Марзия, Габдулганиева - Нф-100: Врата Миров

Возле нужного автобуса группа веселых молодых людей с большими рюкзаками расторопно грузилась на задние сиденья, аккуратно складывая рюкзаки в узких проходах между сиденьями. Невозмутимые местные жители, будто выносливые ишаки, навьюченные непомерных размеров кулями, не обращая внимания на толкотню возле задней двери, степенно рассаживались в передней части автобуса и тут же погружались в неторопливую восточную дрему. Стерлигов, сильно отличающийся от всех пассажиров белым полотняным костюмом и наличием ноутбука, сел на своё место в середине автобуса рядом с молчаливым узбеком. Заметно было, что туристы им заинтересовались, но вопросов пока не задавали.

Немного присмотревшись к однообразному пейзажу за окном автобуса: пирамидальные тополя вдоль дороги и горный массив вдали, Павел Павлович хотел расспросить туристов о Бричмулле, но они его опередили,

- Куда едете в таком виде? В санаторий?

- В недоступные горные места!

- Зачем?

- Люблю фотографировать. Поснимаю в Бричмулле и вернусь. Вдруг сокровища Чингиз - хана отыщу!

- Тююю, дядя! Так в Бричмулле каждый камушек уже заснят! Какая вам там дикая природа, тем более сокровища - заметил смешливый парень с гитарой, друзья звали его Витей. Остальные бурно стали спорить, ходил ли этими перевалами Чингиз - хан со своим войском, обращаясь к Галине, шустрой девушке маленького росточка,

- Галя, скажи, ты же истфак заканчивала!

Галина, выпускница Казанского университета, бегло прочитала лекцию о походах монгольского завоевателя, заявив, что здесь мог быть только Александр Македонский или, как его зовут местные жители, Искандер Зулькарнайн (Двурогий).

Кляня себя за поспешное и необдуманное высказывание, Стерлигов не знал, как уйти от этой темы разговора, но неожиданно сонный узбек, сидевший через проход, встрепенулся и что-то стал ему втолковывать на ломаном русском языке. Общими усилиями Стерлигову разъяснили, что узбек живет в Бричмулле и приглашает Пал Палыча заночевать у него, а вместо платы хочет получить фотографии своего семейства. Такое удачное и своевременное предложение сильно обрадовало ученого, и он сразу же согласился, рассчитывая не только фотографировать семью хозяина, но и расспросить его об окрестностях Бричмулы и купить подходящую одежду для прогулок по горам.

Но его намерения вновь прервали любопытные туристы. Их интересовало, что же всё-таки собирается снимать Стерлигов в тех окрестностях. Он ответил, что ищет неприступные места с первозданной дикой природой и отвесными скалами.

- Идемте с нами на Мазарсай! Вот где всё первозданно, нога человека не ходила!

- Где это и что?

- Ущелье. Весной там селевым потоком все лагеря и санатории на выходе из ущелья смыло. Хорошо еще, что человеческих жертв не было. Точно - нетронутые места, мало, кто туда теперь ходит.

Павел Павлович задумался. В словах туриста он уловил скрытый смысл, словно снова услышал голос Тхураи,

- Ищи там, где никто не ходил, птица не летала...

- А птицы там летают? - решил он уточнить.

- Какие птицы! По словам тех, кто там побывал, в ущелье солнце не проникает, птиц и насекомых нет, такая жуткая тишина стоит, что даже на ночевку они не отважились. Одно название чего стоит - кладбище!

- Как это кладбище?

- Да переводится так: Мазар - кладбище, сай - ущелье.

Стерлигов решился.

- Можно с вами?

- Конечно! А вот и наша остановка!

Туристы шумной гурьбой высыпали на автобусную стоянку у подножия гор. Сосед, огорченно покачивая головой, когда Павел вышел вслед за ними, вполголоса,

- Яман, яман...

- Что он говорит? - спросил новоявленный турист у своих новых неожиданных попутчиков.

- Плохо, говорит! Они тут все суеверные, отговаривали нас на Мазар идти, - отозвался руководитель группы, все его повадки выдавали лидера компании.

- Наш приятель, молодой узбек, не пошел с нами, когда узнал, куда мы собираемся, - добавил другой, - сказал, что по кладбищам без дела ходить грех.

Стерлигов на это ничего не ответил, но еле сдержал довольную усмешку: по всем признакам, он был на верном пути к загадочным Вратам.

Оказалось, им придется идти еще километра два до ближайшего перевала, с которого можно было пройти к Мазарсаю двумя маршрутами: первый - через нижние теснины, преодолев перед этим каскад водопадов. Второй - выйти по хребту в верховья ущелья и спуститься вниз. Выбор маршрута решили голосованием, и Павел Павлович принял в нем участие, проголосовав за второй, более трудный путь, чем сильно удивил ребят из группы - экипировка ученого подходила разве что для прогулок по парку, но не по горам. Но с этим вопрос решился просто - туристы оказались запасливыми, и общими усилиями Стерлигов тоже преобразился в элегантного туриста. Длинных спортивных эластичных штанов ему не нашлось, но шорты до колен и разноцветные джурабы придали ему залихватский вид. Вместо кожаных туфель на ногах у него теперь были резиновые полукеды, вместо белого пиджака - теплый свитер. Свитер и джурабы, шерстяные гольфы ручной вязки, ему дали девушки, поэтому Павел сначала сильно отнекивался, но, видя, как торопит остальных членов руководитель группы, не стал упорствовать. Чувствовалось, что малочисленная туристская группа беспрекословно слушается старшего, но не по возрасту, а по опыту. Звали старшего Юрием, он и его помощник, Виктор, не первый год серьёзно занимались альпинизмом и вывели в горы группу новичков для боевого крещения перед поездкой в летние альплагеря.

Пока шли до перевала, путь казался легким и приятным, и Стерлигов даже разговорился по пути с Галиной, которая шла впереди него, и с парнем, недовольным, тем, что его поставили в начало группы. Ребята двигались друг за другом, словно не было других тропинок: впереди самые слабые и девушки, цепочку замыкал руководитель. Павел сразу принял правила группы, памятуя, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут и даже на замечание руководителя, что говорить надо меньше, впереди день похода, не обиделся. Главное Стерлигов уже выяснил. Он попал в компанию начинающих альпинистов, бывалых здесь было всего двое, руководитель и гитарист. Остальные четыре девушки и пять парней впервые выбрались в такой дальний поход.

На перевале ребята перестроились, первым пошел Юрий, Виктор замыкал группу, а остальные рассредоточились так, чтобы девушки были между парнями, на случай, если им будет тяжело идти, парням вменялось разгрузить девчачьи рюкзаки.

После нескольких часов пути на усталость никто не жаловался, и, казалось, сам окружающий пейзаж способствует приливу сил. С перевала они уже давно вышли на крутой гребень, откуда открывался обзор на каменистые теснины по правую сторону хребта, и альпийские луга по левую. Вскоре склоны с левой стороны начали набирать крутизну, и луга превратились в наклонные террасы, сплошь усыпанные белыми цветами на тонких стеблях, и куда ни взгляни, везде было белым - бело от этих свадебных цветов, как выдохнула восторженно одна из девушек. Тропинка понемногу сползала с самого хребта, но общая высота подъёма увеличилась: это чувствовалось по разреженности воздуха, по более яркому небу, не голубому, как обычно, а с оттенком фиолетового цвета.