Константин Мзареулов - Нф-100: Среди чудес и чудовищ

Не дожидаясь, пока угаснет сигнал неисправности в трюме, Ярослав вернул общую схему работы компьютерной сети. Центральный блок процессоров был по-прежнему загружен вычислениями: Райт работал уже четыре часа подряд. Астанин не задавался вопросом, что именно руководит математиком: стремление поскорее выполнить обещание или интерес к научной проблеме. Гораздо важнее, считал командир, что скоро мы будем знать решение.

Продолжая изучать состояние своего корабля, он добрался до ангара. Штатный катер звездолета был заблокирован, а вот батискаф действительно готовился к очередному погружению. Астанин в который раз удивился, вновь обнаружив в схеме мерцание совершенно незнакомого контура. Насколько он в этом разбирался, американцы подключали к автопилоту дополнительный микрокомпьютер непонятного назначения. Однажды он спросил об этом Кремерса, но тот уклонился от ответа и, похоже, испугался. Во всяком случае, американец долго убеждал Ярослава, будто не понимает, о чем идет речь...

Из динамика внутренней связи раздался голос вахтенного:

- Командир, мафия сообщает, что к старту готовы.

- Ну и пусть катятся,- равнодушно сказал Ярослав.

На экране, связанном с телекамерой правого борта, показался бочкообразный корпус десантного батискафа. Сверкая реактивной струей, кораблик устремился к Циклопу.

Нынешний рейс "Парус" выполнял по заданию ЮНСА - Космической Ассоциации ООН. Система Проциона, входившая в международную зону, активно осваивалась уже много лет, но основные усилия нацеливались до сих пор на Аврору - планету земного типа. Семь лет назад началась переброска на Аврору жителей перенаселенных стран Азии. Еженедельно сюда ходили грузовые и пассажирские лайнеры, и колония стремительно росла. Численность эмигрантов уже перевалила за двести тысяч, и предполагалось, что в течение столетия удастся вывезти на Аврору около миллиарда человек.

Теперь же научный комитет ЮНСА почему-то вспомнил про внешнюю планету этой системы Циклоп, и Астанину пришлось везти к Проциону батискаф с зарубежным экипажем.

Некоторое время Ярослав следил за погружением батискафа в плотную атмосферу газового гиганта, затем переключился на зал центрального "мозга" звездолета. Райт сидел у монитора и не сразу обратил внимание на сигнал вызова.

- Как цела, Чарли? - осведомился командир, когда американец, наконец, повернулся к видеофону.

- По-моему, неплохо,- отозвался математик.- Динозавры появились по расписанию. Думаю, через полчаса мы узнаем окончательный ответ.

Теперь это казалось удивительным, но в первые дни Астанин испытывал к научному руководителю экспедиции резкую антипатию. Жизнерадостные пилоты батискафа казались ему гораздо более приятными людьми, нежели невпопад улыбавшийся, но малообщительный доктор Райт.

Сразу по прибытии в систему Альфы, Райт попросил у него разрешения пользоваться корабельными компьютерами. Вопрос был совершенно пустяковый, но американец, прежде, чем добрался до сути дела, долго к неуместно извинялся за то, что отвлекает командира от более серьезных занятий, что беспокоит его во внеурочное время (разговор происходил около полуночи), и так далее и тому подобное. Подобными церемониями он сильно напоминал Гинзбурга из бакинского Центра космических исследований.

Еще через пару дней Райт с той же убийственной вежливостью принялся выяснять, не является ли "Парус" тем самым звездолетом, который в прошлом году открыл вулканическую жизнь в системе Дельты Эридана. Убедившись, что его догадки верны, а командир и второй пилот являются к тому же непосредственными участниками полета на Вулкану, он невероятно обрадовался и пожелал узнать, как можно будет ему закупить для своей лаборатории некоторое количество кремнийорганических квазибелков.

Астанин предположил, что Академия космических наук, возможно, передаст всем желающим образцы препаратов, но Райт отнесся к его словам весьма скептически. Он считал, что речь пойдет лишь о продаже, и Ярославу пришлось признаться в собственной некомпетентности решать подобные вопросы. Будучи гражданином страны, в которой деньги отменены при жизни позапрошлого поколения, он имел довольно туманное представление о финансовых проблемах. Правда, он слышал, что для внешнеторговых операций сохранется какой-то "эквивалентный рубль", но подробности были ему неизвестны.

А чуть позже выяснилось, что Ярослав очень ошибался, отдавая предпочтение батискафменам, и пришлось ему заключить, что все четыре американца - существа в равной степени неприятные.

Началось с того, что Диксон, вернувшись из второго или третьего вылета, развязно поинтересовался, по какой причине на звездолете отсутствуют женщины. Райт попытался осадить пилота, но Боря Тигайчук опередил профессора:

- Женщины на корабле,- сказал он не менее вызывающе,- бывают обычно в качестве пассажиров. Так что у нас к вам аналогичная претензия.

Тигайчук имел, как говорится, косую сажень в плечах и был (об этом знали все) экс-чемпионом Космофлота по боксу. Поэтому инцидент быстро исчерпался, однако пилоты батискафа время от времени пытались возобновить этот разговор. Как догадался Астанин, они рассчитывали подбить его на неплановое посещение Авроры. Все подобные поползновения командир резко обрывал, чем вызвал острое недовольство батискафменов. Райт в таких случаях полностью поддерживал Ярослава.

Затем произошел памятный разговор в кают-компании, после которого отношение экипажа "Паруса" к батискафменам стало совсем неприязненным. В тот вечер Уэбб и его команда принялись вспоминать свои похождения на четвертой планете Фомальгаута. Ярослав слышал кое-что про те события, когда американская станция подверглась внезапному нападению стаи панцирных шакалов. Если верить батискафменам, отбиться в тот раз удалось лишь благодаря их исключительной сноровке в обращении с лучеметами. Умение хорошо стрелять весьма сомнительно для пилотов-катерников, однако Кремерс утверждал, что лично прикончил десятка два или даже три этих омерзительных тварей. Его компаньоны также присоединились к этим охотничьим рассказам, причем каждый пытался доказать, будто именно он подстрелил наибольшее число зверей.

В конце концов Райт расхохотался и заметил:

- Судя по вашим словам, стая насчитывала не меньше сотни хищников.

Пилоты, не чувствуя подвоха, подтвердили: дескать так оно и было.

- Странно,- сказал Райт.- Насколько мне известно, панцирники никогда не собираются в группы больше двух-трех десятков особей. Кстати, в отчете начальника станции говорилось о нападении двадцати трех зверей, из которых убито было, кажется одиннадцать.

Батискафмены разразились бурными тирадами, о смысле которых можно было лишь догадываться, так как справиться с ними автопереводчики не смогли. Позже Астанин попытался найти немногие запомнившиеся ему слова в академическом англо-русском словаре, но поиски оказались безуспешными.