Сергей Трищенко - Нф-100: Голова с дыркой

При этом страшно жалел, что в памяти не сохранились сурдомимические приветственные жесты североамериканских индейцев - когда-то же ему показывали. Но, видно, при ударе головой приложился именно тем местом, где они хранились. Да и кто их сейчас запоминает - при наличии автопереводчиков и анализаторов речи?

Но инопланетяне в гости не являлись.

Исчерпав фантазию, Анатолий махнул рукой и сел. Продолжать ксенобиотические изыски он не стал: в животе сильно бурчало.

Инопланетяне, буде такие случились поблизости, никак не отозвались на попытки Анатолия вступить в контакт. Мало ли чем они могли посчитать его физкультурные упражнения? Разминкой перед ужином, религиозным ритуалом, призыванием аппетита, ещё чем-нибудь.

А может, ему послышалось, померещилось?

Но, когда Анатолий вновь подцепил ножом порцию ореха и отправил в рот, стон, похоже, повторился, хотя и много тише.

"А может, сам орех вздыхает?" - подумал Анатолий, вспомнив в рассказе у Шекли розовый хихикающий брусок.

Но то было совсем уж дурацкое предположение, и Анатолий, водрузив половинку скорлупы на колени, принялся поедать кусочки ореховой мякоти.

"Это мясо с ножа есть нельзя, - думал он, - злым станешь. А орехи можно. Но каким станешь? Добрым?"

Откуда-то всплыло выражение "разделают под орех", но оно совершенно не подходило под обстановку, и Анатолий прогнал его.

Масса оказалась сытная, жирная, и почти не похрустывала на зубах, как обычные земные орехи. Но вкус сильно напоминал общеореховый, хотя и казался чуть слаще кокосового.

Выев примерно половину половины, Анатолий со вздохом удовлетворения отставил скорлупу в сторону.

Да, пожалуй, о завтрашнем пропитании можно не беспокоиться. Лучше побеспокоиться о сегодняшнем ночлеге.

Но возле половинок ореха закружилась всякая насекомая мелочь, намереваясь если не доесть, то испортить. И пришлось заботиться о завтрашнем пропитании.

Анатолий отогнал мошек рукой, поискал глазами, чем накрыть половинки орехов, плюнул, выругав себя за бестолковость, списал её на оставшееся головокружение - и накрыл полную скорлупу недоеденной.

Из кустов будто снова донеся возглас, но Анатолий решил не обращать внимания: птица какая-нибудь загнездилась. Типа выпи. Спать укладывается, вот и зевает.

"И мне пора о ночлеге подумать, - решил Анатолий, поглядывая на косые лучи солнца, неведомо каким манером пробившиеся сквозь стволы деревьев. - Топать сегодня обратно не стоит. Да ещё на полный желудок. А шалашик смастерю, как раз и стемнеет".

Выбрав подходящее место между невысокими деревцами и положив на развилки двух стволов срубленный стволик третьего, Анатолий занялся сбором строительного материала. Его поманили близстоящие кусты с прямыми ветками и пучками листьев наверху. Ни дать ни взять маленькие пальмочки, но поровнее, без наплывов и неровностей на стволах. Идеально сгодятся на стенки. А листья пойдут на крышу.

Но не успел Анатолий, сжимая в руках нож, подойти к кустам, как из глубины зарослей, умоляюще протягивая руки и что-то лепеча, вышел инопланетный туземец. Шёл он странно, на полусогнутых ногах, высоко держа голову.

ВЫХОДЕЦ ИЗ КУСТОВ

- Ох, ты! - Анатолий непроизвольно сделал шаг назад.

Туземец рухнул на колени.

"Сейчас в ноги падать будет! - решил Анатолий. - Земные поклоны бить".

Но туземец кланяться не стал, продолжая смотреть на космонавта снизу вверх. Спину держал неестественно прямо, хотя и лепетал жалобно, и помавал руками, выражая рабскую покорность. Он то прижимал ладони к груди, то протягивал к Анатолию, то указывал на деревья, на землю, на небо, - то обводил руками вокруг себя...

"О чём он бормочет? - подумал Анатолий. - Узнать бы!"

Но узнать ничего не удавалось. По крайней мере, до тех пор, пока имплантированный в левое ухо космонавта лингвоанализатор не разберётся в структуре чужого языка и не выдаст своё понимание действительности.

Поэтому Анатолий молча смотрел на туземца, чем вызывал новые потоки слов, всё более и более жалобные.

Любопытство Анатолия возрастало: он в первый раз видел туземца в естественных условиях - не на улицах города, не на экранах мониторов, и тем более не в голограммах.

Этот туземец сильно отличался от виденных ранее инопланетян. Во-первых, у него что-то неладное с головой. Нет, о разуме аборигена Анатолий ничего сказать не мог. То, что тот босиком и в хитоне, ничего не значит: древние греки одевались точно так же. А какие философские системы создавали, и какие картины мироздания строили!

С головой у туземца не в порядке по-иному. Во-первых, форма. Какая-то непривычная, почти цилиндрическая.

Мало того: отсутствует макушка - самая верхняя точка. Северный полюс, выражаясь географически.

То есть голова не круглая сверху, а наоборот, приплюснутая. А то и вдавленная. Причём очень сильно. Вроде вулканического кратера.

Сходство усиливалось тем, что видневшаяся в черепе серо-коричневая жижа слегка пенилась. А пузырьки лопались.

"Мозги кипят, - отстранённо подумал Анатолий, - от перенапряжения. Но кто его так изуродовал?"

Любой землянин с подобной травмой не прожил бы и минуты. А этому хоть бы что: у него ещё и волосы растут на вдавленном черепе. И разглагольствует вовсю. И помирать не думает. Потому что думать нечем? Нет, не собирается, так вернее.

Значит, что? То ли они все на планете такие, то ли этот один. Потому и прячется. Иначе бы уехал с остальными сборщиками орехов. А может, его забыли? Если они... такие, у них наверняка мозгов не хватает. Вот и оставили дружка. А он бродил-бродил по лесу, проголодался... Стоп! А вот это хороший ход. Накормить голодного, утешить страждущего... Как там дальше? В общем, неважно, не помню: голова болит. Главное, совместное питание облегчает понимание.

- Пойдём, - произнёс Анатолий и сделал приглашающий жест рукой, в которой по-прежнему сжимал нож.

Туземец защебетал ещё громче.

Анатолий усмехнулся и вложил нож в ножны. Протянул нежданному товарищу руку и повторил:

- Вставай! Пойдём...

Тот замолчал, несколько раз перевёл недоуменный взгляд с ладони Анатолия на свою. На ней, кстати, красовались те же пять пальцев. Но суставов на пальцах, как заметил Анатолий, на один больше. Ну, это пустяки.

Затем дрожащая ладонь коснулась ладони землянина.

Влажная - от волнения - тёплая - значит, не холоднокровное существо. И достаточно крепкая.

Руку инопланетянина покрывали редкие рыжие волоски. То же, очевидно, и на теле, но тело скрывал белый балахон, с разрезом с одной стороны. Впрочем, концы ткани надёжно перекрывали друг друга, да ещё и скреплялись чем-то. Колючкой, кажется.

Анатолий подвёл туземца к оставленному ореху, снял верхнюю половину и протянул незваному гостю. Справедливо рассудив, что если сам не осилил пол-ореха, а в лучшем случае четвёртую часть, то вряд ли тщедушный туземец осилит оставшуюся четверть.