Аду Нил - Нф-100: Капитан Брингдаун и книга пророка

Эллен задумчиво молчала. А может, и не задумчиво, а просто скрытно.

- Или вы рассчитываете, в случае неудачного исхода экспедиции, заставить меня участвовать и в следующей?

- А что, у тебя есть возможность отказаться? - с жестокой откровенностью спросила она.

Я заскрипел зубами.

- Не волнуйся, дорогой, - смилостивилась королева, - следующего раза не будет. И не потому что Ксирдаль такой уж добрый и порядочный человек. Дело скорее в том, что книга либо сохранилась на Кассилии, либо не сохранилась нигде. Но если она там, мы должны её раздобыть любой ценой.

- Почему?

- Потому что она нужна не только Ксирдалю. Она нужна мне. И в гораздо большей степени, чем почтенному грандмастеру.

Ого! Кажется, мой план всё-таки потихоньку осуществляется. Уже добрались до доверительных разговоров.

- И зачем же, если не секрет? - спросил я шёпотом, чтобы не вспугнуть недоверчивую птицу удачи.

- Конечно, секрет! - её безупречные зубы сверкнули ехидной усмешкой. - Военная тайна. Мы ведь с тобой по-прежнему враги, дорогой?

Что ж, по крайней мере, откровенно.

- Но даже враги иногда заключают перемирие, - небрежно, как будто между делом, заметил я. - И мне даже показалось, что мы близки к этому как никогда.

- Нет, не показалось, - улыбнулась она. - Лично я с самого начала была к нему готова, а вот ты упрямился. Но я действительно не могу рассказать тебе всю правду. Может быть, тебя и полуправда устроит?

- А у меня есть возможность выбирать? - почти дословно повторил я её слова.

- Хорошо, слушай, пока я не передумала.

И, чёрт возьми, это стоило того, чтобы послушать! Даже если не забывать, что Эллен обещала рассказать только полуправду. Хотя я, разумеется, забыл.

- Прежде чем перебраться на Упернавик и устроиться на службу к Зефирену Ксирдалю я жила на Гессерите. Довольно забавное место, между прочим. Там умудряются мирно сосуществовать последователи различных и многочисленных религиозных и философских учений.

- Да, знаю, приходилось бывать. Там действительно хватает умных людей, ценящих хорошие книги. Только почему-то думающих, что им одним эта цена известна. Мы так ни о чём и не договорились, и больше я туда не прилетал.

- Зато другие торговцы часто наведываются. И вообще, Грэм, не перебивай меня!

Она погрозила мне пальцем.

- Всё, буду нем, как книга, - отшутился я. - Но ты всё сможешь прочесть по моему лицу.

- Если ещё раз откроешь рот без разрешения, я на твоём лице что-нибудь напишу!

Я изобразил испуг, она изобразила удовлетворение достигнутым эффектом и продолжила.

- Так вот, как я уже говорила, духовных учителей там водилось огромное множество. И само собой, я успела побывать во многих сектах, школах и братствах. Рассказывать обо всех сейчас вряд ли стоит, но про одного такого умного дядю, у которого я какое-то время состояла в ученицах, вспомнить всё же придётся. Учитель этот вовсе не был фанатиком, излагал вполне здравые, да и просто интересные мысли. О человеке, его способности познать окружающий мир, о других религиях и учениях. Сам же он проповедовал духовное совершенствование и отречение от мирских благ посредством медитации и размышлений. А состояния просветления достигал, вдыхая дым какой-то засушенной травы. Нет, он не курил, а просто сжигал её в костре. И видимо, чего-то там действительно достигал, потому что иногда рассказывал ученикам о важных событиях на других мирах, и спустя некоторое время мы узнавали от торговцев, что это всё действительно происходило.

Откровенно говоря, я специально проверяла, когда у меня возникло сомнение в праведности учителя. Потом, разумеется, покаялась ему, приняла полагающееся за неверие наказание и, в конце концов, удостоилась чести пройти обряд посвящения. Тут-то всё и началось.

Монотонно распевая привычные, но по-прежнему непонятные мантры, учитель с другими учениками подвели меня к костру, дали выпить какого-то напитка из широкой, плоской чаши, раздели догола, уложили на циновку и - представляешь, что удумали, бесстыдники? - бросили в огонь по пучку травы, да и ушли прочь. А я лежала на спине, смотрела сквозь полуприкрытые веки на пламя костра, а оно всё разгоралось, становилось выше окружающих поляну кустов, выше деревьев, выше неба. Оно заполнило собой весь мир, но не обжигало меня. Наоборот, стало чуть прохладно, и последнее, о чём я успела подумать - что ж они, гады, не оставили мне ни одеяла, ни плаща, ни хоть какой-нибудь тряпки.

А потом начались видения. Множество разных необычных, непонятных, неописуемых картин. Часть из них я сразу же позабыла, кое-что помню и по сей день, а самой последней я увидела её - книгу. Она лежала посредине лесной поляны, не такой, как наша, та, на которой лежала я сама. Понятно было, что никто её специально не расчищал, она появилась сама по себе. Может, из-за лесного пожара, а может, почва тут была слишком каменистая, не подходящая для больших деревьев. Трава выглядела странно, казалась состоящей из одного длинного и тонкого язычка на маленьком, мясистом стебле, густо-синего с металлическим отливом. А обложка книги - красная с нарисованным во всю ширину сверкающим золотым шаром. Под ним серебряными буквами написано название. Его я разглядела очень отчётливо - "Книга пророка Дэна" - и помню, что удивилась тогда. Я никогда, ни от кого не слышала о такой книге.

Мне захотелось подойти к ней, взять в руки, почитать, но в то же время я отчётливо понимала, что меня здесь нет, что я где-то далеко-далеко, и могу только смотреть и запоминать. И я смотрела. На высокие, похожие на гигантские свечи, деревья с сиреневыми, чешуйчатыми стволами и разноцветными кронами-шишками. И на другие деревья, напоминающие воткнутые в землю перья исполинской птицы. На тёмно-фиолетовое небо с вытянутыми, ловно застывшие стрелы, светло-зелёными облаками. На маленькое, тусклое, бледно-голубое солнце...

Потом вдруг поднялся сильный ветер. Книга от него раскрылась, страницы зашелестели и одна за другой стали разлетаться, подобно осенним листьям. Они улетали и улетали, пока не осталась одна пустая обложка, а я ничего не могла поделать, только беззвучно, бесслёзно и бестелесно плакала. Вдруг я увидела, что один листок зацепился за травинку в двух шагах от меня - если бы, конечно, я могла сделать эти шаги. Он трепыхался на ветру, и я, как ни старалась, смогла разобрать только два слова - "Исаак Ньютон".

А потом ветер рванул с новой силой и унёс листок прочь. И меня вслед за ним. В полёте я обогнала листы и поднималась всё выше - над красной поляной, над разноцветным лесом, над бледно-зелёным солнцем. И через какое-то время проснулась на другой поляне, рядом с догорающим костром.

Эллен тряхнула головой, словно сбрасывала с себя воспоминания. Её золотистые волосы при этом разметались и перепутались, как и мои мысли.