютный контроль.

Завьялов задумчиво смотрел на Ирму-Жюли: у гостей из будущего завелись секреты? Человеческий мозг, обладающий двумя полушариями, не мог вместить разом больше двух интеллектов, и потому Миранда и Жюли могли общаться приватно только через компьютер, но это – не слишком удобно, да и долго.(Хотя уморительные картинки: волк и кот сидят перед клавиатурой, набирают тексты и б е с е д у ю т, видел каждый.) И коли уж Жюли потребовался для общения вербальный контакт…Происходило нечто из ряда вон.

В крошечной комнатушке едва хватало места для единственного табурета, стоящего перед узкой длинной полкой с несколькими мониторами и разложенным ноутбуком. Возле клавиатуры ноута сидел пушистый полосатый кот "сибиряк". Привыкшая к телу волчицы Миранда не любила перемещаться в Василия. Но бить по чутким клавишам могучей волчьей лапой – неудобно. Здесь лучше подходила миниатюрная кошачья лапка с втяжными коготками.

Расслабленное тело уснувшей Тонечки опиралось о стену. Открытые глаза незряче таращились на панель с крошечными зелеными искорками безмятежных датчиков движения, расставленных по лесу.

– Я знаю, что в последнее время мое поведение выглядело странным, – заговорила Антонина нетипичным для девушки низковатым тембром, принадлежавшим мадам Жюли. – Не спорь, – незрячие глаза сфокусировались на Василии-Миранде, протестующе понявшем лапу. – Я знаю, вы не понимали, почему я задержалась в носителе коте. Почему веду себя нетипично… Но тому есть объяснение.

Француженка придала телу спящей девушки осанку, прямо поглядела в желтые кошачьи глаза с вертикальными проточинами зрачков и продолжила:

– Иногда мне и самой кажется, что я слегка сошла с ума. Но то, что со мной произошло три года назад, не имеет научного объяснения, Миранда. Вспомни, пожалуйста, момент, когда я в теле Васи отправилась в лес вслед за родственниками Фаины, уводящими пленного Бориса в охотничью сторожку. – Жюли дождалась, пока кошачья голова кивнула и повела рассказ дальше. – Тогда я обратила внимание, что охотники делают странный круг по тайге, но не придала тому значения. И в обратный путь, Миранда, я отправилась – напрямую через лес. А там попала…, – плечи спящей девушки передернулись, Жюли вспоминала что-то жуткое. – Я попала, Миранда, в овраг, где по дну клубился густой туман. Где жили п р и з р а к и. Или иные существа, которым нет места в нашем мире. И выбралась оттуда лишь благодаря Василию.

Миранда заставила кошачью лапу зависнуть над клавиатурой, но пока думала, чтобы такое написать явно зачудившей подруге, Антонина-Жюли ее остановила:

– Не торопись меня обидеть, подруга. Еще успеешь, я только подбираюсь к сути. Понимаю, как выглядит мой рассказ, но прошу тебя – поверь, все это БЫЛО. Произошло на самом деле, а не в бреду и тому я получила р е а л ь н ы е доказательства.

Кошачья лапа опустилась. Василий-Миранда подобрал хвост и внимательно поглядел на носителя профессора зоолога.

– Из оврага я странным образом выскочила практически на опушке леса, хотя казалось, предстоит пойти еще не меньше километра. Я выбежала из-за деревьев. Посмотрела на село…, – голос Антонины-Жюли задрожал: – Села, Миранда, НЕ БЫЛО. На место деревни стояло пепелище. Огромное. Сплошное. Сравненное с землей бульдозерами. Поле возле деревни занимало – кладбище. С наспех вырытыми могилами и одинаковыми крестами. Судя по количеству захоронений, Миранда, там были похоронены ВСЕ жители села, погибшие в один и тот же день. – Антонина-Жюли посмотрела на собеседницу в теле кота, потерла друг о друга внезапно заледеневшие ладони, сгорбилась и, опустив взгляд вниз, продолжила едва слышно: – Я добежала до пепелища, Миранда. От пепелища пахло пороховыми газами, сгоревшим фосфором. Угадывались воронки от авиа ударов. Деревня, подруга, не сгорела от пожара. Ее – разбомбили с воздуха вместе со всеми жителями.