Николай Баранов - Сеятель у порога

— Сто метров до поверхности, — начал отсчет по громкой связи первый пилот. — Девяносто пять. Девяносто.

Напряжение нарастало.

— Восемьдесят. Семьдесят пять.

Еще не поздно покинуть отсек управления, мелькнула мысль у Виктора. Ведь на него придется основной удар. В других отсеках шанс уцелеть больше. И чем ближе к корме — тем шансов больше.

— Шестьдесят, — продолжал отсчет Полторжицкий. — Пятьдесят пять.

Хотя, ближе к корме — двигатели и баки с горючим. И если они рванут…. Пожалуй, в этом случае самым безопасным местом будет, как раз, отсек управления. К черту! Сиди, где сидишь, разозлился на себя Бобков.

— Сорок. Тридцать пять. Смотрите! Что это!? — внезапно прервал свой отсчет первый пилот.

Было в голосе Зигмунда что-то, заставившее Виктора плюнуть на опасность, подняться на колени и в промежуток между спинками кресел пилотов, глянуть на экран. Посмотреть, действительно, было на что. До воронки оставалась пара десятков метров но, главное — в воронке началось какое-то движение. Начинаясь где-то на дне и распространяясь вверх по ее стенкам, по воронке пробегало, что-то вроде судорог, другого слова Бобков подобрать не мог. Еще через несколько секунд дна у воронки не стало. На его месте образовалось, вначале узкое, но с каждой секундой расширяющееся, светящееся желтым, отверстие. И тут Виктор вспомнил, что ему напоминает это странное, трансформирующееся на глазах образование — мускульную кольцевую диафрагму, или сфинктер, закрывающий некоторые естественные отверстия, ведущие в полость тела живых организмов. От такого озарения стало не по себе — что же это за гость пожаловал в Солнечную систему и что собирается сделать со спасательной капсулой и ее экипажем? Что если это, действительно, какое-то гигантское животное, обитающее в межзвездной пустоте? Эта мысль настолько поразила Виктора, что он тут же решил поделиться ей с окружающими. Однако именно в этот момент капсула вошла в открывшееся перед ней отверстие, излучающее мягкий желтый свет.

Бобкова бросило на спинку кресла, из-за которого он смотрел на экран.

— Держитесь! — несколько запоздало крикнул Полторжицкий.

Виктор сполз на пол и снова уперся спиной в спинку пилотского кресла. Капсула гасила скорость. Не так уж резко, как показалось вначале — меньше полутора 'же'. Буквально через полминуты кораблик остановился. Виктор попробовал встать, но его повело вперед, так, что он был вынужден вцепиться, в ставшую уже почти родной, спинку кресла первого пилота. Он тряхнул головой, пытаясь отогнать непонятно откуда взявшееся головокружение. Эффект был нулевым — Бобкова продолжало тянуть в сторону носа капсулы.

— Спокойно, бомбардир, — прервал его попытки оторваться от спинки кресла Горелов. — Здесь собственная гравитация. — Он глянул на пульт. — Ноль восемьдесят семь 'же'. Так что 'низа' у нас теперь два. Один наш, в капсуле и один местный, где-то там, — координатор ткнул пальцем в сторону носа капсулы. — Причем, местный немного сильнее. Тебя в сторону пульта тянет?

Виктор кивнул.

— Нужно отключить корабельный гравитатор, — предложил Харрингтон. — Все равно ходить невозможно — будем падать вперед. А так, хоть энергию сэкономим.

— Согласен, — кивнул Горелов. — Эл, предупреди команду и о реакторщике пусть позаботятся. Если он еще жив.

Ленк начал описывать ситуацию команде капсулы по общей связи. Потом справился о наличии пострадавших и о реакторщике. К счастью, обошлось без травм. Реакторщик пока дышал, но оставалось ему, по мнению медика, совсем немного. Некоторое время, присутствующие в рубке, прислушивались к этим переговорам. Потом Горелов, видимо, составивший представление о положении на корабле, снова заговорил:

— Нужно решать, что делать дальше.

Повисла пауза, которую нарушил Харрингтон.

— Надо попытаться выяснить где мы оказались, — помолчал и добавил. — В смысле — осмотреться.

— Легче сказать, чем сделать, — отозвался Полторжицкий. — На экранах ничего не разобрать.

Действительно, экраны демонстрировали какую-то медленно клубящуюся муть, подсвеченную желтым светом.

— У меня ощущение, что нас банально проглотили, — высказал, наконец-то, давно мучившую его мысль, Виктор.

— Есть такое дело, — согласился Ленк. — Обратите внимание на экраны. Если присмотреться, то можно заметить, что то, что нас окружает больше всего похоже на гель. Причем неоднородный. Видите — какие-то белесые нити, зернистость имеет место быть. По-моему, даже пузырьки разных размеров поднимаются снизу. В смысле, со стороны нашего носа.

Некоторое время все присутствующие вглядывались в экраны. Потом Горелов наклонил голову, устало потер глаза и сказал:

— Похоже, ты прав, Эл. Это какая-то густая жидкость с включениями. Она-то и погасила нашу остаточную скорость. Кстати, вы заметили, что мы продолжаем медленно двигаться? Пузырьки не поднимаются снизу, как ты думаешь, Эл. Это мы опускаемся к центру этой штуковины.

Виктор, держась за кресло, приблизился к экрану и всмотрелся в него. В самом деле — пузырек газа, выбранный им за ориентир, с комком каких-то нитей рядом с ним, постепенно увеличивались и приобретали все более четкие очертания. Потом они ушли за поле зрения камеры.

— Кстати, как глубоко мы внедрились в это… этого…. Не знаю, как теперь называть эту штуку, — Горелов покрутил головой. — Ну, пусть будет по старому — в этого пришельца.

Первый пилот пробежался по клавишам компьютера и сообщил:

— Точно не скажу. Около двухсот метров, примерно. Если прикинуть нашу скорость и время торможения.

— Видимо, да, — кивнул Горелов. — Анализ этой забортной среды мы взять не сможем?

— Вообще-то, конструкцией капсулы это не предусмотрено, — ответил Полторжицкий. — Но, в принципе, можно приоткрыть наружный люк шлюзовой камеры. Потом закрыть. Какая-то часть этой субстанции, я думаю, попадет в шлюзовую. Ее можно будет исследовать. Вот только оборудования для этого у нас почти нет. А затащить внутрь какую-нибудь инфекцию вполне можем. Так что — стоит ли, командир?

— Что-то узнать, все-таки, сможем, — не согласился Горелов. — Хотя бы плотность. Возможно, придется выходить наружу. Можно ли двигаться в этом? Ну и приблизительный состав, все же, мы узнать способны. Ведь так?

— А если среда агрессивна? Повторюсь, содержит вредную микрофлору? Мало ли какие еще она может преподнести сюрпризы, попав внутрь, — возразил Зигмунд.

— Ладно, убедил, — отступил координатор. — Пока воздержимся, а там — посмотрим.

Минут пять все молчали, всматриваясь в экраны внешнего обзора. Молчание нарушил второй пилот.

— А вы заметили — становится светлее. И, вроде бы, впереди прослеживается какой-то источник света.