Анатолий Половинкин - Нф-100: Синтетик-3

- Хитрый вопрос, - отозвался Трелони, и медленно прошелся взад и вперед, словно профессор, читающий лекцию студентам. - Разрешите напомнить вам краткий урок истории?

- Валяйте, - улыбнулся Тайлер.

- Так вот, полагаю, всем вам известно, что роботов впервые научились делать еще в середине двадцатого века. Но, разумеется, роботов тех времен нельзя было назвать человекоподобными. А вот история синтетиков начинается с тысяча девятьсот девяносто второго года. Первый из них, как это не парадоксально звучит, был создан по заказу наркоторговцев, чтобы использовать его в качестве своего телохранителя, и исполнителя для грязных дел.

Кто-то из космонавтов присвистнул.

- Он был совершенно не отличим от человека. Но самым удивительным было то, что он действовал совсем не как машина. Он был самообучающимся, и научился во всем подражать человеку. Но однажды в его программе произошел сбой, и он вышел из подчинения. Его пришлось уничтожить. Не думайте, что это было легко сделать.

Второй раз подобный робот был создан в тысяча девятьсот девяносто девятом году. Вернее, он был воссоздан по тому же принципу. Группе разработчиков удалось создать металлический скелет, внутри которого были встроены электронные детали. Поверх этого скелета была наращена человеческая плоть, в которой, на генетическом уровне, был многократно ускорен обмен веществ. Это позволяло любым ранам зарастать очень быстро. Само существование этого синтетика было тщательно засекречено, а его создатели использовали его в качестве... Как вы думаете, в качестве кого?

Трелони снял свои темные очки, и обвел взглядом присутствующих.

- Ну, у кого какие предположения?

Космонавты переглянулись между собой. Было видно, что они не имеют об этом ни малейшего понятия.

- Мы не знаем, - ответил за всех Тайлер.

- Его использовали в качестве бойца на ринге.

- В качестве бойца? - изумился Фрэдериксон. - Но зачем?

- Чтобы заработать на этом большие деньги. Никто не знал, что это робот, и его очень ловко выдавали за человека.

Фрэдериксон хмыкнул.

- Здорово. Но, по-моему, это нечестно.

Трелони кивнул.

- Конечно, не честно. Он был в пять раз сильнее любого человека, и его было невозможно победить. В общем, эти люди заработали на нем хорошие деньги. Все шло не плохо, пока однажды этот синтетик не вышел из-под контроля. Он осознал себя самостоятельной личностью, и решил взять инициативу в свои руки.

Где-то, все они, такое уже слышали. Или видели.

- Он захотел захватить власть над всем миром? - спросил кто-то.

Этот вопрос почему-то смутил Трелони. Он опустил взгляд, словно раздумывая.

- Нет, не совсем так. Он хотел изменить свою внешность и, с помощью людей, создать себе помощников. Конечно, это звучит банально, но все было примерно так, как я вам рассказываю.

- Судя по тому, что мы все еще живы, ему этого не удалось, - сказал Бад Рихтер. Фраза была произнесена саркастическим тоном, но Трелони не обиделся. Он прекрасно понимал, как все это звучит.

- Да, его уничтожили, а все произошедшее снова засекретили.

- Ну, как всегда, уничтожили. И все стали жить весело и счастливо.

Это уже звучало, как откровенная насмешка. Похоже, что все то, о чем говорил Трелони, в самом деле, звучало слишком уж нелепо.

- Эта история не могла пройти незаметно. Поднялось слишком много шума. В дело вмешались ФБР, военные. А все главные действующие лица исчезли. Некоторых убил сам синтетик, один из тех, кто остался в живых, чтобы избежать тюремного срока, добровольно позволил погрузить себя в анабиоз.

- Несчастный, - с искренним сочувствием произнесла Кристина. - Ведь из анабиоза до сих пор не умеют выводить.

Трелони кивнул, но было видно, что его абсолютно не беспокоит судьба того смертника.

- В начале века, в связи с обострением обстановки на Востоке, правительству стало просто не до каких-то там роботов, киборгов, андроидов, и прочего. Основное финансирование теперь уделялось армии, и разработке различных видов вооружения. Конечно, из синтетиков получились бы неплохие солдаты. Более того, они могли бы быть совершенными, но об этом как-то никто всерьез не думал. Слишком уж фантастическим все это выглядело. И я полагаю, что это к счастью для людей.

Никто не возражал. Это действительно звучало так невероятно, что можно было смело крикнуть в лицо Трелони, чтобы он перестал нести эту чушь, если бы один из таких синтетиков не стоял прямо перед ними. Но, может быть, он вовсе не синтетик, не андроид, не робот, а обычный человек, просто с ним сотворили что-то на генетическом уровне. А вот это уже было гораздо реальнее, чем все эти байки про роботов-бойцов, и роботов-убийц.

- В начале двадцатых годов началось изменение климата, - продолжал Трелони. - Глобальное потепление, которым пугали уже на протяжении нескольких десятков лет, дало, наконец-то свои результаты. На севере, и в Антарктиде, растаяло большое количество льдов, что привело к повышению уровня океана. Следствием чего явилось затопление половины городов Японии. Сан-Франциско и Нью-Йорк превратились в новые Венеции. Полностью затонули некоторые острова, а Крым, на территории бывшего советского союза, превратился в остров. В России Санкт-Петербург тоже уподобился Венеции. Средняя температура воздуха поднялась почти на десять градусов. Все могло бы закончиться весьма трагично для всего человечества, если бы правительства передовых стран не одумались, и не объединились для спасения окружающей среды. Это возымело определенные результаты.

- Мы отвлеклись от роботов, - сказала Регина, которой такие разговоры наскучили еще в школе. Трелони говорит общеизвестные факты, но какое все это имеет отношение к ним?

Он, словно бы очнувшись, кивнул головой.

- Робототехники вернулись к синтетикам в конце двадцатых годов. Началось серийное их производство. Очень быстро стало понятно, что они способны выполнять любую тяжелую и вредную работу, и постепенно ими стали заменять людей опасных профессий. А в связи с тем, что компьютеризация уже давно охватила все отрасли, синтетиков соединили с компьютерами в одно целое. Теперь компьютеры управляют синтетиками, а люди компьютерами. Это стало основой всей человеческой цивилизации.

- Кроме России, - насмешливо произнес кто-то.

Трелони посмотрел на говорящего.

- Да, пожалуй, кроме России, - признал он. - Но Россия - это вообще отдельный разговор.

На его лице появилось задумчивое выражение.

- Мы вообще не знаем, что в этой стране сейчас происходит. Надо признать, что мы никогда не были с ней в хороших отношениях, так как Россия всегда шла каким-то своим путем, не похожим на путь любой другой страны. Двадцать первый век не стал исключением. Начать хотя бы с того, что в конце десятых годов в России вновь возродилась монархия. В школах стали вводить церковные предметы, то ли "Закон Божий", то ли "Основы Православной Культуры". Одним словом, там происходит откровенный откат назад в развитии, регресс.