Оксана Обухова - Циклопы. Тетралогия

Струхнувшему юристу выдали охранников. И вначале Макс Владленович посчитал сие решение весьма нелишним, благотворным.

Но это было лишь п о к а. До той поры, как владельцы обогатительного комбината не предложили куш начальнику охраны Супрунову Константину Ивановичу. Иванычу сказали просто: "Отобьешься, получишь пай и станешь совладельцем. Не отобьешься – извини, потонем вместе".

Супрунов взялся за проблему с расчетливой увлеченностью бывшего начальника оперативно-режимной части ИТУ (зоны, по простому говоря). "Кум" привез в поселок бригаду отпетых головорезов, дополнил ими местную охрану и начал постепенно з а б и р а т ь. Коротичу казалось, хозяева завода так и не заметили, не прочухали, к т о стал главным в этом бардаке. Как и юрист, бывший кум Иваныч развернулся во всю ширь. Старался не за страх, а за большой кусок.

Когда Коротичу и Супрунову показалось, что они таки – отбились, рейдеры уже, вроде бы, начинали понимать, что овчинка выделки не стоит – вложено довольно много, а результат пока что неизвестен, на захватчиков буквально потоком полились субсидии.

Проведя (недешевую) разведку в лагере противников, Супрунов и Коротич поняли, откуда что взялось: финансовые потоки потекли от господина по фамилии Вишневский. Причем заинтересовали господина Вишневского весьма нетривиально и на этом стоит остановиться отдельно.

Борис Ефимович Вишневский был занятным богатеем: увлекался всем непознанным. Финансово поддерживал розыски йети, лично пытался отловить чупакабру в Латинской Америке и гонял того же кровососа по лесам Мордовии и Челябинской области. В зеленых человечков верил, уфологическим сообществам щедро жертвовал. Чудак, короче. Денег заработал и чудил без всякого стеснения.

Рейдеры подловили нетривиального олигарха на загадке Пустоши. Во времена, когда каждый желающий мог зайти, к примеру, на Google Maps и с точки зрения спутника обозреть любой район земного шара, центральная, островная часть Пустоши оставалась поистине белым пятном. Непроницаемым, туманным.

И то было загадкой не только для задумчивых любителей непознанного, сия особенность Острова оставалась тайной и для самих островитян. Три года назад, едва Фаина провела беглецов через болота, их глазам предстало фантастическое, диковинное зрелище: на окруженном топями обширном острове, заросшем прозрачным, облетевшим осинником и березняком, стояли древние, нетронутые временем скиты. Их стены не испятнали гниль и сырость. В домах сохранились не истлевшие меховые одеяла и одежды, несъеденные молью валенки и чуни. На клиросе небольшой церквушки лежал раскрытый Часослов без малейших признаков плесени. Если бы там же горела и лампадка, никто бы сильно уже не удивился: у каждого из беглецов сложилось впечатление, как будто люди – староверы – покинули дома вот-вот. За полчаса до прибытия их новых обитальцев.

И на том загадки Острова не закачивались. Дверь церкви запирал могучий брус, положенный с о б р а т н о й стороны на мощные крюки: неизвестно куда сгинувшие староверы заперли церковь и з н у т р и. Наложили брус на дверь, закрылись. И исчезли. Пробраться сквозь крохотное слюдяное окошко смогла бы только кошка. Люди испарились из церкви самым непостижимым образом.

Поломав головы над очередной загадкой Пустоши, поселенцы церковь заколотили. Постарались меньше о ней думать. Непоняток и без того с избытком набиралось. Как только беглецы получили возможность включить компьютер, Иван нашел через Google Maps означенный район и крайне пораженный повернул монитор к сгрудившимся вокруг него друзьям и близким: серединную часть Пустоши закрывало туманное белесое пятно. На дворе был ясный день, болота можно было разглядеть весьма детально, Остров, где на возвышении стояли полтора десятка строений – был неразличим.

Позже беглецы узнали, что этот район избегают пилоты малой авиации и вертолетчики. Что здесь чудят приборы и часы. Журбин признался: непосредственно на территории Острова у него существенно снижается радиус телепатического восприятия. Идут какие-то помехи.

Остров и окружающая его Пустошь были – загадкой. Тайной. Чудом. Судя по тому, что скиты стояли не разграбленными, – в каждом из домов старинные иконы оставались, – на Острове лет триста не было людей. Болота любопытных и несведущих н е п р о п у с к а л и. Компания из восемнадцати беглецов смогла пройти по топям лишь под предводительством Фаины. Шаманка с топями – д о г о в о р и л а с ь.

…Миранда разыскала в памяти юрисконсульта подробную справку на олигарха Вишневского. Узнала, что рейдеры соблазнили столичного сумасброда исследованием Пустоши, поддержку лучших аборигенов-следопытов обещали обеспечить. Там же наткнулась на воспоминания о недавней беседе двух наемных тружеников Коротича и Супрунова. Иванович в том разговоре втолковывал юристу:

– Мы здесь, Владленович, есть никто и звать никак. Пока не устраним Вишневского и с места не сдвинемся, обещанного не получим. Ефимович мужик упертый, чокнутый на всяческих там экспедициях. С ним разобраться надо наглухо. Сейчас. Не то потом уедет на Большую Землю – ищи, свищи, а мы завязнем. Понял?

Юрист, не так давно узнавший, что Вишневский прибыл в поселок и собирается лично возглавить экспедицию (неожиданно для Миранды оказавшуюся крайне далекой от геологической науки). Так что здесь Иванович был прав – случай р а з о б р а т ь с я подвернулся.

Но тюремный термин "наглухо" неприятно резанул слух выпускника Сорбонны. Коротич горделиво выпятил подбородок и произнес:

– Я против крайних мер. Убийство не входит в методы моей работы.

Но предложения не внес. А лишь сидел раздувшись, как лягушка.

Константин Иванович внимательно поглядел на визави, наклонил корпус вперед и зашептал:

– Да кто ж говорит про убийство-то, чудило? Вишневский – диабетик. Его только маленько где-то п р и д е р ж а т ь, укол вовремя не сделать – сам ласты склеит, ни один патологоанатом не придерется!

Максим Владленович отпрянул от бульдожьего лица Супрунова, поднял вверх изящные брови и задал вполне резонные для опытного юриста вопросы:

– Зачем вы все это мне говорите? Зачем вам – я?.. Пардон, Константин Иванович, пардон – я умываю руки. Я не в теме.

Бывший вертухай досадливо поморщился. Мозгляк интеллигент все верно разгадал: в среде Иваныча вход – рубль, а выход – за червонец. Замазанный юрист подсел бы на хороший крючок.

– Да ты послушай, Макс, – не сдался Супрунов. – Тут тема дельная, реальная. Тебе большой кусок отвалится: зачем мочить в пустую дойную корову, а?.. Мои ребятки придержат Вишневского в подвале. За каждый укол инсулина он нам будет бумажки подписывать и свое бабло на нас переводить. Поделимся напополам, на весь век обоим хватит да еще внукам останется!.. Когда еще такой случай подвернется, а?.. Не надоело тебе, Максик, на чужого дядю-то горбатиться?! Мне нужно чтобы ты с бумажками разобрался, все грамотно оформил – чин по чину…