Николай Баранов - Нф-100: Сеятель у порога

Андрей окинул взглядом осоловелые, покрытые липкой испариной и вездесущей здесь пылью, лица подчиненных и объявил, глянув на часы:

- Через сорок минут будем на месте.

Его сообщение вызвало некоторое оживление - люди задвигались, сбрасывая оцепенение, заговорили в предвкушении конца этой пытки, именующейся полётом.

Группа состояла из тридцати пяти человек. Через сутки на базу должен был прибыть ещё и взвод охраны. А это ещё двадцать четыре человека. Задержка охраны объяснялась не слишком большим желанием местного президента видеть на своей территории хотя бы даже взвод из пресловутой группы 'зет'. Понимая, что от этого взвода всё равно никуда не деться, президент решил всё же поторговаться, предполагая получить хоть какую-нибудь, хотя бы моральную компенсацию за подобное вторжение. Торг несколько затянулся и Келлер дал команду основной группе двигаться пока без охраны и техники, а сам занялся уговорами упрямца, приправленными изрядной долей завуалированных угроз. Перед самым вылетом к группе присоединилось троё представителей Алжира в качестве наблюдателей и консультантов. Андрей запомнил имя главного - Салех Хафиз. Их присутствие предусматривалось и не слишком беспокоило Андрея.

Горелов встал со скамейки и с наслаждением потянулся, разминая затёкшие от неудобного сидения мышцы. Вертолёт мотнуло и Андрей упёрся в стенку, чтобы удержаться на ногах. Пропитавшаяся потом рубашка неприятно липла к спине. Он поморщился и, перешагивая через ноги товарищей, двинулся в переднюю часть отсека, решив посетить кабину пилотов. Там, вместе с лётчиками устроился Салех Хафиз. Открыв дверь в кабину, Андрей сразу почувствовал насколько прохладнее и чище здесь воздух. Оно и понятно, сообразил Горелов, в кабине пилотов работал кондиционер, каковой в грузовом отсеке предусмотрен не был. Однако наш заботливый хозяин знал, где обосноваться, подумал Андрей, имея в виду Салеха.

Находившиеся в кабине, обернулись на звук открывшейся двери. Оба пилота и штурман сразу же вернулись к своим обязанностям, не обращая больше внимания на непрошенного гостя. Сидевший в кресле позади первого пилота Салех, кивнул Андрею на свободное кресло позади второго пилота. Кивком же поблагодарив за любезность, Горелов сел, откинулся на спинку кресла и снова почувствовал неприятное прикосновение к спине пропитавшейся потом рубашки, к тому же остывшей в местной, более прохладной атмосфере. Непроизвольно он передёрнул плечами. Салех понимающе усмехнулся:

- Жарко у нас с непривычки?

По-английски он говорил довольно прилично. Андрей пожал плечами, сдержав вспышку раздражения - везут как скотину! Жарко! Видали и не такую жару!

- В пустыне будет гораздо хуже, - не желая замечать нерасположенность собеседника к разговору, выдал очередную реплику араб.

- Так вы нас маринуете в этих скотовозках, чтобы мы быстрее адаптировались? - не сдержавшись, съязвил Андрей.

Салех и не подумал обижаться, а воспринял сказанное как удачную шутку. Хохотнув, он проинформировал:

- Через десять минут будем пролетать Айн-Салах. Мы пройдём правее, но разглядеть его будет можно. А база будет в ста километрах южнее. Почти рядом с нужным вам районом. На бывшем испытательном полигоне, - продолжал он, поняв, что Андрей не собирается нарушать молчание. - Там есть ангары для техники и склад для оборудования. Мы выслали вперёд саперную роту. Уже установлены сборные домики, оборудованные кондиционерами, - Салех усмехнулся, покосившись на лоснящееся от пота лицо собеседника.

В Андрее снова вспыхнуло, погасшее было, раздражение.

- Скажите, какая оперативность, - с сарказмом процедил он. И всё же, давя неприязнь к собеседнику, уточнил:

- Что за испытания проводились на полигоне? И как давно?

- Профессиональное любопытство к секретам чужой страны? - усмехнулся Салех.

- Вы знаете, что за организацию я представляю, а от неё не должно быть секретов ни у одной страны. И ваша - не исключение, - сухо ответил Андрей.

Взгляд Салеха потемнел, но уже через секунду араб снова заулыбался:

- Не беспокойтесь. Там проводились испытания бронетанковой техники в условиях пустыни. Никакой радиации и химии. Последний солдат покинул объект семь лет назад. Ваша 'контора' в курсе. Я удовлетворил ваше любопытство?

Андрей не ответил и, чтобы не обострять отношений, стал наблюдать за раскинувшимся внизу пейзажем. Там не произошло заметных изменений - всё тот же серо-жёлтый безрадостный ландшафт. Далеко слева была видна автомагистраль с движущимися по ней точками автомобилей, должно быть, ведущая в Айн-Салах. Скоро она ушла ещё левее и там начали просматриваться домики малоэтажного городка. Через пару минут Айн-Салах остался позади. Салех больше не пытался возобновить беседу и однообразие раскинувшейся внизу пустыни снова начало нагонять на Андрея сон. Чертыхнувшись про себя, он тряхнул головой, отгоняя дремоту, поднялся с кресла и, не обращаясь ни к кому конкретно, объявил:

- Я буду в грузовом отсеке.

Дремавший в кресле Салех встрепенулся:

- Передайте, что минут через двадцать прибываем. Пусть приготовятся к посадке.

Андрей, кивнув, прошёл в грузовой отсек. Оживление, которое вызвали его слова при уходе оттуда, уже угасло и одуревшие от удушливой жары люди снова впали в оцепенение. Некоторые сползли с неудобных скамеек и улеглись кто на полу, кто прямо на ящиках с оборудованием.

- Через двадцать минут прибываем, - сообщил Андрей. - Приготовьтесь.

Народ зашевелился. Лежавшие на полу и ящиках, снова перебрались на скамейки. Андрей прошёл по проходу вдоль ящиков, попинал некоторые, проверяя крепёж. Вернулся в переднюю часть отсека, постоял и решил снова пройти в кабину пилотов, понаблюдать за посадкой.

На этот раз пилоты не обернулись при его появлении, видимо занятые подготовкой к посадке. Салех сделал жест в сторону пустующего кресла, но Андрей помотал головой и встал между креслами пилотов, опершись локтями на высокие спинки - наблюдать отсюда было удобнее. Первый пилот недовольно покосился на него, но ничего не сказал.

Ландшафт, в котором совсем недавно преобладали песчанно-дюнные мотивы, исчез. Теперь внизу расстилалась вариация на тему каменистой пустыни, поверхность которой местами вздыбливалась нагромождениями изрядно выветренных серых скал. Скалы попадались все чаще, вершины их становились все более закругленными и скоро стали совсем плоскими.

Глянув вперед по курсу, Андрей увидел, что группы таких скал сливаются в сплошную стену, поднимающуюся над поверхностью пустыни метров на сто-стопятьдесят. Верхний край этой стены являл собой край того самого плато к которому они направлялись.