Влад Галущенко - Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит

Чтобы устранить эту несправедливость Бог-отец из праха земного создал женщину и назвал ее Лилит.

И зажили Адам и Лилит одной семьей и назвал их Бог-отец мужем и женой. Но семья оказалась несчастливой. И чем больше за ними наблюдал Бог-отец, тем больше хмурился. Ни в чем не уступали друг другу муж и жена, так как и знания и умения у них были одинаковые.

И сказал Бог-отец, что это нехорошо.

Решил Бог-отец, что Адам с Лилит ругаются друг с другом из-за тяжелого труда и забот по своему дому.

Бог-отец решил выше самой высокой горы, выше облаков создать Рай для людей, где они могли бы, наконец, жить без забот.

На подвешенной за облаками тверди посадил он райский сад с райскими плодами, чтобы не было никакой нужды в питании у людей, живущих в Раю.

Строптивую Лилит Бог-отец оставил на Земле, а любимца-первенца Адама забрал с собой в Рай.

Чтобы Адам и в Раю не заскучал, Бог-отец придумал, как дать ему послушную, ласковую и добрую жену.

Он создал ее не из праха земного, а из кусочка ребра Адама. И возрадовался делу рук своих. Получилась женщина красивая, покладистая, да услужливая.

И назвал ее Бог-отец Евой.

И сказал он, что это хорошо".

Лилит снова услышала шаги за дверью и испуганно погасила коптящую свечу.

* * *

Руслан после встречи с монашкой вернулся к домашним заботам.

Уже два года Шейла не могла получить паспорт, так как все данные о ней были известны только со слов брата. Руслану посоветовали отыскать хоть какие-нибудь документы, а для этого съездить в детдом, куда их сдал исчезнувший потом дедушка Каджик.

Руслан помнил только название маленького провинциального городка, но и этого оказалось достаточно. Детских домов там не стало больше.

Молоденькая заведующая с интересом выслушала историю двух сирот, косясь на мужественный профиль молодого джигита. Подняв глаза к плохо побеленному потолку, она долго высчитывала, в каком году это могло быть. Наконец, надолго ушла в комнату архива и вернулась, неся в руках два листочка и свёрнутый солдатским треугольником конверт, с крупной корявой надписью: "Руслану отдать после шестнадцати лет".

Это оказались оставленные дедушкой свидетельства о рождении и его письмо.

- Извините, молодой человек, - стыдливо опустила наклеенные ресницы заведующая. - Мы просто не знали вашего адреса, потому и не могли вовремя вручить.

- Ничего. Я очень рад и этому, - весело пробормотал Руслан, стараясь побыстрее уйти от пристального взора начальницы и вообще вырваться из душной для него атмосферы ненавистного детдома.

Он сел на первую же свободную скамейку городского парка и, сунув свернутые свидетельства в карман пиджака, дрожащими руками развернул письмо.

То, что он там прочитал, потрясало до глубины души. Руслан еще раз перечитал написанные корявым старческим почерком строки: " ... и еще раз умоляю тебя заботиться о Шейле, дочке нашей соседки Карины. Будь ей как брат, ведь только вы двое остались из погубленного бандитами Грачиками нашего славного древнего рода".

Так вот почему у них с Шейлой одинаковые фамилии, понял Руслан. И тут же вздрогнул от пронзительной мысли: "А отчества?".

Трясущимися руками он развернул свидетельства и облегченно вздохнул. Отцы и матери у них с Шейлой были разные!

* * *

- Русланчик, ну что? Привез хоть что-нибудь? А то меня уже третий раз зовут в детсад нянечкой, а паспорта нет. И еще - я учиться хочу на воспитателя, - Шейла стояла в одной полупрозрачной ночнушке перед зеркалом и расчесывала длинную, отливающую соболиным блеском косу.

Когда она дочитала до конца письмо и кинула взгляд на своё свидетельство, румянец залил её персиковые щеки. Девушка медленно опустилась на табурет, перекинув на полуоткрытую грудь пышные волосы. Шейла стыдливо подняла на идущего к ней Руслана блестящие от радостных слёз глаза.

Но это был уже не взгляд сестры, это был взгляд любящей женщины. Впервые они слились далеко не в братских, а по-настоящему любовных объятиях. Руслан гладил соболиные косы Шейлы, которые стали для него намного дороже всех в мире соболей.

Решение бежать из монастыря укрепилось у Лилит в конце лета после разговора со своей наставницей монашкой-диаконицей по имени Липа.

В монастыре, согласно Священному писанию Ордена Святой Лилит, все родившиеся в монастыре девочки получали кроме обязательного первого имени Лилит и второе, по имени цветов. Монашки-диаконицы при постриге получали новое имя по названиям деревьев.

В отличие от христианских монастырей в Ордене признавали вместо двенадцати, как у истинных христиан, только трех апостолов: Неба, Воды и Земли. Главная мать-игуменья при вступлении в сан получала имя матушка Небо. Три главные игуменьи правили сообща, но имели разные права. Матушка Вода отвечала за духовную жизнь и экономику, а матушка Земля - за хозяйственную жизнь и снабжение монастыря.

Обучением и присмотром за трудницами и послушницами занимались монашки-диаконицы, которых звали в отличие от игумений просто мать. Послушницы в постриге получали вторые имена по названиям цветов. Лилит при постриге получила имя Лилия. Девушки себе и монашкам вышивали на одежде цветы и деревья, чтобы их все отличали и правильно называли.

Монашка мать Липа намекнула Лилии, что заканчивается последний двадцатый год послушничества и в первый день зимы, который определялся в монастыре по выпавшему снегу, её ожидает постриг в монахини.

Юная послушница знала, что, приняв малую схиму, ей придется дать обеты безбрачия и отказа от мирской жизни. Это пугало Лилит больше всего, так как лишало права свободного выхода из монастыря в мирской одежде.

- Лилия, дочь моя, готова ли ты принять новый сан? - этим вопросом теперь заканчивала мать Липа каждый урок по изучению Священного писания Ордена.

- Да, мать Липа, готова, - каждый раз смиренно опускала глаза послушница.

Не было в глазах Лилии ни покорства, ни согласия. Она опускала голову скорее, чтобы скрыть горячий огонь бунтарства, который разгорался все сильнее с приближением зимы.

Матушка Небо прекрасно понимала значение обучения у своих иноков, особенно у тех, кто дал невозвратные обеты. Она каждый год пересматривала набор предметов для обучения всех трех ступеней монастырской иерархии. Наряду с духовными науками матушка включила в курс обучения практически все предметы из светской школы, а для наиболее способных монахинь добавила еще экономические и юридические курсы лучших университетов.

Отдельно шло обучение большой группы послушниц-воинов, которые получали уроки владения современным оружием и навыками рукопашного боя. Многие из них имели реальный боевой опыт, когда Священный синод дважды пытался вернуть монастыри, захваченные многочисленными раскольными кланами и сектами.