Юрий Слащинин - Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)

— Значит, поплывут они на север, а не на юг, — сказал Эйлев, и в глазах его загорелись огоньки ярости от предчувствия скорой схватки.

— На север есть трансконтинентальный тоннель, — заметил избранник

Ланзер и быстро застучал на клавишах своего дисплея. — Зачем им тащиться через океан, когда по тоннелю за сутки могут бросить сюда любое количество фаронов.

— Технику не перебросишь по тоннелю, — сказал устроитель материального обеспечения, тихий, малоразговорчивый Окен. Имея дело с прибытием и отправкой грузов, он лучше всех знал возможности трансконтинентального тоннеля.

— Ригцин! — поднял руку Ланзер, требуя большой экран.

Ригцин выполнил просьбу, и на большом экране появилось изображение быстро работающего счетчика, поставленного на входе в трансконтинентальный тоннель для подсчета отправляемых и прибывающих грузов. Сейчас счетчик показывал бесконечное прибытие из метрополии транспортных капсул.

В зале установилась тишина, в которой четче зазвенели приглушенные голоса комментаторов видеопоказа, расхваливающих сокрушительную технику ксе-лензов. На экране стройными рядами шагали и ехали на боевых моторсах фароны в касках с рожками антенн и светящимися индикаторами новеньких батарей лучеметов; мощно завывали тенгеры, тяжелые лучеметы которых способны за считанные минуты вспороть любой купол взбунтовавшегося завода-города; одна за другой проползли громоздкие установки метания электронных гранат. По небу проносились тяжелые глайдеры и скрывались за горизонтом — им, по залихватски многозначительным словам комментатора, предстояло вступать в бой с воздуха.

— Обратимся к нашим, — произнес наконец Минтарл. Он поднялся и с жалостью посмотрел на дежурного по Сбору молоденького инжера. — Ты понял, Ойлен, о чем будем говорить?

— Понял, — вытянулся Ойлен.

— Тогда распорядись: работы прекратить. Всем наверх. К оружию.

Ойлен вышел. Минтарл повернулся к Тадоль-па:

— Сколько вам дать людей?

— Всех! Кроме отрядов обороны.

— Но… Но этого нельзя делать… Невозможно!

— Почему же?

— А ты не понимаешь?… Тогда я расскажу о беседе, которая состоялась у меня вчера в жилом боксе инжеров. Я спросил, что они станут делать, когда увидят тонущую в реке кселензянку? И мне ответили: «Поможем захлебнуться».

Второй, третий и тридцать третий сказали то же самое под одобрительный гул.

— Их можно понять.

— Можно! А можно ли давать им могущество экл-Т-трона? Ты представляешь, что будет, когда обозленная масса получит неограниченные возможности.

А в Габаре таких десятки тысяч. И сотни тысяч на окрестных заводах.

— Каждый, кто воспримет таинства экл-Т-трона за время двадцатисуточного сна, проживет еще и жизнь Кари, станет таким, как она. А в нравственной чистоте

Кари, надеюсь, не сомневается здесь никто.

Тадоль- па обвел взглядом избранников Сбора и ни у кого не встретил в глазах сомнений. С благодарной признательностью, любовью, восхищением они смотрели на Кари, смущенно прижимавшуюся к Даве.

Минтарл встал к транслятору, заговорил с суровой простотой:

— Кселяне! По каналам правительственного видео идет показ отправки фаронов на подавление очередного, как они говорят, бунта. Возможно, что уже завтра мы вступим в бой. Габар переходит на военное положение. Работы по добыче прекратить, отгружать припасенное. Боевикам охраны выйти на защитные рубежи, подготовиться к обороне. Все остальные переходят в распоряжение

Тадоль- па.

Минтарл отошел в сторону и жестом попросил Тадоль-па встать перед окуляром транслятора. Тот шагнул вперед. Заговорил мягко, спокойно:

— Будем спать в анабиозе. Двадцать суток. Во время сна вы воспримете знания и чувства этой самоотверженной женщины, — обернулся Тадоль-па к Кари, жестом руки приглашая ее приблизиться.

Кари смутилась, попыталась избежать показа себя, но тогда Дава, озорно улыбнувшись, забрала ее в энергетическое поле и, как неодушевленный предмет, передвинула к Тадоль-па. Он обнял Кари за плечи и продолжил свое выступление:

— Вы воспримете весь ее жизненный опыт, который вел к овладению тайной экл-Т-трона. Многое в этом опыте будет сугубо личное. За неимением времени я не смог отфильтровать некоторые чувства и взгляды Кари, да и не хотел. Пусть войдут в вас и ее нравственная чистота, и бесстрашие убежденного борца, много-много всеохватывающей любви, нежности, доброты, доверия. Мир ее чувств и убеждений, слитый воедино с вашим жизненным опытом интеллектуальных рабов, даст нам новый тип кселян, которым можно будет доверить могущества нашей цивилизации без опасения, что они будут использованы во зло. Мы желаем вам спокойного сна и пробуждения в облике добрых богов Кселены.

Габар спал. В диспетчерской бодрствовали однорукий Минтарл (потому что калека может подождать с обретением могущества экл-Т-трона, как решил он), бессменный оператор «Разумника» Ригцин, несколько избранников, обязанных обеспечить оборону рудников, и, конечно же, Тадоль-па, Кари и Дава. Собравшись вокруг «Разумника», на экране которого мелькали кадры участков обороны, они обсуждали способ наилучшей переброски Эйлева на южнополярный континент для координации совместных выступлений с южанами против кселензов.

Но Эйлев не слушал их, так как прощался с Кари. Все у них в прошлом, понимал он, а в прошлое возврата нет. «Прощай», — мысленно сказал Эйлев и резко поднялся с кресла. На смущенном лице Кари запылал румянец. Эйлев понял: его мысленное прощанье было воспринято. Ему стало стыдно.

— Есть еще один вариант, — сказала Кари. — Я переброшу его на юг нультранспортировкой. На это потребуется мгновение. Оставлю где-нибудь возле завода и вернусь.

Взгляды всех обратились на Тадоль-па: разрешит?

— Мы не можем тобой рисковать, — подумав, решил он.

— А Эйлевом можем?! — Кари поднялась с кресла и, приблизившись к Эйлеву, обняла его рукой за плечо, устремила взгляд в бесконечность.

— Не смей! — закричал Тадоль-па.

Эйлев отпрыгнул от Кари и, встав в стороне, за спиной крутившего головой Минтарла, отрицательно покачал головой:

— Там полярная ночь, холод. Первый вздох сожжет нам легкие… Будет лучше, если я сделаю все по-своему. Прощайте.

— Стой! Тогда я покажу, как это делается. Ты поймешь. Не все, но хоть это…

Сними блокатор.

Кари вновь подошла к Эйлеву, обняла его и, сгущая вокруг него и себя энергетическое поле, зашептала:

— Нуль- транспортировка требует точного видения места, куда хочешь перенести тело. Закрой глаза и смотри ментально, устремляй взгляд спиралью.

— Чернота…

— Это порода горы. Дальше…

— Вертикальная пустота… Скобы лестницы. Должно быть, воздуховод, обрадовался Эйлев и повел взгляд смелее, пробиваясь через толщу горы.