Елена, Крымова - Нф 100. Золотой Стриж

- Кор-Руа настоящий сукунс! - как можно громче крикнула она, подбадривая себя и одновременно развлекаясь, обзывая мальчишку, доставившего ей столько неприятностей, маленьким зловонным зверьком, любящим рыться в помойках. А вот с этой фразой эхо сыграло злую шутку. Оно подхватило её и, многократно усиливая, потащило наверх, где стояли мальчишки. Гордец Кор-Руа залился малиновой краской, когда эхо на разные голоса принялось над ним насмехаться. За такие вещи всегда бьют морду, но в данном случае кому бить? Эху? Мелюзге Тирс?

- Пойдём отсюда, - сын Старейшины первым стал спускаться вниз по верёвке. Возражать никто не стал. Кор-Руа был сильнейшим среди всех, а во время боя впадал в истинное бешенство, зачастую даже старшие ребята ему проигрывали.

Рука Тирс нащупала маленький штырёк, застрявший в стене на уровне пола, эта вещичка вполне может подойти в качестве подтверждения её слов. Девочка изо всех сил дернула за выступающий кончик, стараясь вытащить упрямую штуковину. Трёхгранный штырёк внезапно легко выскочил из стены, так что девочка, не ожидавшая такого, хлопнулась на "мягкое место". Впрочем, это была всего лишь досадная мелочь по сравнению с тем, что сейчас в руке у неё зажато добытое доказательство.

Тугая струя воздуха пронеслась над головой всё ещё сидевшей на полу девчушки и ударилась в стену, отчего та стала чуть заметно вибрировать, переходя в ультразвуковой диапазон. Если бы не случайность, в результате которой Тирс оказалась сидящей на полу, то она могла бы серьёзно пострадать от такого сильного удара сжатого воздуха. Впрочем, маленькая девочка так и не осознала, насколько ей повезло. Она почувствовала другое - в ответ на всё усиливающуюся вибрацию стены её охватывал неимоверный ужас!

Тирс вскочила и бросилась наверх, подгоняемая настигающей её волной страха. Быстрее, ещё быстрее! Звук её шагов то отставал, то наоборот звучал впереди, словно девочка догоняла саму себя, а иногда он пропадал вовсе. Тирс казалось, что она бежит уже целую вечность и сейчас упадёт, не в силах сделать ни одного шага. Край голубого неба показался впереди, и это придало сил. Она рванулась вперёд и выскочила на площадку, где должны стоять мальчишки. Только там никого уже не было. Спасительная верёвка, по которой можно спуститься вниз, тоже пропала. Разъярённый Кор-Руа просто забрал её с собой, желая хоть таким образом отомстить оскорбившей его "мелюзге". Страх продолжал гнать девочку вперед, и Тирс решила прыгнуть вниз, иначе сердце больше не выдержит и разорвётся от страха.

Внезапно знакомое место словно расплылось. Сквозь него стал просвечивать огромный заснеженный пик. Миг - и дом-шар оказался в снегу, на вершине скалы. Ещё миг - и незнакомые высокие деревья затенили небо. Картинки менялись как в калейдоскопе, сливаясь в сплошную белую муть. Панический ужас заставлял бежать отсюда, как можно быстрее, но Тирс не могла сделать ни шага, придавленная к стене дома-шара тугой струёй воздуха. Наконец, малышка потеряла сознание, погружаясь в благословенную темноту. Очнулась она уже в своей постели.

Через три месяца после её исчезновения девочку нашли лежащей без сознания возле посёлка. Тирс совершенно забыла, что с ней происходило. Она оказалась абсолютно здорова, но теперь по ночам ей частенько снились кошмары, от которых она заходилась криком, просыпаясь в холодном поту.

Тонкая длинная рука держит её за горло двумя серповидными пальцами, похожими на два кривых кинжала. Тирс, сжав кулаки, пытается ударить обидчика, но тот подносит её ближе, и девочка видит множество своих отражений в больших фасеточных глазах. А потом она летит вниз, в чёрную пустоту...

- Тихо, тихо, милая, это всего лишь плохой сон, - ласковая ладонь гладит Тирс по голове и девушка рывком садится на неудобном каменном ложе. Слезы текут из глаз, а горло сдавило железной хваткой приснившегося кошмара.

- Я кричала? - голос плохо слушается, из горла раздаётся только сип.

- Нет, только стонала и металась, - Рей улыбнулся и ладонью смахнул слёзы, продолжающие течь из глаз девушки. - Хочешь поговорить?

Тирс отрицательно покачала головой. Липкий ужас отступил в дальний уголок сознания и притаился там. Она боялась о нём вспоминать, чтобы случайно, ненароком не вытащить вновь.

- Если захочешь, я всегда буду рад тебя выслушать.

Девушка понимала, что ведёт себя совершенно по-детски, но упрямо продолжала считать, что раз она воин Дар Локи, значит, нечего раскисать и потакать всяким там страшным снам. Спать не то чтобы больше не хотелось, просто Тирс прекрасно знала, что до утра уже не сомкнёт глаз.

Девушка задумалась, осторожно касаясь приснившегося кошмара как очень болезненной, но требующей обработки раны. Или под впечатлением рассказа Сайнара, или действительно память постепенно возвращалась, но Тирс сейчас абсолютно уверена, что тонкая рука, держащая её за горло, имела зелёный цвет. Девушка растёрла тонкий шрам, оставшийся на шее после этой крепкой хватки. А почему, собственно, она решила, что её хотели убить? Все эти годы Тирс считала, что чудовище желало её растерзать, просто она каким-то чудом выжила. Но ведь из всех пропавших выжила-то она одна, может быть, потому и осталась в живых, что её сбросили с мечущегося в пространстве и времени дома-шара?

Память внезапно выкинула фортель, и откуда-то из дальних глубин всплыло несколько фраз. Спорили отец и Старейшина Руа-Тау. Тирс лежала в бреду после своего внезапного возвращения, громкие голоса выдернули девочку из забытья, но слабость не позволила ей открыть глаза.

- Мы должны узнать, почему она вернулась! - в азарте спора Руа-Тау совершенно забыл о своей привычке говорить как можно тише, его голос грохотал, как если по железной бочке стукнуть палкой.

- Никто не может забрать у меня моего ребёнка! - в голосе отца звучал металл и клокочущий гнев.

- Да пойми, это уникальная возможность разобраться..., - тут он закашлялся и, спохватившись о том, что сболтнул лишнее, проглотил кусок фразы. - В любом случае я поставлю вопрос в Совете Старейшин.

- Если только хоть одна душа узнает, что моя дочь побывала в доме-шаре в момент его перемещения, то Совет узнает, кто её там оставил, сняв верёвку.

- Подумаешь, детская шалость, - властные нотки в голосе Руа-Тау как-то сразу притихли.

- Это называется убийство сородича, - чеканя каждое слово, произнёс отец. - Воспитавший убийцу -никогда не может быть Старейшиной!

Тяжело шагая, Руа-Тау прошёлся по комнате. В дверях он обернулся и бросил фразу, стараясь оставить за собой последнее слово.

- Девочкам свойственно вырастать и выходить замуж, тогда власть отца над ними заканчивается. Береги дочку, из неё хорошая жена для меня выйдет.