Ольга Моисеева - Нф-100: Заповедник возможностей

* * *

- Вот, видите? Покалывает, конечно, но терпимо, и страшного ничего не случается, а значит, моё предположение верно: некогда было этой главной твари в тонкости вникать, а потому клетку закрыли по самой первой, очевидной программе.

- Вы уверены? - Кривочук с сомнением покосился на протянутую ладонь полковника. - Вам на голову светит красным!

- Ну и что? Это как покалывание - просто предупредительный сигнал. - Полковник вытянул вторую руку и поводил обеими из стороны в сторону. - Посмотрите на потолок: выпуски находятся на уровне моих локтей, значит, всё, что дальше - уже снаружи силовой клетки. Идите сюда, доктор, и возьмите меня за руки. Да быстрее же, время уходит!

Кривочук опасливо отплыл от переборки на расстояние вытянутой руки, не решаясь отпустить упор.

- А вдруг меня током ударит? - обеспокоился доктор, не замечая, что его тело медленно поворачивается, переходя из вертикального положения в горизонтальное.

Как только поднявшиеся ноги доктора приблизились к Беркутову, полковник, чуть подавшись вперёд, кончиками пальцев ухватил Кривочука за ботинок и, рванув к себе, пообещал:

- Это я вас ударю, если не заткнётесь со своими "а вдруг"!

Кривочук и охнуть не успел, как упор выскользнул из пальцев, а сам доктор оказался спиной к полковнику, захваченный сзади за шею. Всё тело сильно и неприятно кололо, кожу дико жгло.

- Не дёргайтесь! - прошипел Беркутов ему в ухо. - Не то я надавлю вам на сонную артерию, и ровно через десять секунд вы потеряете сознание.

- Как же я тогда смогу вам помогать? - усомнился Кривочук, однако шевелиться побоялся.

- Использую ваше тело!

Плотно прижимая Кривочука к себе, полковник плавно затянул его в силовую клетку.

- Зачем вы тащите меня внутрь? - сдавленно сипел Кривочук, ухватившись обеими руками за локоть Беркутова.

- Первая автопрограмма клетки самая простая: сидящий внутри неё может высовывать руки, ноги, даже голову наружу, - объяснял Беркутов, разворачиваясь спиной к силовой стенке. - Его предупреждает свет и болевые ощущения, но не вырубает импульсом, пока внутри клетки находится самое главное. - Полковник медленно проникал спиной через поле наружу, оставляя не видевшего его манёвра Кривочука внутри. - А знаете, доктор, что есть это самое главное?

- Нет! - покалывание усилилось, кожу пекло так, что Кривочуку казалось, ещё немного и они сгорят заживо. Он снова попытался отодвинуть локоть полковника и повернуть голову, но безуспешно. - Что вы делаете? Я не понимаю, какого чёрта вы делаете?!

- Тихо, доктор, импульс клетки настроен на ЧДФ, а их комплекцию и живучесть вы знаете, так что лучше замрите! Сейчас наступает самый ответственный момент - и если нас шарахнет, то вы уже никогда не оклемаетесь!

Кривочук в ужасе замер, сердце тяжело забилось чугунным молотом, в ушах зашумела кровь. Локоть полковника плавно скользнул назад, освобождая шею, - теперь Беркутов удерживал голову доктора ладонями.

- Потерпите, наступает момент истины, - мягко проговорил полковник, чуть отплывая от силовой стенки, так, чтобы внутри клетки оставались только его руки, продолжавшие сжимать голову доктора. - Если я прав, то самое главное для программы - это сердце! - легонько толкнув Кривочука в центр клетки, Беркутов отпустил его голову, отлетев к переборке. - Есть!

- Что есть? - не понял повисший в одиночестве доктор, всё ещё боясь пошевелиться, хотя красный свет погас и покалывание прекратилось.

- Можете двигаться, - не ответив на вопрос, сказал полковник, - только не вздумайте пытаться выйти из клетки, не то лупанёт импульсом, рассчитанным на ЧДФ!

- Что?! - Кривочук резко повернулся и бросился на силовую стенку, но вспыхнувший красный свет и резкая боль заставили остановиться.

- Тише, доктор, инфаркт схлопочете! - предупредил Беркутов, а потом вдруг широко открыл рот и залез туда рукой.

- Вы!.. - Кривочук отдёрнулся назад, и боль отпустила. Вокруг его головы поплыли капли пота. - Вы... - он задохнулся, глядя, как полковник, поковырявшись за щекой, достал - видимо, из дальнего коренного зуба, - какое-то маленькое устройство.

Голова доктора закружилась, он медленно осел на пол. Вероломство Беркутова потрясало до самых глубин существа, Кривочуку показалось, он сходит с ума.

- Не нужно так реагировать, доктор! - полковник возился около двери, пристраивая к замку извлечённое изо рта устройство. - Посидите здесь, и если не будете грудью бросаться на силовую стенку, то ничего с вами не случится.

- ЧДФ решат, что я помог вам по собственной воле! - Кривочук взмахнул руками и, налетев затылком на цепь, охнул.

- А разве это не так? - спокойно спросил Беркутов.

Раздался тихий, ни на что не похожий звук, потом серия негромких щелчков, завершившихся одним громким. Полковник налёг на полотно двери, и оно медленно поползло вправо.

- Вы обещали! - Кривочук уцепился за цепь, в голосе его слышалось отчаяние.

- Что обещал? - Беркутов снова налёг на дверь, расширяя проход. - Что вы станете героем? Так вы, доктор, уже им стали! Ещё пять минут назад я не дал бы за вашу жизнь и ломаной кэш-разушки, но вы справились, хоть и были на грани сердечного приступа. Ваша тахикардия заглушила моё сердце и программа посчитала, что самое главное остаётся внутри клетки.

- Не говорить людям!.. вы дали слово офицера... не говорить... - бубнил Кривочук, но полковник уже его не слушал.

Удостоверившись, что в коридоре никого нет, он бесшумно выскользнул из отсека, вручную плотно задвинув за собой дверь.

* * *

"Стучаться... стучаться, чтобы услышали... но куда? Где найти разговор с Землёй? И как туда внедриться?.."

Денис пытался разобраться в калейдоскопе картинок, тактильных ощущений, звуков, многослойных образов и видений, наплывавших со всех сторон. ЧДФ постоянно обменивались информацией как напрямую друг с другом, так и через марионеток, и их посылы, натыкаясь на влипшее в ментальную паутину чужое сознание, стремились обездвижить его и изолировать.

- ...Находятся под контролем... - вдруг услышал Денис голос генерала Самсонова и бросился вслед за этими звуками, продираясь сквозь чужое поле, топившее в себе инородное включение, как моллюск топит попавшую в раковину песчинку, обволакивая её слоями перламутра.

Мелькнула картинка капитанского мостика, потом снова голос Самсонова, вид панели связи, Денис гнался за образами и звуками, стремясь отыскать тот посыл, что шёл точно к генералу. Он продирался с периферии к центру, по отзвукам и отблескам выискивая нужную нить, и она приближалась, но всё медленней и медленней, потому что его энергия под напором чужих наслоений стремительно утекала. Цель была уже близка, когда сознание стало мутиться, а понимание мира - стремительно ускользать. Денис попытался собрать последние силы и сделать рывок, но ничего не вышло: сознание раздробилось, и ощущение себя полностью потерялось. Начинался окончательный и необратимый распад.