Сергей Сазонов - Эликсир Любви

- Слушай, друг, - он попытался уцепиться за руку Алексея. При этом лицо его смяла болезненная судорога, - Извини, что так вышло тогда. Ну, хочешь, ударь м е ня. Ударь.

- Не надо, - отшатнулся от него Алексей, но Миша не отставал:

- Прости, пожалуйста. Сглупил я. Ну, зачем тебе Тамарка? У тебя и так т а кая краля.

- Ладно, ладно. Забыто. - Смутился Алексей, подхватив под руку Соню, потащил ее в сторону от неожиданного знакомца.

- А Вы, батенька, ходок, - бросила Соня, - Надо учесть и держаться подал ь ше.

Она вы свободила локоть из руки Алексея и, ускорив шаг, направилась к в ы ходу из скверика. Краска еще больше залила лицо Скворцова. Он не видел, но чувств о вал, что девушка кривила губки. Иначе и быть не могло. "Смотрите, какие Мы, - в сердцах сплюнул Алексей, - И красавица, и умница, и мораль Нам не чужда. С а ма, небось, другим местом у шефа зарабатывает. И не ломается. А передо мной рисуе т ся, боже ты мой! Чтоб не скучала цыпочка, сунул Вениамин Алексеевич ее на ко н троль. А та и рада. Перед своими надоело выпендриваться - подайте свежен ь ких. Секретарша л и повая"

Алексей не ошибался - Соня на самом деле была секретаршей. Она тоже зл и лась. На себя. Сорвалась в безобидной ситуации. Наговорила лишнее этому горе-гению с птичьей фамилией. Она где-то читала, что в фашистской Германии, в ле т них лагерях гитлерюгенда, подросткам предлагалось собственноручно, ножом, убить кролика, которого каждый выращивал все лето. Т акая процедура воспит а ния характера практиковалась у нацистов. Этот недопырок напомнил ей подр о стка из гитлерюгенда. Плачет над кроликом, которого вынужден прикончить. О чем думал, когда делал из соседей подопытных кроликов. А теперь убивается. У с а мого судьба гладенькая. Большего горя, чем обида за отнятый старшеклассниками рубль, и не знал. А как самому в жертвах походить? Чтоб попользовали на всю к а тушку и бр о сили под забором.

Ей ли не знать? Несколько лет назад, в потоке сверстников, Сонечка Воротова приехала поступать в институт. Юная провинциалка, напуганная рассказами о взятках и блате на вступительных экзаменах, не рискнула подать документы в пр е стижный ВУЗ. Старушка, классная руководительница считала, что Соня до с тойна учится в университете, но Воротова действовала наверняка и легко сдала экзамены в медицинский. Работа врача казалась ей стабильной и почетной. Дома, с о седка этажом выше, заведующая местной поликлиникой, выглядела ухоженной, на работу ездила на служебной машине. Чем не признак благополучия для юной Вор о товой.

Как и положено, первого сентября ей вручили новенький студенческий билет. Началась новая жизнь! О, сумасшедший мир большого города! Другой ритм, др у гие ценности. Тихо дремлющий периферийный городок Сониного детства каза л ся теперь безнадежно далеким. Какая прелесть - обязательная студенческая карто ш ка, с дружной работой и песнями, вечером у костра. А новые друзья! А и н ститут, с его академическими часами, с семинарами и лекциями. Как это разнилось с суе т ливой средней школой, с обязательными домашними заданиями и ответами у до с ки. Да и старшекурсники, не чета безусым школярам - солидные, большинство в "фирме". От них уже не дождешься диких воплей и катания друг на друге на пер е менах. Они не таясь, курят рядом с преподавателями и степенно рассуждают.

Первые курсы Соня снимала квартиру. И не потому, что комнат в студенч е ском общежитии не хватало - так хотела мама. Она ужас как боялась общаги, её вольн о сти. Маме всюду мерещились страхи. Родившая в тридцать четыре, без м у жа, она дрожала над единственной дочкой. О подлости мужчин мама не твердила. Вообще, пробл е мы отношения полов старательно избегала в разговорах с дочкой. На все вопросы о папе неизменно отвечала: "Он умер ". Сейчас Соня понимала, что биол о гический отец не умирал. Просто маме, если она хотела ребенка, больше нельзя было медлить. Зная маму, она верила, папа был хороший и крас и вый. Не потому ли Соня выросла похожей на него. Маминого в ней оказалось мало. Мама всегда была и родной, и милой, и для Сони самой красивой, но в толпе не выдел я лась, ни ростом, ни вне ш ностью.

В старших классах Воротова-младшая еще не числилась в красавицах. Взгляды пацанов тогда больше цеплялись за налитые формы других одноклассниц. По-детски угловатая, голенастая Соня, подобно благородному бутону, не спешила ра с крываться. К тому же у подружек имелось преимущество перед ней в виде косм е тики. Мама была категорически против косметики на молодой коже, и дочка ст а ралась ее не огорчать. Больше занятая учебой, Соня не очень-то переживала от н е достатка внимания мальчиков, словно чувствовала, что юным красоткам остав а лось еще год-другой будоражить умы одноклассников. За порогом школы прелес т ниц ждало поспешное замужество, бабий замотанный вид и грузность т е лес. Что ж, и в природе век перв о цвета недолог.

Первые институтские годы дались трудно. Знать бы раньше, что медицина - это сплошная зубрёжка. Грустная школьная геометрия, с её формулами, была пр о ще, поскольку логична от "А" до "Я". А тут, Ubi pus , ebi evacua - вот и вся лог и ка. На старших курсах стало полегче: появилось больше свободного времени. Уцеле в шие после жесткого отсева, будущие Эскулапы преобразились из "синюшного в и да" в нормальный. Ребята приободрились, девчонки расцвели. На потоке появ и лись парочки. Соня тоже позволила поухаживать за собой однокурснику. Но дал ь ше посиделок в кафе, за мороженым, дело не заходило. Однокурсник казался пр о стов а тым, и Соня серьёзно его не воспринимала. И лучше бы оставался он ...